себя, что Аполлон нашел во мне. Я улыбнулась и обняла его за шею.
– Похоже, тебе начинает нравиться наша игра, – усмехнулся он.
– Она забавная.
– Интересно, как долго кузен сможет сдерживаться, прежде чем оторвет тебя от меня, – вслух рассуждал Аполлон. – Наверно, мне нужно тебя поцеловать.
– Только попробуй, – предупредила его. – Этим летом моя потребность в поцелуях уже удовлетворена.
Аполлон вскинул бровь.
– Очень жаль. Это отлично вписалось бы в игру.
Я поверила ему на слово.
Кейден прислонился к стойке рядом с Джошем. Оба не спускали глаз с меня и Аполлона.
– Они будто твои сторожевые псы. Ты точно уверена насчет поцелуя?
– Абсолютно.
– По этому предмету у меня наивысшая оценка, – пытался переубедить меня бог. Его глаза весело сверкали.
– Охотно верю, но давай не будем заходить так далеко.
– Как пожелаешь. Мне тоже кажется, что мы достаточно его разозлили. – Когда песня закончилась, Аполлон проводил меня к моему месту.
Я допивала коктейль, думая, чем заняться в оставшееся время. Вечеринка продлится как минимум до полуночи. Больше всего на свете мне хотелось вернуться в дом вместе со своей только что отшлифованной самооценкой, пока кто-нибудь ее опять не уничтожил.
– Обязательно нужно было к нему липнуть? – Кейден внезапно вырос рядом со мной.
Я потягивала напиток через соломинку.
– Понятия не имею, о чем ты.
– И это платье! Откуда оно у тебя вообще взялось?
– Я думаю, оно красивое. Мне одолжила Афина. – Я покрутилась, чтобы он оценил вид сзади. Кейден сглотнул, а я еле удержалась от усмешки.
– Красивое, – нехотя признал он. – Ты красивая, – уже тише добавил Кейден, тем самым выбивая меня из колеи. Он посмотрел на меня, и все вокруг перевернулось с ног на голову. Я хотела оторвать от него взгляд, но не могла. Мне казалось, что скапливающаяся между нами энергия начала мерцать.
Кейден так крепко сжимал свой стакан, что костяшки его пальцев побелели. Если он продолжит в том же духе, то у него в ладони останутся одни осколки.
– Я хотел сказать, что мне жаль… из-за того, что произошло тем вечером.
Он имел в виду поцелуй или свой отказ? Я решила, что не хочу это выяснять.
– Я не должна была вешаться тебе на шею. Глупо вышло. Я выпила. Всего лишь поцелуй. Ничего особенного.
Кейден вздохнул.
– Значит, останемся друзьями?
– Мы больше никогда не увидимся, так что, думаю, друзья – вполне нормально.
Он провел указательным пальцем по моей щеке. У меня начало покалывать в животе, и я сделала шаг назад.
Его обычно изумрудные глаза практически почернели.
– Мне очень жаль, не забывай об этом, – снова повторил он и широким шагом удалился прочь. Почему-то мне казалось, что он извинялся не за то, что уже случилось.
Рядом появилась Робин.
– Разве он недостаточно часто отшивал тебя? Когда же ты наконец поймешь, что не нужна ему? – Ее голос звучал так враждебно, что я, удивившись, не смогла подобрать слов. Очевидно, Леа оказалась права, и моя подруга была просто эгоистичной стервой. А я столько лет этого не замечала. – И этот твой вид. – Она оценивающим взглядом осмотрела меня с головы до ног. – Рассчитывала, что он возьмет тебя прямо здесь, если нарядишься в красивенькое платье и приведешь в порядок волосы?
Я сглотнула.
– Ты ведь не думаешь так на самом деле, – ответила я, стараясь говорить тихо. Ребята уже начали поворачиваться в нашу сторону. – Ты действительно хочешь все разрушить? Из-за него?
Робин надула губы и сложила руки на груди.
– Мы дружим целую вечность, – напомнила ей. – Мы лучшие подруги. Для тебя это ничего не значит?
– А для тебя значит? Ты завидуешь мне. Хочешь, чтобы он достался тебе, – заявила она. Не хватало еще, чтобы Робин топнула ногой.
– Речь сейчас не об этом. Речь о нашей дружбе. Мы же поклялись, что никакой парень не рассорит нас. – Мне не удавалось достучаться до нее. Создавалось впечатление, что я разговаривала с незнакомкой. Она захотела что-то и получит это во что бы то ни стало. А на все остальное ей было плевать.
– Нам было по десять, – заявила Робин. – Вряд ли это считается. – Она вздохнула. – Если ты моя подруга, то не мешайся больше под ногами и не обижайся из-за того, что я победила, – сжалилась она. – Дома мы подберем тебе какого-нибудь хорошего парня. Обещаю. – С этими словами она развернулась и ушла от меня прямиком к Кейдену, прислонившемуся к деревянному столбу.
Я открыла дверь в наш домик. Позади меня хихикали Леа и Афина. Эти двое, в отличие от меня, тайком что-то пили. Джош, Аполлон и Шэрон следовали за нами на небольшом расстоянии. Никому не хотелось, чтобы вечер заканчивался так рано.
В гостиной горела пара свечей. А то, что я увидела в тусклом свечении, заставило меня прирасти к полу. Смех прекратился. У Леа вырвалось: «Упс».
Рядом с диваном с взлохмаченными волосами и в одних джинсах стоял Кейден. Руки Робин лежали на его груди. Она была завернута в простыню. Вряд ли ситуация могла быть яснее.
Мы смотрели друг на друга широко распахнутыми глазами. Кейден пришел в себя первым, схватив свою рубашку и надев ее. В глазах Робин светился триумф. Она однозначно надеялась на то, что мы застанем их.
Аполлон положил ладонь мне на плечо. Я всеми силами старалась не показывать, как сильно меня ранило увиденное. К сожалению, получалось плохо. Робин, получив желаемое, торжествующе мне улыбалась. Кейден смотрел сквозь меня. У него заходили желваки, словно он пребывал в ярости, и, очевидно, так оно и было. Глупо, когда тебя так ловят. Надо было что-то сказать. Что-то крутое. Но я не могла. Губы двигались, но с них не сорвалось ни звука. Тошнота подкатывала. Я сделала шаг назад и споткнулась.
Джош поймал меня.
– Идем отсюда, – прошептал он.
Я опиралась на него, пока он помогал мне спуститься по лестнице и уводил прочь. И только у него в комнате, когда мы остались одни, я позволила себе расплакаться. Джош обнимал меня, даже когда его футболка пропиталась моими слезами. Он ничего не говорил, и я была благодарна за это. Ничто и никогда не причиняло мне такую боль, даже побег отца. В тот момент это шокировало меня, и я жутко по нему скучала. Но мама страдала гораздо больше, потому что у меня были Джош и Робин. Я задрожала от нового приступа рыданий. Мне казалось, что у меня из груди вырвали сердце, что я никогда больше не смогу встать на ноги, потому что каждая частичка тела болела.
В конце концов Джош уложил меня на кровать и укрыл одеялом. Моя голова лежала у него на
