нас висит контракт подчинения? Ну да ладно, я же просто шучу. Не изверг же я, чтобы людей заживо сжигать. Даже предателей. Но дверца явно не в том состоянии, чтобы её можно было открыть нажатием кнопки. Вместо этого я просто усилил себя энергией демона и вырвал дверь руками.
Тем временем наступили стандартные для современного общества процедуры: приезд полиции и скорой, поездка всем скопом в отделение, дача показаний, в ходе которых я снова успешно скрыл применение демонической магии. Мол, отмахивался вслепую ножом, как-то умудрился зацепить пару врагов. А язык Дарнио развязал, пустив в него свой суточный лимит демонической энергии. На самом-то деле для столь мощного пугающего эффекта этого лимита и близко не хватит, но попробуйте доказать, что я вру. Я вам не меднокровый, со мной жестить нельзя.
Персонал крематория тем временем должен был собрать и наконец сжечь тело Саоты, а пепел потом отдать её семье. Но произойдёт это уже без пышных церемоний и толпы провожающих. Хотя лично меня это ничуть не огорчает. В шестом веке тоже некогда было воздавать почести всем павшим, и зачастую их сжигали на месте, или и вовсе оставляли на корм стервятникам. О живых надо переживать, а мёртвым уже без разницы.
Наконец нас отпустили, и на выходе я встретился с Керой и Айлом, всё так же сидевшим на коляске. А вот Селара не было — его после взрыва увезли на скорой.
— Очередная трагедия, — покачал головой блондин. — Словно проклятье какое. Я понимаю, что Эйхарты многим мешают, но чтобы вот до такой степени… Уже второе нападение, да не где-нибудь, а на похоронах.
— Мне это тоже видится странным, — согласился я. — Будто на вас мёдом намазано. Может, у тебя есть идеи, отчего среброкровые вас так невзлюбили?
— Нет, ни одной. Но так или иначе, сегодня ты снова спас нас, Ноэл. Пусть и не всех… Но если бы не ты, одной тётушкой Неорой наши жертвы бы не ограничились.
— Тебе не понравится то, что я скажу, но в целом-то вы довольно выгодно разменялись. Сколько сегодня погибло вражеских одарённых? Штук пять? А с вашей стороны всего одна потеря. После такого на Эйхартов уже точно никто не полезет.
— Ты беспощаден, как и всегда, — усмехнулся Айл. — Хотя мне ли тебя в этом упрекать? Я ведь и сам далеко не ангел. И, по секрету говоря, на том складе, куда вас отвезли Норасы, я изначально не собирался тебя спасать. Хотел остаться в машине и посмотреть со стороны, чем всё закончится.
— И всё же ты вмешался.
— Ну не мог я оставаться в стороне, когда услышал своё имя от оказавшейся в беде фанатки.
— Чего…
Судя по лицу Керы, она тоже не улавливала нить.
— В какой-то момент школьница возьми и крикни: «Даргооос»! Причём таким отчаянным голосом, будто у неё на глазах только что любимого человека убили.
Первым моим порывом было оттащить блондина за угол и допросить с пристрастием, вырвав столько ногтей, сколько потребуется. Но я взял себя в руки:
— Какой ещё Даргос?
— Так Кера тебе не рассказывала? Это мой никнейм в соцсети «ИнстаФейм». Знаешь такую?
— Это та, где люди фоточки свои выкладывают?
— Ага.
— Странный ник. Откуда такой взялся?
Кера стояла молча, навострив уши. Ей тоже было интересно. Помнится, когда меня чуть не испепелил отец Сайзела, я и правда услышал что-то похожее на своё имя. Но решил, что просто показалось. Теперь остаётся выяснить, откуда оно известно Айлу, и на какой хрен он взял его своим никнеймом.
— Да там дурацкая история вышла. Где-то месяц тому назад мой старый аккаунт забанили за запрещённый контент. А всего-то выложил неудачное фото из клуба. Я там стоял в обнимку с меднокровкой, и у неё неудачно отошло декольте, оголив сосок. А я не заметил и выложил. В итоге пришлось создавать новый аккаунт с новым никнеймом. Чтобы не сочинять самому, попросил нейросеть придумать что-нибудь на букву А. Она выдала несколько вариантов, из которых мне понравился «Аргос». А потом решил, что с буквой Д в начале он смотрится красивее. Так что теперь я известен в Инстафейме как Даргос.
Каких же трудов стоило не разбить лицо фейспалмом. Грёбаный цирк… Теперь понятно, какое-такое «проклятье» висит на Эйхартах, и чего знатные семейства Хиграна так на них ополчились. Боюсь даже представить, какую цифру златокровый род Гревендеров назначил наградой за голову ветровика, что в последний месяц вдруг стал называть себя Даргосом.
Сказать Айлу или промолчать, вот в чём вопрос. Если он объяснит публике, откуда взялся этот никнейм, и приложит скриншоты переписки с ботом, то награду могут отменить, и среброкровые перестанут донимать его род. Но под каким соусом подать эту информацию, чтобы не раскрыть при этом себя? Ладно, не стану торопиться. Даже неплохо, что Сайра одурачена и идёт по ложному следу. Глядишь, после очередного неудачного покушения сама сюда явится, прямо в мои любящие объятия.
— Мда, удачно вышло, что Кера от тебя без ума, — сказал я. — Ладно, мы пошли. И не возвращайся домой иначе, кроме как в бронированном джипе.
— Да уж знаю, — грустно хмыкнул блондин.
* * *
— Хреновы среброкровые! — ругалась Кера, пока мы шли по вечерней улице. — Месяца тут не провела, а уже всех их ненавижу! Хоть бы день прошёл, чтобы не пытались меня убить или сделать чего похуже. Хотя это самое «похуже» уже сделал кое-кто другой…
— Не раздувай проблему, — сказал я. — Те, кто напал сегодня, нашими врагами не были. Мы там вообще случайно оказались. И могли даже не вмешиваться, а постоять в сторонке, пока они убивали бы Эйхартов. Впрочем, ты так и делала.
— Уж извини, у меня демонических глазок нет, чтобы в темноте видеть. Даже волшебных очков на меня пожалели. Хотя я сама похвасталась, что профи, и уж ткнуть иголочкой смогу и вслепую.
— На всякий случай спрошу, хотя ответ очевиден: те, кто втянул тебя в это покушение, не оставили никаких зацепок, по которым мы могли бы вычислить главного заказчика?
— Не-а. 99 процентов, что ни на кого ты не выйдешь. Хотя могу показать переписки в привосе, если очень надо.
— Не можешь, а покажешь. А ещё вот тебе приказ: с этого момента сообщаешь мне о любых подозрительных делах, касающихся меня или моих союзников.
— Блин, Дар… Ноэл! Может, ещё срать заставишь по твоей команде ходить⁈
— Вот возьму и заставлю. Какие-то претензии? Я могу хоть сейчас приказать тебе убить саму себя, и никакая совесть меня за это не загложет. К предателям понятие совести вообще неприменимо.
— Бу-бу-бу.
— Но так или иначе,
