Закусила губу, обнимая себя руками за плечи, и задумалась.
«Нужно с ним как-то помириться… – пришла в голову умная мысль. – А то фиг его знает, как с ним общаться, когда он такой злой. Да и заслужил, чего уж там… помогает, сопровождает…»
Терзаемая совестью, я наклонила голову вперед и несколько минут терла влажным полотенцем мокрые волосы. Помогало плохо, но фен остался в ванной, а мне отчего-то совсем не хотелось сушиться под бдительным оком Саурона. Как раз успела привести голову в относительный порядок, когда шум воды в душе стих. Полотенце дрогнуло в руках, и я резко выпрямилась.
«Так, момент истины! – возопил мозг. – Сейчас он войдет, и ты ему все скажешь!»
Ага! Конечно, прямо вот так и сделаю. Или лучше…
Я прыгнула через всю комнату, ударила по выключателю, на ходу включила один светильник и, сбросив халат, ласточкой нырнула в постель. Шустро отползла на дальнюю половину, накрылась одеялом до самой макушки и притворилась, что сплю. Внутренний голос обозвал трусихой, но я послала его лесом. Сердце колотилось как ненормальное, громко соглашаясь, что с разговором лучше подождать до завтра. Тогда есть хотя бы крошечная надежда, что разъяренный заклинатель отойдет и будет более склонен к мирному диалогу.
Хлопнула дверь ванной, и я замерла. Да так успешно, что меня вполне можно было принять не за спящую, а за мертвую. Даже дышала через раз, чтобы ну совсем ничем не привлечь к себе внимания. Скрипнула половица. Алекс прошлепал босыми и, кажется, мокрыми ногами в комнату и остановился на пороге. Оглядел картинку (я прямо физически ощутила, как его раздраконенный взгляд буравит мою макушку), еле слышно чертыхнулся и выключил лампу. Спальня погрузилась во мрак, и мне стало еще страшнее.
Хотя, как оказалось, переживала я зря. Швырнув мокрое полотенце в угол, отчего моя вечно стремящаяся к порядку сущность взвыла в голос, заклинатель подошел к креслу, поскрипел им немного и затих. Я стрельнула глазами из-под одеяла: однако, умостился он как мог. Откинулся на спинку, забросил ноги на вторую половину кровати, опустил голову на кулак… Бедняга! У меня аж внутри все сжалось: в этом маленьком китайском стульчике он был похож на взрослого дядьку, занявшего место за столиком на детсадовском утреннике. Сострадание робко постучалось в гости и тут же озверевшей кошкой принялось изводить душу. Я вздохнула и приподнялась над подушками:
– Шурик?
– Меня зовут Александром! – все еще очень злым голосом поправил заклинатель.
– Я помню, – буркнула примирительно. Покусала губы и решилась: – Иди ко мне.
– Что?! – сипло переспросил он после секундного замешательства.
Я тяжко вздохнула:
– Я зову тебя в постель. Что здесь непонятного?
На сей раз пауза длилась даже дольше. Потом он как-то нерешительно уточнил:
– А… ты уверена?
– Конечно. Я все обдумала, – села в постели.
Алекс окинул меня внимательным взглядом и не полез – пополз на кровать. То и дело замирая на каждом темпе, словно ожидая услышать закономерное «Убирайся!» и спрыгнуть обратно на пол. Я дождалась, пока он все же приземлится рядом, улыбнулась и заявила:
– Слушай, как это будет!
– Ну давай, – хмыкнул заклинатель. – Просвети меня.
Я бодро кивнула:
– Ты ложишься на той стороне кровати, я – на этой. На чужую территорию не посягать. Идет?
Кто там говорил, что хороший актер должен уметь не торопиться с ответом? Если судить по этому навыку, Алексу в Голливуде не было бы равных. Потому что замолчал он так надолго, что я уже решила, ответ услышу только к утру. Честно говоря, была бы совсем не против. Я даже улеглась обратно, натянув одеяло на плечо и отвернувшись к стене. Одно напрягало: почему он так и остался сидеть, скрестив руки на груди и напряженно вглядываясь мне в спину?
– Ты еще линию разделительную нарисуй, – выдал наконец очень недовольным тоном.
– Ой, а это идея… – вернулась я в сидячее положение. Нет, ну действительно! Так ведь будет гораздо проще! Я отбросила одеяло и пробежала глазами по комнате: ни фига! Китайский минимализм, блин. Хоть штору снимай. Зато в моем рюкзаке наверняка найдется нужная вещь.
Выскочив из постели, я присела над сумкой. Повозилась немного, перебирая скудный гардероб, и вытащила походную толстовку. Совершенно чистую, с длинными теплыми рукавами. Вернулась с ней обратно на кровать и аккуратно, под хмурым взглядом Алекса, расстелила четко посередине.
– Вот! – повела рукой, как бы демонстрируя результат собственной смекалки. – Разделительная черта. Тебе нравится?
– Я в экстазе, – мрачно пробурчал парень. Странно… мог бы и повежливее ответить, я все же для него старалась. Сама-то я на его территорию точно не выползу.
– Ладно, – прошептала, заправляя за ухо до сих пор влажную прядь. – Тогда… спокойной ночи… Алекс.
– И тебе сладких снов, ведьма, – ответил он и добавил с ехидцей: – Надеюсь, ты не будешь приставать ко мне во сне?
– Нет, что ты! – искренне пообещала я.
Он выдохнул как-то не слишком радостно и принял наконец горизонтальное положение:
– И как только я мог подумать иначе…
Александр Соколов
Это называется «…а поутру они проснулись…».
Вернее, первым проснулся я, опустил глаза, полюбовался лохматой макушкой на своей груди и понял, что утро будет веселым. Вот сейчас эта ведьма откроет глаза, увидит, что я ее обнимаю, и поднимет ор. То, что я как раз лежу на своей половине кровати, а она приползла греться, да еще и отлежала мне все части тела, ее не смутит. Может, в кои-то веки пойти в наступление первым? Я хмыкнул, представляя себя, стыдливо прижимающего одеяло к груди, и даже попытался придумать красивую реплику о запятнанной репутации. Ни фига не получилось. Видимо, это дано только девчонкам.
Пока тихо ржал, Ева пошевелилась и не оставила мне больше времени на размышления. Я быстро отвернулся к тумбочке и прикрыл глаза. Стало даже интересно, что она предпримет, когда решит, что я сплю.
Потянувшись, ведьма, забросив руки мне на плечи, мурлыкнула что-то себе под нос и приподняла голову. Сонным взглядом оглядела кровать, мгновение собирала в мозгу мозаику, открывавшую ей весь «ужас» действительности, а потом напряглась так, что мне показалось, я держу в руках манекен. Причем очень колючий манекен, потому что с перепугу эта дикая кошка умудрилась вогнать в меня весь десяток своих ногтей. Притворяться спящим сразу стало очень некомфортно. Я даже грешным делом подумал, что она решила избавиться от грядущих разборок, попросту меня линчевав. Пришлось громко зевнуть и искусно сымитировать «выход из спящего режима».
И вот тут-то девчонка сделала стратегическую ошибку: сообразив, что дело пахнет керосином, она попыталась сбежать. У меня губы прямо сами собой расползлись в злорадной ухмылке. Однако вот же он – шанс отомстить за вчерашний вечер! Хотя какая это месть за ее «возбудим и не дадим»? Так, легкая развлекаловка, но и ею не стоило пренебрегать. Кто ж его знает, когда еще такая возможность появится?
И я, изобразив на лице очень правдоподобное изумление, схватил ее за талию.
– Что ты здесь делаешь?! – вопросил строгим тоном.
– Я… э… у… там… вот!
– Это все, что можешь сказать в свое оправдание?
Она помялась, подергалась немного и прошептала, упираясь ладошками мне в грудь:
– Отпусти меня, пожалуйста…
Черт! И вот как на такое реагировать? Я, например, тут же почувствовал себя редкостной скотиной. Убрал руки, сел, опираясь на подушку, и пробурчал:
– В следующий раз сразу строй стену из кирпича, чтобы точно не перелезла.
– Ага, – улыбнулась она. – Или частокол с человеческими черепами. Тоже, говорят, помогает…
Я изогнул бровь и недоверчиво уставился на нее, сидящую передо мной в одной майке и шортах. Кстати, очень обтягивающей майке и очень коротких шортах! Но при этом с таким невинным, я бы даже сказал, по-детски наивным выражением лица, что… нет, перехотеть – не перехотелось, но и шутить на эту тему настроение пропало. Схватив одеяло, одним движением набросил ей на плечи, завернув как в кокон, и спрыгнул на пол, стараясь поменьше демонстрировать особо «выдающуюся» поутру часть тела.
– Я в душ, ты тоже собирайся. Выйти надо пораньше. Нам сегодня еще тридцать пять километров прошагать.
– А может, все-таки лучше полететь? На метле? – робко предложила девчонка.
Я бросил на нее строгий взгляд:
– Это не то расстояние, чтобы «прошивать» пространство. К тому же я не уверен, что на подлете к пункту назначения нас не собьют какие-нибудь средневековые баллистические ракеты твоей прабабки.
– Признайся честно, – Ева соскользнула с постели и, не снимая одеяла с плеч, подступила ближе, – ты просто не хочешь использовать мой инвентарь. Потому что не любишь ведьм.
Я коварно улыбнулся, схватил ее за руки повыше локтей и на секунду прижался к губам:
– Не всех.
