когда я все еще думал, что мы оба… – Мысль о прежних временах причиняла боль. Разрывала меня на части. Она была хуже, чем проклятие; хуже, чем осознание того, что я умру завтра, если не обрету Безграничную силу. – Неважно.
Наверху уже виднелись первые лучи света, когда Хелена внезапно сказала:
– Почему ты ушел? – Пауза. – Прошлой ночью.
Клеймо на моей груди пульсировало.
– Мне нужно было кое-что сделать.
– Что?
– Это не так важно.
Хелена шумно выдохнула.
– Я ненавижу твою скрытность, Фин. Мне казалось, этот момент мы оставили позади. Я…
Остальная часть фразы так и не покинула ее уст – мы поднялись по последней ступеньке и достигли верхнего этажа Северной башни. Свет заливал комнату через арочные окна без стекол, отбрасывая сияющие блики на растения, которые элегантной красотой обрамляли опорные балки.
– Ого, ничего себе… – Хелена сделала шаг вперед, широко распахнув глаза. Ее взгляд остановился на льдисто-синей реке, бегущей от одной стены к другой, окаймленной сверкающими калиевыми камнями и ярчайшими цветами. – Это… рыбы?
– Солнечные карпы кои. – На моих губах появилась улыбка, когда я подошел к реке, любуясь золотисто-прозрачными существами. – Видишь циферблаты на их теле?
– Да, – прошептала Хелена.
– Говорят, что каждый кои – это живые часы жизни азлата и стрелки останавливаются, как только его партнер умирает. Тогда рыба становится черной как смоль.
Хелена присела на корточки, положила одну руку на калиевый камень и наклонилась вперед.
– Откуда у тебя эти существа?
– Выращены. Мы с Корой нашли их на черном рынке и стали ухаживать за ними здесь.
Когда я упомянул сестру, по лицу Хелены пробежала тень. Моя грудь тоже напряглась, но девушка взяла себя в руки быстрее, чем я.
– А они что-нибудь умеют?
Я сел рядом с Хеленой, глядя на рыб.
– Говорят, рядом с ними злые энергии бессильны. И эти рыбы могут устанавливать связи с мертвыми душами. Правда ли это? Без понятия.
Я наклонился в сторону, взял банку с червями и бросил горсть в воду.
– Расскажи мне, что случилось. – Хелена наблюдала за маленькими ртами кои, которые набросились на еду. – Что я сделала после того, как Деклан внушил мне лживую мысль и заставил поверить в то, что ты убил мою мать?
Сначала я ничего не сказал. Просто смотрел на цвет воды, измененный с помощью моей стихийной силы, и наблюдал, как черви разлагаются. Хелена не прерывала молчания. Она ждала, прислушиваясь к моему прерывистому дыханию. Когда я понял, что больше не могу оттягивать момент, я сказал:
– В тот вечер в лесу, помнишь, в последний раз, когда мы виделись…
– Да?
– Я и правда не лгал. Мое обещание, что я вернусь, было искренним. Только из-за клятвы.
– Клятвы?
Отсутствующе глядя вперед, я облизнул нижнюю губу кончиком языка.
– Порезы на наших ладонях. Смешение наших кровей. И слова о том, что мы никогда не расстанемся. Этим я бездумно произнес одну из трех Божественных клятв азлатов. Сначала я и сам не знал, пока не вернулся в Тихий Ручей, но Верховные, конечно же, почувствовали магию. Вот почему я был наказан и привязан к Джейме. Чтобы она стала единственным, чего я желал. Отчасти это сработало. С тех пор она всегда была предметом обсуждения. Не проходило и дня, чтобы я не проверял ее, не уверял себя, что с ней все в порядке. У меня были чувства к ней, но иные, нежели те, которые я испытывал к тебе. И я по-прежнему думал о тебе каждый день, хотя на самом деле это уже было невозможным.
Она уставилась на меня во все глаза.
– Мы связаны клятвой друг с другом?
– Ты должна была уже давно это заметить, Хель. – Я вяло улыбнулся. – Эта прочная связь между нами, покалывание, пронизывающее наши тела, когда один из нас находится рядом с другим. Неспособность не думать о другом и держаться подальше друг от друга.
Хелена стояла с открытым ртом.
– Какие еще есть клятвы?
– Завет заботы, при котором твоя собственная душа обязуется защищать другого человека и заботиться о нем. И клятва королевств.
– Клятва королевств?
– Думаю, это детская сказка. История давно минувших времен. – Я посмотрел на солнечного карпа кои. Мой взгляд затуманился. – В ней говорится, что мы, азлаты, владеем собственным королевством, которое состоит в союзе с шотландской и английской территориями. Своего рода параллельный мир. Азлатия. И воины и знать Азлатии обязаны поклясться посвятить себя королевству. Они живут, чтобы сражаться. Если ты дашь эту клятву, то не сможешь любить, поскольку это будет отвлекать тебя от высшей цели. Они не могут чувствовать ни желания, ни радости, вообще ничего. Их эмоции подавлены сплошным… ничем.
– Боже, – выдохнула Хелена. – Как ужасно!
– Как я уже сказал, это чушь собачья. Азлатии не существует.
– И ты хотел вернуться ко мне из-за клятвы?
– Не только поэтому. – Я поиграл со шнурками своих ботинок. – Возможно, мне было всего тринадцать, но воспитание азлатов, как ты знаешь, происходит по-другому. Мы взрослеем значительно быстрее, чем люди, потому что так рано сталкиваемся с серьезностью жизни. – Я глубоко вздохнул, прежде чем продолжить. – Итак, мне было всего тринадцать, но я знал, что влюблен в тебя.
Хелена резко втянула воздух. Дернулась. Лишь минимальное движение руки, как если бы она хотела положить ее мне на колено, но потом передумала.
– В самом деле?
– По уши. Я был без ума от тебя. – Я безрадостно рассмеялся. – И это было так глупо.
– Глупо? – Хелена села, скрестив ноги, выудила из банки еще одного червя и бросила его карпу, который жадно вытягивал пасть в ее сторону. – Почему?
– Потому что я должен был знать лучше. – На моей челюсти дернулся мускул. – Вся эта история о том, что моя семья приезжает в отпуск, была ложью. Я каждый раз убегал и летел через Северное море на Экзодии, чтобы навестить тебя.
– Но… – Она запнулась. – Но твои визиты начались, когда мне было семь!
Я кивнул.
– Я впервые прилетел к тебе в восемь лет, потому что истории о тебе и твоей матери не давали мне покоя, пока я учился. Мне было любопытно, и я знал, где тебя найти, потому что я… потому что…
– Да?
– Я подслушал, как Петах и Соррел говорили об этом. О твоем местонахождении. Петах не был уверен, стоит ли сообщать Верховным, где вы находитесь, но Соррел отговаривала его от этого.
Глаза Хелены прояснились.
– Это имел в виду Деклан, когда сказал, что они отреклись от Петаха из-за злоупотребления доверием!
– Возможно. – Я пожал плечами. – В любом случае это был проклятый отряд самоубийц. Экзодия была молода
