медведя, наступила полнейшая тишина.
На крыльцо вывалился красный как свекла, ошалевший Антоха, за ним гордо шагнул за дверь наш учитель. Глаза старика азартно блестели, а уголки губ подергивались от еле сдерживаемого смеха.
— Я надеюсь ты не прибил Надежду? — поинтересовался я, усмехаясь.
— Нет, — хохотнул дед, — всего лишь припугнул.
— Кхе-кхе, — подавившись воздухом, закашлялся Антон.
— Чем, интересно? — с любопытством спросил я.
— Лучше бы ты не спрашивал. Петрович прямым текстом заявил, что тетушка такая психованная лишь потому, что ей мужика не хватает. Сказал — если не заткнется и не будет вести себя как положено приличной аристократке, то ты, Макс, отдерешь ее в хвост и в гриву, так как именно таким образом получаешь энергию, поэтому тебе все равно кого драть — молодую девку или старуху, — любезно пояснил мне Антоха.
Теперь пришла моя очередь покраснеть как вареному раку и закашляться.
Перевел возмущенный взгляд на смеющегося деда.
— Ты, Петрович, совсем охренел! — рявкнул злобно.
— Нечего возмущаться. Угомонись.
— Угу, конечно. Выставил меня каким-то извращенцем.
— Подумаешь, зато смотри какой результат.
— Спасибо, что хоть в говнодавы не записал, скотина.
— Не бухти. Пара начинать занятие, так что сядь и успокойся. Первый этап — медитация. Антон, — перевел Петрович взгляд на моего нового друга, — Тебя тоже это касается. Просто настройся. Думаю справишься без моей помощи. Это как-никак первый курс академии.
— Без проблем, — ответил Антоха.
— А с тобой, Макс, у нас будет отдельный разговор.
— Куда садиться? — покрутил я головой.
— Хе-х, как куда? На землю.
Я только вздохнул. Опять пачкать брюки, а у меня их всего пара штук. Хотя, если сегодня затопим баню, можно и помыться и постирушки устроить.
В состояние медитации погрузился довольно быстро. На интуитивном уровне несколько раз прогнал энергию по всему организму, оценил ее уровень. Пока все было в порядке. После веселой ночи с Еленой, мой резерв почти не уменьшился. Это порадовало. Если буду экономно расходовать энергию и не переусердствовать на занятиях, то хватить ее должно было на несколько дней. Значит до приезда в город можно продержаться. Жаль, конечно, полностью выложиться не получится, но тут уж ничего не поделаешь. Наверстывать буду в городе.
— Макс, ты слышишь меня. Макс, — долетело словно сквозь вату.
— Да, — протянул недовольно, так как сейчас мое сознание мирно покачивалось на волнах растекающейся по всему телу энергии и выходить оттуда не спешило.
— Сосредоточься на моем голосе, но не покидай состояние медитации, — размеренно произнес Николай Петрович.
Захотелось отмахнуться от раздражающего звука, но я сдержался. Несмотря на ускользающие мысли — знал, что сейчас необходимо слушать учителя и исполнять его команды, если, конечно, я собирался хоть чему-то научиться.
— Подцепи маленькую каплю энергии и отдели ее от основной части, — донесся до меня голос Петровича.
Попробовал сделать так, как он велел, но стоило только чуть потянуть, чтобы отщипнуть крохотный кусочек, как остальная масса поволоклась за ним.
— Не выходит, — прошипел раздосадованно, сбиваясь с концентрации и сразу же выпадая из состояния медитации.
— Давай заново и не тяни энергию как жвачку, а отделяй резче.
Опять погрузился внутрь себя, мысленно ухватился и резко дернул.
— Получилось!
Тьфу!
Стоило только обрадоваться, как оторванная капля, вытекла из призрачных пальцев и вновь влилась в основной поток.
Пришлось повторить еще раз.
Видя мою довольную рожу, учитель вновь заговорил:
— Теперь сформируй отверстие размером примерно в один миллиметр, затем растягивай эту каплю, формируй из нее нить и просовывай через созданную дырку.
М-да, задача еще та.
А как, вообще, создать это отверстие?
Идея пришла почти мгновенно. Перед мысленным взором предстала обыкновенная швейная игла.
Хорошо, замечательно. Теперь главное не потерять концентрацию, а то придется все начинать сначала.
Промаялся я довольно долго, но результатов достиг. Петрович мариновал меня по-крупному, весь день с утра до позднего вечера, лишь разрешив прерваться на обед, поясняя свои действия тем, что нам необходимо за короткое время охватить как можно больше и получить максимум знаний и умений за следующие два дня. В итоге, я еле сумел доползти до кровати, даже от ужина отмахнулся. Прислушался к себе и понял, что если работать в таком темпе, то можно оказаться полностью истощенным еще до возвращения в Рязань. Надо будет сказать старику, чтобы так не наседал, а-то стану совершенно беспомощным и неспособным абсолютно ни на что.
Здесь подзарядиться не от кого. Не от Ивлеевой же брать энергию?
Чур меня — чур! Только этого не хватало.
Дверь скрипнула и в проеме показалась светловолосая макушка.
Вот же, не к добру вспомнил.
Я мысленно простонал.
Чего этой мадам от меня понадобилось? Ясно ведь, не просто так заявилась, наверняка что-то от меня нужно.
— Максим, ты еще не спишь? — поинтересовалась женщина тихим и подозрительно ласковым голосом, от которого у меня волосы на голове встали дыбом.
Надеюсь, это не то — о чем я подумал? Нет, нет и нет, ни за какие коврижки!
Попробовал прикинуться мертвым тюленем, но как оказалось — бесполезно. Надежда Витальевна ровным счетом не обратила никакого внимания на то, что ей не ответили и протиснулась в дверь, бодро заходя в комнату и не испытывая при этом никакого смущения. В руках женщина держала тарелку с чем-то очень вкусно пахнущим.
В животе сразу заурчало, напоминая о том, что я отказался от ужина. Рот наполнился слюной, поэтому я быстро уселся на кровати. К тому же, лежать в присутствии малознакомой дамы неприлично, тем более, если эта дама смотрит на тебя хищным, оценивающим взглядом, словно на поджаренный бифштекс, проверяя его на готовность.
Стало как-то неуютно, но это не помешало мне выхватить из рук Надежды миску с тушёным мясом и отварной картошкой.
Челюсти мгновенно заработали, в желудке разлилось тепло, и я непроизвольно растянул губы в блаженной улыбке, но почти сразу опомнился и сделал серьезное лицо, косясь на оставшуюся стоять возле меня женщину.
Под пристальным взором Ивлеевой, аппетит медленно — но, верно, начал пропадать.
Ну не могу я есть, когда кто-то стоит над душой и заглядывает мне в рот.
— Бедный мальчик, — проворковала Надежда и протянув ладонь, погладила по голове.
Резко дернулся в сторону, а затем всунул в руки женщины пустую тарелку.
— Спасибо, — произнес настороженно, не зная, что
