преодолел почти несколько этажей и добрался до квартиры, когда с нижнего пролёта лестницы вырвался… нет, не особо буйный бандит, а волк, напавший на Максима. Зверь в несколько прыжков добрался до меня. Я за это время успел лишь повернуться и пару раз выстрелить в него навскидку. Но во второй раз пистолет холосто щёлкнул.
Кинутый в морду зверя бесполезный пистолет совпал с прыжком зверя. Пистолет, разумеется, не помешал, а я встретил зверя ударом головы в оскаленную морду. Это было странное ощущение, словно бьёшь головой по мягкой игрушке, которой в тебя кинули. При этом чувствуешь её фактуру и даже вес – это заставило меня пошатнуться и чуть не упасть. В это время тянущиеся из стен элементы попытались меня оплести.
Это столкновение замедлило меня на десяток секунд, не более, но бандиты успели сократить расстояние и открыть огонь. Искажённая реальность перед преступниками восстанавливала лестницу! Последние метры до оплывающей двери я преодолел одним прыжком, чувствуя себя как минимум супергероем, проскальзывающим меж пуль!
– У нас проблемы! – встретил меня крик Нади, стоило мне только вскочить и захлопнуть дверь.
– А когда их не было? Можно что-то пооптимистичнее? – навалившись плечом я опрокинул полупустой шкаф с одеждой на входную дверь.
Я вывалился в общую комнату. Обстановка средней паршивости: окно выбито вместе с рамой, на полу валяются несколько птиц и какая-то кракозябра, наполовину растерзанная, наполовину расстрелянная. Воняла она как туалет после хорошей пьянки. Я даже не стал присматриваться к этой дергающей лапкой дряни, мне было достаточно того, что пистолет в руках Нади выписывал восьмёрки, но она не сводила его с окна.
– Я не могу восстановить душу Марии, – буквально прорычал Артефактор, всё ещё держа руку на лбу девушки. – Всего этого барахла недостаточно, чтобы зажечь искру творения.
Раздался грохот и дверь в прихожую выбило, а пару секунд спустя на входе показался Алексей. Его кибер-рука сжимала голову поднятого в воздух и окровавленного, но всё ещё живого и даже трепыхающегося Максима.
А вокруг живой руки… да и вообще всего тела кружились руны. Чёрные значки образовывали сложнейшие узоры и вновь устремлялись к телу, но не оставались на нём, а словно впитывались в него. Тело изменялось, становясь больше и покрываясь чешуёй, а в глазах появлялся вертикальный зрачок. А оружие в живой руке теперь выглядело словно игрушка. Я почувствовал, как начинаю забывать, кто передо мной.
– Сергей, даю тебе последний шанс: отступи. Я даже твою девчонку не трону. Отдай мне Артефактора!
В окно ворвалось летающее нечто. Самым примечательным в этом летающем нечто оказались крылья. Металлические крылья. Тело походило на пластинчатый доспех, выкованный и надетый на льва, даже проволочная грива имелась, а венчал всё скорпионий хвост. Хвост, измазанный в крови… питомцы Нади не сумели сдержать этого монстра. Этакая кибер-мантикора… или мантикора Художника в броне? Я чувствовал – Вера её питает в меньшей степени, нежели технологии. И откуда только у бандитов подобные игрушки?
– Художник повелевает, сдайся, – пророкотал монстр.
И в тот же момент фрагмент души, заключённый в татуировку на руке, вспыхнул болью, а рука дёрнулась. Вот только боль была не больше, чем от укуса комара, а движение даже судорогой назвать было нельзя – в татуировке не было и капли Веры. Её ничего не питало, а вот я все силы направлял на противодействие чужой Вере.
– Редакторы уже здесь, лучше отступи, пока не поздно… – попытался я скорчить хорошую мину при плохой игре.
– Не старайся, – неожиданно вклинился Брут. И все взгляды сошлись на моём маленьком питомце. – Ты же знаешь, всё закончится не так… ты помнишь будущее.
И Брут побежал. Побежал в комнату к Наде. Я рванул следом… собственно побежали все. А посему все увидели, как Брут прыгнул под луч убер-пушки Артефактора и иллюзорное тело буквально в воздухе распалось в пыль. Чунаева при этом буквально перекосило. А миг спустя Мария Козлова рывком села на кровати шаря безумным взглядом по присутствующим.
– Мария Козлова, используй свою Веру, дабы ожить! Будь так добра! – рявкнул я на одном дыхании, завершая своим словом план в восемь лет.
– Да будет так! – ответила девушка явно помимо воли.
Артефактор явно растерялся, не совсем понимая в происходящем и кто виноват. Маргинал-Алексей тоже не знал в кого стрелять. Но как оказывается, не я один ждал момента пробуждения:
– Мария Козлова. Джинн. Исполни моё желание: пусть вся Вера, что направлена молитвами к Богам, будет перенаправлена ко мне! И пусть меня никогда не поглотит одержимость! Будь так добра! – это обрёл голос настоятель, который за время боя успел до конца перегрызть свой кляп. Более того, победно оглянувшись он произнёс: – Я исполню предсказание. И если я не могу встретиться с Автором Мироздания, я сам стану Богом.
– Да будет так! – вновь произнесла Мария Козлова.
А затем прозвучал взрыв.
Глава 18. Или о том, какова цена желания?
АУЧ. Это простенькое междометие отображало состояние многострадального организма, на который, казалось, сбросили небо вместе со всеми звездами. Болело всё, что можно, всё, что нельзя и всё, о чём я ранее не подозревал.
Хотя стоило мне стряхнуть с век побелку и смачно чихнуть, как перед сфокусированным взглядом предстало небо, голубое с белёсыми облачками. И когда только погода так наладилась? Однако вид портили несколько обломков серых плит с кусками рубероида и сломанной арматурой, которая торчала под неожиданными углами в зоне видимости.
Не менее точно междометие выражало всю ту гамму чувств, которую я испытывал, приходя в себя. Первым, всепоглощающим было чувство пустоты в душе. И нет, уважаемый читатель, не от того, что я выполнил замысел и жизнь моя лишилась смысла. А из-за того, чем пришлось ради этого пожертвовать: Брута я не чувствовал.
Это ощущалось странно. Очень странно. Я начал подниматься, стряхивая с себя пыль и мелкие обломки. Меня хорошо приложило, но, к счастью, не завалило. Собственно, завалить и не могло – настоятель оказался эпицентром, и крышу снесло именно над ним и окрестностями, так же, как и стены, и частично пол. Повезло, что здание не обрушилось. Но мне не было дела до архитектуры – я шарил взглядом вокруг в поисках Брута.
И находил всё, кроме него. Воскресшая Мария Козлова без чувств лежала на кровати. Хотя она и находилась ближе всего к эпицентру, но её кровать даже не
