в прошлом. Серж заслужил свой золотой билет.
Избавившись от девахи под предлогом работы, он решил отметить в одиночестве. Никому нельзя говорить о его удаче. Да и нет у него никого, партнеры по работе, так, те глотку готовы перегрызть. Веня, от него надо держаться на расстоянии. У ушлого адвоката слишком хороший нюх на бабло. Бабы… в трусах тишь да гладь… Эх…
Серж откупорил еще одну бутылку виски. Грусть накатила даже сквозь туман алкогольного дурмана. А дальше радость сменилась жалостью к себе. Он, то в ярости громил все, что попадалось, то опускался на пол и выл, умываясь пьяными слезами. Так и отрубился посреди этого бедлама.
— Подъем! — раздается мужской голос над ухом.
Серж не может разлепить веки. Дикая головная боль разрывает черепную коробку. Тошнота к горлу подступает, голова крутится, мутит, кишки скручивает. Это ж надо было вчера так ужраться.
— Отвали, — бормочет, решив, что обнаглевшая прислуга совсем берега попутала.
— Поднимайся, козлина! — болезненный пинок под ребро.
— Эй! Ты че? — с трудом разлепляет веки.
В доме полно народу, полиция, какие-то незнакомые люди. Они ходят, трогают его вещи, осматривают все. Что за?! Где охрана?! Вот сейчас он очухается и покажет всем этим дармоедам. Без копейки оставит. Хаты позабирает, чтоб неповадно было!
— Пошли вон все отсюда! — кричит громче, виски еще больше пульсируют.
Посреди это всей вакханалии взгляд цепляется за стройную женскую фигуру. Даже в таком состоянии Серж облизывается. Вот это красотка. И… она кажется ему отдаленно знакомой… Нет не может быть… Он бы определенно ее узнал, такую не забыть. Богиня! Совершенство! Вот с ней бы точно член встал! Да! Так и есть, орудие в полной боевой готовности.
Красавица стоит посреди комнаты. Черные блестящие волосы каскадом струятся по плечам, голубая блузка подчеркивает высокую грудь. Серж глотает слюну, глядя на аппетитные полушария, в штанах становится все теснее. Сочные губы незнакомки заставляют судорожно сглатывать. Глаза сияют так ярко, у них необычный цвет карий, но улавливаются лазурные переливы. Кожа светится изнутри. Она как прекрасное видение. Черты лица утоненные, нежные, завораживают. Однозначно богиня!
Между грудей красуется бриллиант, на пальцах, в ушах тоже. Еще и богатая. Глаза Сержа загораются, член оживает окончательно. И это странное ощущение, словно видел он ее прежде. Невозможно это. Он бы не забыл. Не отпустил. С такой кралей можно и жизнь прожить.
И, как назло, у него такой конченый видос. Вот жизнь несправедлива. Серж даже забыл о шастающих по дому уродах. Один взгляд — удар под дых. Незнакомка все мысли подчинила.
— Добрый день! — пытается улыбнуться своей самой сексуальной улыбкой. Неловко поднимается с пола. Ноги разъезжаются.
— Привет, Серж, — снисходительно кивает, губы соблазнительно выгибаются. Каждый жест пропитан сексом. Нет, он сейчас не выдержит и кончит в штаны. Не бывает в природе таких красавиц! Этот голос, что медом льется ему в уши и стекает прямо в штаны. Он обязан ее заполучить! Впервые за всю жизнь у Сержа мелькает мысль, а может это та самая? Та, что ему идеально во всех смыслах подойдет.
— Могу я узнать имя очаровательной незнакомки? — Серж ненавидит себя за свой видок. Заплывший, с бодуна. Ему бы в ванную комнату. Привести себя в порядок, но вдруг прекрасное видение упорхнет!
Ее глаза немного округляются, на лице читается легкое недоумении. И даже эти легкие жесты заставляют его сердце гонять кровь еще быстрее. В ней чувствуется порода, шарм.
— Не узнал?
Теперь в ступоре он. Неужели виделись ранее? Но как он мог забыть? Нереально! Невозможно!
— Лика, да не общайся ты с этим отребьем. Сейчас парни приберут его отсюда, — в комнату входит Максимовски. А что этот тут делает? Ходили слухи, что Эдуард тронулся умом и сгнил где-то в пустыне. Серж охотно этому верил.
Лика… нахмурил брови. Разрозненные картинки мелькают в голове, но все еще затуманенный алкоголем мозг не может сложить все в цельную картину.
— Прошу покинуть мой дом, — Серж бы выразился более красноречиво, но не хочется материться перед прекрасным видением. — Все, кроме вас, — улыбается ей еще шире.
— Это больше не твой дом, — она улыбается в ответ, да так сексуально, что смысл фразы доходит с опозданием.
— Мой конечно… — Серж не может отвести от нее глаз. — Просто… дайте мне пару минут и тут все приберут…
— Очнись, вонючка, — Максимовски подходит и бесцеремонно дает ему подзатыльник, — Ты вчера подарил все имущество благотворительным фондам, — тычет ему в руки какие-то бумаги.
Серж непонимающе смотрит на бумаги. Буквы расплываются. Сложно, что-то увидеть, если перед глазами только лицо незнакомки.
Потом смысл написанного, с опозданием, но все же доходит.
— Нет! Невозможно! Я ничего подобного не подписывал!
— Там твоя подпись, Серж. Это докажет любая экспертиза, — ее голос, он все больше его узнает. Не верит. Не может быть!
— Лика… Ажелика… Гранина… Нееет! — мотает головой из стороны в сторону.
Нереально! Это глюк с перепоя! Незнакомка не может иметь ничего общего с той оборванной серой мышью.
Серж оседает на пол. Сжимает в потной руке злосчастные документы.
— Я подписывал не это, — кричит с надрывом.
— Ты подписал именно это, дорогой женишок, — в комнату входит его курица. И становится рядом с Ликой.
— Рияда, что это за фокусы! — хрипит, и все равно не может отвести глаз от Лики. Это не она. Невозможно! Нереально! Она же была в его руках, сохла по нему! Какой пластический хирург сделал эти чудеса… Серж сам же отвечает на свой вопрос — там нечто большее. То что, ему не удается понять. Не бывает таких преображений. И его на удивление это заботит куда больше, чем подстава в которую он попал.
— Вот и узнал, давно не виделись, — Лика подмигивает, смеется звонко, бьет по яйцам. Заводит, дразнит, вызывает ураган в душе. Да, что с ним творится?!
— Стоп! — пытается сбросить с себя наваждение. Деньги, надо спасти свои с таким трудом накопленные капиталы.
Что они несут. Он внимательно читал вчерашние документы. Ничего подобного там не было. Поднимается. Извлекает из ящика подписанные вчера бумаги. Вот все верно.
