таком же затруднении. В таком неловком молчании мы вышли на большую улицу и остановились на светофоре.
– Братик, я… – Силь не договорила. Её буквально снесло с места машиной, брошенной с огромной скоростью. И надо отдать Сильвер должное: она успела среагировать, но поздно дёрнулась уворачиваться и с шипением (отвечаю, она шипела как настоящая кошка) улетела вместе с машиной. Хорошо хоть, что рядом не было людей, что было реально странно, ведь сейчас был час пик, и на центральной улице города должно быть немерено народу. Я активировал свой чекпоинт и бросился в сторону, откуда прилетела машина. Никого. На огромной улице был только я и моя сестра. Что за херня? Точно! Сестра! Я в один прыжок подлетел к груде металлолома, которую бросили ещё машиной в Сильвер. Моя сестра, вся в крови, стекле и синяках сидела рядом с машиной в своей форме кошки, её школьная форма была изрезана в клочья, обнажая когда-то нежное девичье тело, которое сейчас могло посоревноваться в количестве порезов с одним седовласым любителем порталов. Сестра посмотрела на меня, и её рука, выгнутая под неправильным углом, с щелчком вывернулась обратно, отчего Силь вновь зашипела.
– Ну почему исцеление всегда больнее получения травм? – пожаловалась девушка, и из ее рассечённой брови выскочил осколок стекла, а сам порез на глазах стал затягиваться. – Сраный сестролюб, чтоб его вечно дрючили!
– Глупый, конечно, вопрос, но, Силь, ты как? – я присел на корточки и поднес к сестре руки, хотя и не знал, что делать. Тут уж точно ни подорожником, ни даже перекисью и ваткой не поможешь.
– Хреново! Дай мне только добраться до этой рептилии, я ему его причинное место в глотку затолкаю! Сучья мать, как же больно! – Сильвер продолжала рассыпаться проклятиями, восстанавливаясь на глазах. – Видел его?
– Нет, – я покачал головой. – Но ты, видимо, знаешь, кто бросил в нас машиной?
– Во-первых, в меня. Если бы Голд хотел, он бы попал в обоих. Во-вторых, да, я знаю одного сестролюба, для которого бросить в девушку машиной – способ показать своё небезразличие, – Силь поднялась на ноги. Сейчас на ней не было ни одной царапины, и единственное, что напоминало, что девушку только что сбило машиной, была изорванная одежда вся в крови. Проблема в том, что сейчас через дыры в школьной форме я мог увидеть вообще всё, что видеть и не хотел, и не должен был. Увы, юное мальчишеское тело меня не спрашивало, и даже аргумент, что это вроде как моя сестра, не возымел каких-либо результатов – реакция была почти мгновенной и, увы, слишком заметной. Силь, естественно, всё видела, но вместо справедливого удара по лицу, или хотя бы неодобрительной реплики, она лишь довольно хмыкнула.
– Кто такой этот Голд? – спросил я, чтобы хоть немного отвлечь девушку от бугра на моих штанах, да и самому перестать смотреть на соски под обрывками белого лифчика и блузки, заляпанных кровью. Черт, а ведь эта композиция могла собрать немало почитателей: неестественно бледная кожа Силь, прикрытая изрезанной и окровавленной тканью, и аккуратный розовый сосок, немного прикрытый остатками изорванного лифчика. Эстеты оценят.
– Это первый сын моей матери. Тут нужно углубляться в геральдику нескольких кланов. У нас с тобой один отец, но разные матери. Кто была твоя мать никто не знает, включая нашего папаню, та умерла вскоре после родов, и единственное, что о ней известно, это цвет её глаз, каким-то образом передавшийся тебе. Наш отец, не выдержав смерти супруги, отрекся от семьи и исчез на год, а после появился на пороге клана Драгомир. Собственно, там он и сделал меня с одной вдовой с пятилетним сыном. Правда, стоило мне родиться, он снова слинял. По словам мамы он увидел в моём лице черты своей первой жены и не выдержал горечи от воспоминаний. Проблемы начались, когда мне было семь лет. Мой старший брат по имени Голд на пол клана заявил, что женится на мне. Естественно, мало кто был в восторге от подобного, Драгомиры и так пытались избавиться от такого ненужного и, с их точки зрения, позорного придатка, как ген Гримм, в виде меня. В общем, меня с позором, мол совратила пацана, выгнали из клана. Там меня подобрали Квин и её отец, а после мы вместе начали искать наших, чтобы сплотить клан. Несколько найденышей были удачными, а двое, едва попали в нашу резиденцию, устраивали драку. Мать Урсулы последнюю не пережила, отчего сама Урсула чуть не перешла на темную сторону, к счастью, я и дядя Натрикс смогли до неё достучаться. Ой, я немного отклонилась от темы. Голд нашел меня совсем недавно, сначала пытался насильно увести обратно к Драгомирам, сейчас вот пытается обратить внимание другими путями. Подобные инциденты с летающими машинами вообще каждую неделю происходят, но гораздо чаще этот придурок приходит к нашей резиденции петь серенады, содержание которых даже мне, уверенной девушке без комплексов, стыдно повторять. Скажу только, что он во всех подробностях описывает прелести моего тела и описывает наш будущий медовый месяц, – Силь изобразила рвотный рефлекс. – Ладненько, ты, я так понимаю, в школу не пойдешь, я, видимо, тоже. Ай да в наш клановый домик, а?
***
– Да как можно заставлять меня так волноваться?! Да я же люблю тебя, дурочка!
У меня мощное ощущение дежавю. Сегодня утром уже нечто подобное происходило, только я в этот раз наблюдал несколько со стороны, хотя и жопой чувствовал, что сейчас огребу и я.
– Тётя Линка, ну что я сделаю с этим ненормальным? Не убивать же мне его, я же не черная вдова, а всего лишь кошечка, – Силь возмущённо надула щёчки и отвернулась, демонстрируя своё недовольство тем, что её ругают почти ни за что. Хотя, если бы моя дочь (в данном случае племянница, но не суть) пришла домой посреди учебного дня в изорванной школьной форме, я бы уже полгорода на перерождение отправил. И опять же, Линкс ругала Сильвер за дело, ведь я сам видел, что ей хватило бы времени полностью уйти с траектории полета машины, если бы она не пеклась о том, чтобы не зашибло ещё и меня. Да я бы
