Гранин посмотрел на часы – половина шестого. Через два часа начнут подходить на работу сотрудники. За это время необходимо обнаружить причину взрыва и попытаться хоть отчасти устранить его последствия.
Застонав, он поднялся и, пошатываясь, поплелся в сторону стенда. Под подошвами хлюпала жидкость из лопнувшего резервуара, хрустели осколки стекла. От генератора электромагнитного поля до сих пор шел дымок – что-то там внутри закоротило, сгорело, и с этим тоже предстояло разобраться. Вот где бы только сил найти на все это?
Впрочем, важно одно… Аристарх даже замер, словно с размаху натолкнулся на эту мысль, и она его ощутимо так стукнула по лбу. Да, действительно, сейчас важным было только одно: Гранину невероятно хотелось вновь попасть в тот мир! Уже не в качестве жертвы аварии во время опытов, разумеется, а в качестве исследователя и потребителя. Если та реальность позволяет проходить сквозь стены и заживлять раны… Это какие же горизонты открываются! Он рассмеялся – слабенько, почти беззвучно, но в его состоянии даже это можно было расценивать подвигом. Турбулентность! Забавно, право слово! Да кому нужна турбулентность, если тут такое сокровище?! Диагностика жидкостей и газов – мелкая, местечковая проблема по сравнению с глобальными перспективами, которые сулил иной мир. Да, ради этого придется потрудиться. Методично, кропотливо и настойчиво. Может быть, куда больше, чем при тестировании анализаторов, но оно того стоило. Нужно воспроизвести всю последовательность действий, которые привели к открытию двери в чужую реальность, нужно вычислить все параметры, необходимые для перемещения, нужно добиться устойчивости процесса, и тогда… О, тогда – здравствуй, Академия наук! Здравствуйте, седобородые профессора, закосневшие в своем фундаментализме! Не хотите ли познакомиться с другими физическими законами – законами, открытыми Граниным? Здравствуйте, сотрудники государственной безопасности! Не хотите ли воспользоваться нереальными возможностями, которые вам предлагает прибор Гранина? А вы, медики-травматологи? Может, довольно уже зашивать и бинтовать? Две минуты в пространстве Гранина – и жертва автокатастрофы как новенькая!
К приходу сотрудников ему удалось навести хоть какое-то подобие порядка. Впрочем, никто из них так и не попал на рабочее место, поскольку Аристарх очень удачно занял всех другими, не лабораторными делами. Двух лаборантов он отправил в свой кабинет – якобы пришла пора сдавать отчеты в архив, а для этого папки из двух высоченных шкафов требовалось сгруппировать, составить общий список, каждый отчет снабдить пояснительной запиской, перенести всю эту груду в полуподвал и уже там, в архиве, проследить, чтобы каждая папка была внесена в ведомость. Двух научных сотрудников он снарядил в экспериментальный цех с длинным перечнем деталей, которые необходимо изготовить. Еще одного отправил догуливать отпуск, порекомендовав отдохнуть в Томской области, где сейчас царило черноморское лето. Впрочем, «Прогноз погоды» и там уже обещал со дня на день резкое похолодание и первые ночные заморозки.
Освободив себе таким образом рабочее пространство, следующие трое суток Аристарх вкалывал как проклятый. Домой не уходил совсем, ночевал здесь же, в лаборатории. Спать удавалось урывками, по два-три часа, в закутке за ширмочкой, на жесткой банкетке. Питался… ну, вроде чем-то питался. Во всяком случае, изредка осознавал себя идущим в институтскую столовую или уже оттуда.
Это был не исследовательский азарт – это была одержимость. Однажды добившись успеха, пусть даже случайно, трудно бывает остановиться, пока не добьешься повторения. Какой-нибудь химик, готовясь впервые смешать новые реагенты, теряется в догадках: а что из этого получится? У Аристарха была ситуация противоположная: он знал конечный результат, и теперь ему всего-навсего требовалось подобрать верные компоненты. Всего-навсего…
Он разобрал генератор, дабы выяснить, что именно сгорело, и из этого сделать вывод, на что конкретно пришлась наибольшая нагрузка во время опытов. Он позвонил на подстанцию и узнал, какого рода случились перепады в промышленной сети аккурат в тот момент, когда он экспериментировал с частотами лазерной установки и увеличивал мощность электромагнитного поля. После этого ему потребовалось собрать схему, которая воспроизводила бы подобный скачок напряжения. Затем…
Затем – бесконечная череда попыток.
Черт бы побрал стеклянную трубку, которая в тот раз нагрелась и треснула, а теперь никак не хотела менять температуру! Черт бы побрал предохранители, которые горели прежде, чем он успевал повысить нагрузку! «Я смогу! – решительно говорил он сам себе. – У меня получится!» Несмотря на все трудности, невзирая на усталость, он испытывал такой же подъем, как в былые времена, как пятнадцать лет назад, в момент основания Наукограда под Новосибирском.
На четвертые сутки его куда-то вызвали. Он был настолько изможден, что даже не нашел в себе сил переспросить, куда и зачем, просто послушно обесточил аппаратуру и поплелся вслед за человеком, которого прислали в лабораторию.
– Аристарх Филиппович, да ты здоров ли? – спросила неясная, размытая фигура сопровождающего и вдруг трансформировалась во вполне определенного, знакомого Гранину члена профкома института. – Ты когда спал в последний раз, друг сердечный?
Аристарх простодушно пожал плечами. Когда-то спал, это он точно помнил.
– Ну-ка! – Энергичный член профсоюза взялся за его локоть крепкой рукой. – Пойдем-ка, я тебя кофием по-быстренькому напою.
– Ждут же, – равнодушно напомнил Аристарх, хотя понятия не имел, кто ждет и почему.
– Подождут! – отрезал сопровождающий и потащил Гранина куда-то в сторону.
Кофе он действительно организовал очень быстро – буквально через пару минут Аристарх сидел в удобном кресле и, обжигаясь, прихлебывал напиток невиданной густоты и крепости. В голове потихоньку прояснялось, перед глазами перестали мельтешить лазерные лучи, стеклянные трубки, шкала лимба и прочие элементы экспериментального стенда. Мысленно он, конечно, продолжал быть там, в лаборатории, но и связь с реальностью вновь начал ощущать.
– Вот теперь пора! – придирчиво оглядев Гранина, произнес член профкома одобрительно. – А то ведь так и свалился бы под стол, не дав ответа…
Поскольку собрание проходило в малом актовом зале, Аристарх не смог с ходу оценить, что это за мероприятие. Длинный президиумный стол стащили со сцены вниз, за ним разместилась целая прорва народу. Здесь присутствовал руководитель тематической группы лазерных допплеровских измерительных систем, которому непосредственно подчинялась лаборатория Гранина, – но это была не летучка. Здесь находились секретарь партийного комитета института и его заместитель – но это явно было не заседание парткома. Здесь сидели представители технического отдела, начальники других лабораторий и научных подразделений – но это был не техсовет, на котором обычно утверждали годовой план. И что же это за совещание? И что в данном случае требуется от Гранина? Ах, да! Он должен дать какой-то ответ.
– Здравствуйте, Аристарх Филиппович! – дружелюбно улыбнулся заместитель секретаря парткома. – Простите, что отвлекли от насущного, но у нас с товарищами назрел ряд вопросов.
Вот как! Не один вопрос, а целый ряд! И вообще – похоже, это совещание-заседание собрано исключительно ради него, Гранина.
– Чем обязан? – с достоинством осведомился Аристарх, лихорадочно соображая, связано это как-то с его поисками прохода в иную реальность, или он попросту забыл сдать отчет, статью, нарушил какие-то сроки…
– Кто начнет, товарищи? – все так же улыбаясь, обратился заместитель секретаря к присутствующим; народ хмыкал, отводил глаза или, наоборот, с неподдельным интересом таращился на Аристарха. – Ну, что же вы? Ну, хорошо, тогда начну я. Итак, товарищ Гранин, в адрес парткома и вашего непосредственного руководителя поступило несколько докладных записок. Все они… хм… довольно странные, и будь это всего один сигнал – мы бы не стали созывать эдакую коллегию, а попросту проверили бы на месте, как обстоят дела. Но записок много, и все они разноплановые и… хм… ну, да, я уже говорил – странные.
Гранин начинал злиться. Зачем впустую тратить столько времени? Есть вопросы – задавайте! Вместе с тем он был немного напуган подобным вступлением. Что же это за докладные-то, да еще и во множественном числе?
– Аристарх Филиппович, вы только не подумайте ничего такого! – прижал руки к груди заместитель секретаря. – Мы все осведомлены о ваших заслугах, о вашем безупречном стаже, о безукоризненной работе лаборатории под вашим руководством… Прошу понять нас правильно: мы всего лишь проясняем ситуацию.
– Проясняйте! – нетерпеливо потребовал Гранин, чем вызвал добродушные смешки.
