через кровь это сделать проще. Но в идеальном варианте для князя, конечно, добиться гибели текущих носителей силы…
— Даже думать об этом не хочу! — воскликнула Ирка. — Это немыслимо!
— Но все к этому идет, — отозвался я. — Судя по всему, сперва они хотели попытаться реализовать этот план в Петрополе. Не вышло — мы успели им помешать. Тогда помогло то, что Аспида слишком полагалась на безнаказанность. Сейчас князь решил попытать счастья снова. Боюсь представить, во сколько ему обошлась подготовка. И все же… Это последняя возможность для Юсупова. Петрополь для него закрыт. В Константинополе тоже будет одна попытка. Думаю, наш опальный князь пойдет ва-банк.
Моя старая подруга совсем побледнела.
— Так все это время ты работал… Над этим? Ты… Ты знал? Или предполагал, что…
— Не я один. Но с Юсуповым мы уже имели неудовольствие познакомиться.
— О господи…
«Тихо, Ир. Давай без паники и прочих рефлексий», — сказал я ментально. — «Держи себя в руках. Обсудить успеем, но сейчас, как понимаешь, нужно подсуетиться».
«Да. Конечно… Прости».
Она действительно быстро вернула самообладание. Слушавший наш разговор Шпеенхоф все это время помалкивал — быть может, потому, что недостаточно хорошо знал русский, на который мы перешли, обсуждая ритуал. И все же память я бы ему подтер — нечего разбрасываться такими тайнами.
Грасс покосилась на пленника.
— С этим в итоге что делать?
— Свяжусь с Желудем, попрошу снова попросить за нас у Папы Янко, — пожал плечами я. — Сейчас у него безопаснее всего.
— Уверен? — вмешалась Ира. — Мне кажется, сейчас нигде не безопасно. Все-таки Юсупов не променад замыслил, а организовал настоящий международный заговор. Думаешь, ему есть дело до какого-то Папы Янко?
Зато Папе Янко точно было дело до мира в его родном Букуреште. Отчего-то я не сомневался, что от старика не убудет приютить одного смышленого австрийца. К тому же со Шпеенхофом явно было о чем поговорить.
— Если вы планируете перевезти меня в другое место, вынужден настаивать на том, чтобы это произошло как можно скорее, — подал голос пленник. — Меня станут искать, а мой шофер непременно расскажет, где в последний раз меня видел.
Да уж, Ирка подставилась. И наверняка подставила еще и Матильду. Нужно придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение их исчезновению — разумеется, Ирину теперь тоже нужно спрятать подальше от Аспиды. Ладно, есть пара мыслей. Можно попробовать залезть в голову шоферу Шпеенхофа и немного запутать следы.
От размышлений меня отвлек свет фар, резанувших яркими лучами по стеклам. Ирка тут же вскочила и подбежала к окну.
— О черт!
— Что там?
— Тетушка. Вернулась. Это ее автомобиль.
Мы с Грасс переглянулись. Нет, Шпеенхофа Матильде сейчас нельзя было показывать. Хотя… Если продолжить разыгрывать карту свидания, она, конечно, разозлится, но это хотя бы спасет наши шкуры. На какое-то время.
Пока Матильда находилась под воздействием ментальных чар, лучше было и вовсе не показываться ей на глаза лишний раз. Судя по всему, над головами аспидовцев работал очень хороший менталист, а это означало, что в его арсенале могли быть и другие не менее неприятные фокусы. Например, умение смотреть чужими глазами…
— Миша! — побледнев до цвета дорогой итальянской бумаги, Ира поманила меня к себе. — Видишь? У меня точно нет галлюцинаций?
Я перемахнул через низкую спинку диванчика и осторожно, бочком, подобрался к окну. Автоматические ворота как раз закрывались за въехавшим темно-красным седаном какой-то редкой модели. Матильда была в своем репертуаре.
Я узнал бывшую наставницу — как всегда, с прической волосок к волоску, в каком-то темном и явно очень дорогом наряде… Разве что обута была в туфли без каблука, а сверху на платье накинула некое подобие летнего пальто. Но хрен с ней с Матильдой — я узнал ее пассажира и тоже едва не поперхнулся от удивления!
Корф, мать его! Пистолет Пистолетыч собственной персоной. Слишком хорошо знакомый мне суровый профиль, уже наполовину седая голова, вечный кожаный плащ…
— Быстро же он подорвался, — только и сказал я, оглянувшись на Ирку. — Вечер перестает быть томным. Что делать будем?
— Я ему доверяю, — подумав, ответила подруга. — И тетушка не привезла бы его сюда, будь у нее хоть какие-то сомнения. Думаю, она хочет, чтобы он ей помог.
Забавно, что Корф ни словом не обмолвился о своем прибытии. Не связался ни со мной, ни с Денисовым. Да и Желудю вряд ли сказал — Макс бы нашел способ передать нам такие новости. Вместо этого Корф ломанулся прямиком к Матильде. Интересно, очень интересно.
Что же у них все-таки за отношения такие странные? Или все из-за старых тайн?
Я установил ментальный канал с Денисовым.
«Заскучал на посту? Спускайся к нам. Планы меняются. Здесь шеф».
«Шеф?» — не понял товарищ. — «В смысле?»
«В смысле Корф. Сам удивлен. Дуй к нам. Раз Матильда привезла его сюда. Значит, вряд ли ждет других гостей. Можно не стоять на стреме».
«Словечки у тебя… Дуй, стоять на стреме…», — проворчал Костя и обрубил канал. Минутой позже я услышал его шаги.
Матильда и Корф тем временем вошли в дом, причем воспользовались тем же боковым непарадным входом, что и мы. Да уж, тетушка знатно удивится, обнаружив вместо слуг нашу честную компанию. Впрочем, Пистолетыч тоже вряд ли ожидал получить такой прием.
Ира уставилась на Шпеенхофа.
— Вы же не будете глупить, Теодор?
— Не в моих интересах, Ирина Алексеевна.
— Тем лучше, — Грасс отлипла от двери и кивнула Ирке. — Я за ним присмотрю.
Австриец скользнул заинтересованным взглядом по длинным стройным ногам артефакторши, но, напоровшись на ее колючий взгляд, отвел глаза.
— Идем, — сказал я. — Нечего тянуть.
Быть может, получится сразу передать пленника Корфу, и тогда Желудю не придется пресмыкаться перед Папой Янко. Не знаю уж, на каких условиях они там сотрудничали, но внебрачный отпрыск моего шефа явно не был в восторге от идеи просить что-то у негласного хранителя Букурешта. Так что баба с возу — волки сыты.
Ира вышла первой, за ней — Аня и Шпеенхоф, я замыкал. В коридоре нас уже ждал Денисов — застыл, словно статуя. Даже, казалось, не дышал. Поэтому когда он шевельнулся, Ирка дернулась как ошпаренная и прикрыла рот рукой, чтобы не вскрикнуть.
— Горазд пугать…
— Извини. Так что за план?
— Нет никакого плана, — ответил я. — Если не считать того, что мы сейчас нарушим второй тет-а-тет за вечер.
Судя по шорохам, Матильда и Корф расположились в гостиной на первом этаже. Я услышал звон хрусталя, звук вытаскиваемой пробки, а затем до меня долетел запах сигарилл баронессы.
— Ирэн? — донесся голос Матильды, когда подруга принялась спускаться по
