Оказалось, что любителей побродить с металлоискателем у нас гораздо больше, чем нежилых деревень и уж тем более — богатых кладов.
Отчаявшись, Злобин стал искать удачу в чистом поле, поскольку вычитал, что чуть ли не с языческих времен у русских пахарей имелся обычай: весной, начиная вспашку, зашвырнуть в поле монетку на удачу; так что места, где из года в год пахали несколько веков, кладоискатели весьма уважают. Но и поля Злобина разочаровали. Ходишь, ходишь, иногда прибор пищит, хватаешься за лопату, чтобы откопать вместо монеты детальку от трактора или пробку от пивной бутылки.
Конечно же, Миша всерьез не рассчитывал сильно разбогатеть — это уже дополнительный бонус, не каждому опытному поисковику такое удается. Но отдельные-то монеты люди с полей привозят, и немало привозят — целые коллекции собирают, а у него до сих пор всякая ерунда: пара ржавых гвоздей, правда старинных, вручную кованных, кусочки медных поясков от снарядов, найденные в местах былых боев, да медная же пуговица, на вид вроде и старинная, но простенькая, без герба.
Даже ни единой крохотной серебряной «чешуйки» не попалось, хотя кладоискатели заслуженно называют ее «царицей полей», поскольку пахари древних времен жертвовали богу плодородия монеты самого мелкого номинала.
В общем, Злобин явно делал что-то не так.
А в Интернете профильные форумы и сообщества пестрели отчетами об успешных рейдах и фотографиями наиболее ценных трофеев: екатерининских серебряных рублей и николаевских золотых червонцев. Но о самом главном коллеги на форумах умалчивали: ни слова о том, как вычисляли место, куда стоит выезжать, или о том, как в этом месте определить наиболее перспективные зоны поисков. И именно поэтому Миша решил подналечь на теорию и изучить опыт успешных собратьев по увлечению.
Он зарегистрировался на нескольких кладоискательских ресурсах, вступал там в диалоги и пытался напроситься в компанию к кому-то опытному. Но каждый раз получал отказ, иногда вежливый, иногда не очень — кому охота учить конкурентов на свою голову?
Отдушиной оказалась «Энциклопедия кладоискателя». Ее автор, в отличие от прочих, не жадничал и не скрытничал, рассказывал как есть и рассказывал интересно. Но некоторые дополнительные вопросы Миша все же хотел ему задать. В дебрях сети он обнаружил блог Германа Адмиралова, в котором скупо сообщалось о выходе новых книг, поездках на книжные форумы и ярмарки, о прочих мероприятиях, в числе которых оказалась встреча с читателями на соседней улице. Злобин эту встречу отметил и в результате впервые за минувшие после института годы очутился в библиотеке.
Увы, но вместо встречи с корифеем выживания и кладоискательства Мишу поджидал большой облом. Зато в качестве компенсации от судьбы-злодейки он получил встречу с удивительной девушкой…
* * *
Впрочем, сначала все-таки случился облом.
Который принял облик пожилой сотрудницы библиотеки: увидев в руках Злобина «Энциклопедию кладоискателя», она тут же сообщила Мише, что вы, дескать, ошиблись, и сегодня встреча не с этим автором. Как? Почему? Да-да, намечалась, но перенесена, объявление всю неделю на дверях провисело, что же вы не прочитали? Адмиралов будет в следующем месяце, как всегда, в третий четверг в девятнадцать ноль-ноль. Но вы не уходите, молодой человек, не уходите, сегодня не менее интересная встреча, приедет профессор Челоян, автор книг…
Она произносила какие-то названия, даже пыталась давать краткое содержание книг Челояна, но Миша не стал слушать: выругавшись про себя, он решительно направился к выходу, но не дошел.
Потому что увидел Ладу.
Вернее, что девушку зовут Ладислава и что она именно так сокращает свое красивое и редкое имя, Миша узнал позднее. А в тот момент просто понял, что встретил девушку своей мечты. В очередной раз встретил, но сейчас, наверное, без ошибки. Ошибкой было думать такое о предыдущих, встреченных в барах, клубах и тому подобных заведениях, а тут все-таки библиотека…
В глубине души Миша был романтиком и верил в любовь с первого взгляда и до гробовой доски.
Читальный зал библиотеки отнюдь не ломился от почитателей профессора, свободных мест хватало, но Миша, естественно, присел рядом с девушкой, предварительно спросив дозволения. Она ответила равнодушным взглядом и согласие дала без слов, кивком головы. Он не смутился, уселся и задумался, с чего начать разговор. В барах и клубах проще, туда одинокие девушки идут чаще всего с конкретной целью, а тут все же храм культуры, да еще и мероприятие специфическое. С другой стороны, светловолосая красавица никоим образом не подходила под определение «книжный червь» или «синий чулок»: одежда модная, фигура спортивная, прическа с косметикой вполне на уровне. А что не дура пустоголовая, сразу было понятно — тех в «читалку» не заманишь.
До анонсированных девятнадцати ноль-ноль оставалось десять минут, потом профессор припозднился, и доставшиеся ему четверть часа Миша использовал с толком. Хотя поначалу казалось, что вечер все-таки пропадает: на первые его шутки соседка не улыбалась, на забрасываемые удочки не реагировала, отвечала односложно и всем видом демонстрировала, что знакомиться не расположена. Но затем все изменилось. Взгляд девушки скользнул по обложке книги, которую Злобин положил на колени, и неожиданно стал заинтересованным. Разговор завязался, а Миша понял, что адмираловская энциклопедия все-таки помогла ему найти клад и он будет дураком, если упустит сокровище.
Злобин распустил хвост павлином и принялся азартно, а главное уверенно, рассказывать о своих кладоискательских подвигах, преувеличив успехи в разы, а то и на порядки: пятак позднесоветских времен чудесным образом превратился в николаевский червонец, а медный поясок от снаряда — в остатки вышитого золотом пояса XIX века. В голове вертелась шальная мыслишка: а вдруг уже сегодня новая знакомая согласится взглянуть на коллекцию? Видения возможного свидания сладко томили, речь лилась рекой, и, помимо кладоискательских подвигов, Миша поведал о занятиях дайвингом: раз уж девушка ведется на романтику, нужно упоминуть обо всем.
Но тут заявился Челоян, и стало не до разговора.
Профессор выглядел… как типичный профессор из голливудских лент: среднего роста, тощий, на голове копна слегка растрепанных седеющих волос, взгляд сквозь линзы очков самый профессорский, с долей безумия. Ничего армянского в его облике не наблюдалось, и речь звучала чисто, без кавказского акцента.
Научного деятеля Миша слушал вполуха, не вникая, и мечтал об одном: чтобы тот побыстрее закруглился. Понял лишь, что Челоян специализируется на истории, причем на какой-то альтернативной версии, но все хитроумные построения и парадоксальные выводы прошли мимо Злобина. И не только потому, что Миша думал лишь о Ладе: Челоян явно подразумевал, что имеет дело с подготовленной аудиторией, часто использовал странные термины, прыгал с темы на тему да вдобавок постоянно ссылался на свои книги, Мишей не читанные. От этого слушать становилось еще скучнее. Порой Челоян упоминал знакомые имена и события — то Чингисхана, то Ледовое побоище, — но они все равно не позволяли понять суть концепции, да Злобин и не пытался.
Вступительная речь закончилась, наступило время вопросов и ответов, и тотчас выяснилось, что Лада забрела сюда не случайно: именно она задала едва ли не половину прозвучавших вопросов, и были они, судя по всему, профессору наиболее интересны, поскольку отвечал он охотно и развернуто.
Любая другая девушка в подобной ситуации заслужила бы от Миши ярлык сектантки. Но влюбившимся с первого взгляда свойственно прощать объекту любви маленькие слабости.
И он простил, и даже решил полистать как-нибудь на досуге труды Челояна.
Позже Злобин, разумеется, напрочь позабыл о том своем решении, а еще позже — пожалел о подобной забывчивости.
* * *
На встречу с Адмираловым Миша все-таки сходил, он не любил отказываться от задуманного, однако встреча разочаровала и Мишу, и, похоже, самого Адмиралова: народу пришло мало, даже меньше, чем собралось послушать байки Челояна, к тому же больше половины собравшихся составляли люди случайные, адмираловских книг не читавшие, но привыкшие ходить в библиотеку им. Мандельштама каждый третий четверг месяца к девятнадцати ноль-ноль. Для Злобина, намеревавшегося задать автору кое-какие вопросы, малолюдье было только на руку, но разговор не сложился. Корифей выживания и кладоискательства отвечал так уклончиво и скользко, что у Миши возникло нехорошее подозрение, что ничего этот тип сам не писал, а накопал в Сети рассказы действительно знающих людей, свел их и обработал в едином стиле. Не совсем плагиат, конечно, но нечто весьма к тому близкое.
Разочарование в авторе на Мишино уважительное отношение к энциклопедиям не повлияло: вещи все-таки правильные изложены, не важно, что Адмиралов их у кого-то украл. Да и два вечера, проведенные в библиотеке, не прошли впустую, если вдуматься — знакомство с Ладиславой стоило потраченного времени.
