Все воины склоняют головы, подтверждая его слова.
— Хорошо.
— Котов, Сидоров, быстро клятву, и за костюмами для целительской при чуме.
— Есть, командир. — два бойца быстро подбегают, и я не успеваю даже сообразить, как почти в голос оттарабанивают клятву не разглашать, что видели сегодня в зале. И клятва в «другом» зрении тут же ложится на бойцов.
Воины сразу же подхватываются и споро выбегают из зала.
Другие бойцы сразу же перекрывают все входы, что бы никто не зашел.
С удивлением смотрю на командира.
— Ну мы же наемниками были, до встречи с Вами, — понимает меня и усмехается. — Иногда, чего не нужно увидишь, и от скорости принятия клятвы нанимателем, зависит голова.
— Однако, — качаю головой. — Что же, Ваш десяток вытянул счастливый билет вне очереди. Не неволю, но если есть желание попасть в дружину Рода, то вместе с клятвой о неразглашении, могу принять присягу.
Бойцы переглядываются, словно не веря, и не отказывается ни один.
Проходит вызов от отца.
— Тут твои бойцы в неприкосновенный запас зарылись. У тебя все хорошо?
— Да, пап. Они перестраховываются, просто. Но пусть. Время теперь терпит. Патриарх Грабовских мертв. Я с ним заключил договор.
— На клятве? — тут же спрашивает отец.
— Нет, на словах.
— А, это не страшно. — спокойно говорит.
— Нет. Я намерен договор выполнить. И я настаиваю, что бы ты прислушался к моему мнению. — серьезно уточняю. — Извини, но мне цена подошла.
— Пащенков своих, наверно выторговывал. — отец практически сплевывает. — И что он за нашу честь, предложил тебе?
— Не мне, — спокойно говорю, — тебе. Ленских. И слова забери, пожалуйста. Моя честь не торгуется, как и Рода.
— Хм, извини. Да. Я что-то вспылил. — смущается отец. — Давай подробности.
— Чуть позже, отец. Сначала тут закончу. — уточняю. — Воинов можешь отзывать. В домах нет никого, он нас ждал. Оставь пару звезд на внешнюю охрану и всё. Мы скоро закончим.
— А то бы я не сообразил, — тихо ворчит после своей вспышки отец. — Не задерживайся.
Тем временем успевают вернуться оба бойца с плотной одеждой.
«Вот зачем тебе это всё? Я бы спокойно големом бы все нашел.» — Лис недоумевает.
«Не спорю. Но я не верю, что его тело ядовито. Пусть. Время есть, а бойцы вполне проверяются в деле. Они-то верят в возможность такого варианта, и не размышляют.» — мысленно пожимаю плечами.
Пара минут, и мне приносят два маленьких кейса для артефактов. Грабовский второе кольцо носил на шее, на тонкой цепочке, снимать и разъединять их не буду, пусть так и остается.
— Соберите лежанку из бревен, в десяток венцов. А его, — киваю на Грабовского, — в ткань. С собой забирать не будем, однако погребение нужно. Он враг, но заслужил. В огонь его.
Бойцы довольно быстро укутывают бывшего Патриарха в найденную плотную ткань. Скорее всего, портьеру, но мне без разницы.
— Артефакт щита нашли? — уточняю у того же командира. Удачливый дядька, сейчас все время находится рядом со мной. — Да. Уже на диске, я справлялся чуть раньше.
— Хорошо. — иду на улицу.
Бойцы споро разбирают небольшой домик, и строят краду* на площадке перед главным домом. Не проходит даже получаса, как небольшое возвышение готово. Быстро поливают маслом, заносят тело.
Стою.
— Не знаю, молился ли ты каким богам, — и замолкаю, дальше не знаю, что про него сказать. С одной стороны, именно ему, получается сестра обязана потерянными парой лет жизни, и ощущением постоянного преследования. С другой, всё оборачивается к лучшему, Силой и огромными возможностями. Да и умирает он достойно, что уж там. Защитив потомков, сбросив контроль сильного менталиста, да и патриотом он все-таки на свой лад был. И с определенной точки зрения, Родину не предавал. Подношу факел. — Ладно. Легкого Пути твоей душе.
* * *
*погребальный костер, лежанка, жертвенник.
— Ну вот как-то так. Получается, примерно в один день. Ночью «встреча» с господами Ленскими, а вечером того же дня, нужно на прием к Императору идти, — обсуждаю с отцом неожиданную информацию от Грабовского, — Технически, скорее всего, возможно, но сложности определенные я все-таки ощущаю.
Записку от Грабовского мы, по молчаливому соглашению, сразу же не обсуждаем.
Отряд грузится на диск, мы на пару десятков минут зависаем над имением, после чего, уходим в сторону Тамбова.
За эти два десятка минут, отец тщательно, так, что бы даже трава не росла, перемешивает даже не с землей, а с камнями и песком все поместье, кроме погребального костра.
Еще пару часов сопровождаем отряд. И уже ближе к вечеру, попадаем в Рощу. В Роще нас слушать некому, так что тут и обсуждаем нюансы полученной информации, а они есть.
— Думаешь засада? — морщится отец.
— Не думаю. Скорее даже не так. Думаю, что на этом бывшем капище у Ленских действительно какие-то дела, но вот то, что опытный мозголом не знает, что задумала его марионетка, я не верю. Пусть Грабовский и сбросил «поводок», но о том, что он знал, Ленские, уверен, догадывались.
Думаю, что мы чуть-чуть будем играть в игру «я знаю, что ты знаешь, что я знаю».
— Хм, это усложняет ситуацию, не думаешь? — говорит отец, — может нам все-таки большим отрядом там выступить? С Михаилом я договорюсь потом.
— Нам? Нет, «нам» выступать туда не надо точно. У тебя такой защиты как у меня или побратима нет, а Ленский очень опытный мозголом, скорее всего. Так что ты, пап, будешь контролировать подходы и поле боя сверху и с очень большого расстояния. — отец хочет возмутиться, но я прерываю его на полуслове. — Подожди, пожалуйста. По этой же причине не возьму руян или егерей. А сверху тебе будет и видно все, и помочь ты всегда сможешь.
— В общем, возможно. Да. — соглашается папа. Но очень с трудом. — Сколько людей знают, кроме нас?
— Один — точное время, и еще девять человек — саму идею.
— Плохо, много. — качает головой отец.
— Нет, нормально. Они все дали клятву, и личную мне присягу, так что сложностей возникнуть не должно. — уверенно говорю. — А одновременное присутствие нас в разных местах, я думаю, обеспечим.
— Ты и так можешь? — удивленно уточняет отец
— Ну, в каком то смысле. — не отпираюсь. — Просто Михаил Александрович Ленских сам нам не отдаст никогда, и ты об этом знаешь, так что обеспечить возможность играть смыслами нам нужно.
— Ты так уверен в победе?
— Конечно, — пожимаю плечами, — Просто потому, что меня недооценивают. И это хорошо. Вот смотри.
Для Второго в Империи Рода, который вообще-то себя считает Первым, я мелкая сошка, которая вмешалась в их планы. Уверен, Грабовский об этом своему патрону сообщал неоднократно. И Ленский наверняка хотел бы мне голову открутить. Я бы хотел, например, если бы мои планы раз за разом разваливал непонятно кто. При этом он знает, что я довольно силен для своего возраста, но вроде бы не запредельно. Я свечусь довольно часто, но по мелочи. Только в Оренбурге и степи повеселился, но опять же, как маг холода, в основном. Так что и тут нормально.
Про твое возвращение они не знают, скорее всего. Ты в Тамбове появляешься только в расположении наших частей, и в общем-то и всё. Больше нигде. Мама же изменяет внешность, так что и тут более-менее нормально. Так что ты пока не существуешь, а значит, засадный полк это прямо-таки замечательная роль.
Вот и получается у меня такая ситуация.
У Ленских там действительно ритуал какой-нибудь. Иначе сложно объяснить присутствие всех троих Ленских. А вот мое появление там могут и прогнозировать, но просто как десерт.
Появления любого количества обычных бойцов они не опасаются, наверняка есть поддержка какая-нибудь. Я бы даже поставил на демонов. Тех некромантией никак не смутить. А вот спровоцировать мое появление они могли и попытаться, почему нет? Но это слишком сложно, для неважного для них типа, вроде меня. Так что нет, засада может быть, но в данном случае это вторично. Первичен для них ритуал.
Просто слишком мало внимания нашей семье, для такой сложной проработки. С одной стороны, это хорошо, с другой — Грабовский на меня указывал. Значит что? Значит я для них не важен, это раз. Недооценивают, это два. И три, на этом знании, мы в эту же игру тоже играть можем. Да и слишком много Ленских в одном месте. Нет, точно не по мою душу.
Пробить же мою защиту разума Ленские точно не смогут.
— Ты уверен? — отец раздумывает, — Михаил, например, очень сильный маг этой направленности, он действительно может подчинять обычных людей тысячами,
