хватило то ли сил, то ли терпения, но в отличие от подвала, обустроенного едва ли не лучше, чем сам дом, лестница была сколочена из того, что под руку подвернулось. А для надежности укреплена обрывками рыбацкой сети.
Но держала – и ладно.
Запах стал… резче? Неприятней? Пожалуй что.
Я поморщилась. Все же стоило проветривать, а не надеяться на воздуховоды. И вентиляцию чистить надо, хотя бы изредка.
Дерри отвесил бы мне затрещину. Я даже почувствовала, как заныл затылок, а в ушах раздался сиплый голос:
– От того, насколько надежен твой дом, зависит жизнь. А если ты такая дура, что не способна понять очевидного, то и связываться с тобой не стоит. Возвращайся к мамочке, и пусть в следующий раз найдет другого дурня…
Я мысленно попросила у Дерри прощения.
Когда все закончится, я займусь домом. И подвалом. И… и вообще давно пора разобраться со всем хламом, который как-то скапливался здесь, хотя новые вещи я покупала редко.
Но поди ж ты.
Я поставила лампу. И вернулась наверх. Первой спустила флягу с водой. И вторую, в которой оставалось едва ли больше половины, следом.
Теперь консервы. Одежда. Аптечка.
И тяжелый дубовый стол, сдвинуть который получилось не с первого раза. Его я установила над входом в подвал. Если дом рухнет, то… Меня найдут.
Надо верить, что найдут, что вообще искать будут.
Бутылка виски, заросшая пылью. Она простояла в шкафу со смерти Дерри, а я так и не выпила на его могиле, потому как могилы не было, пить же просто так показалось кощунством.
Зачем я прихватила и ее? Привычка, не иначе.
Крышка подвала легла ровно, а мне подумалось, что поднять ее будет не так и просто, что сил у меня куда меньше, чем у Дерри, и что, может статься, я сама себя заперла. Вот будет смеху-то…
Обхохочешься.
В базе пропавших без вести полукровок было шестеро.
Три женщины. Старик. И пара мальчишек, явно ушедших из дома в поисках лучшей жизни.
Мальчишки не подходили по возрасту и росту, старик тем паче. Женщины… Лука отложил снимки. Ему почему-то было крайне неловко смотреть в лица тех, кто так и не был найден.
И скорее всего, не будет.
– Ты же понимаешь, что база далека от совершенства. – Майкл Хордор был невысок, профессионально-сутуловат и видом своим походил на мелкого клерка, которым по сути своей и являлся. Впрочем, в архивном царстве своем он был полноправным властителем. – База только-только создается. Да и регионы не спешат делиться. В регионах, чтоб ты знал, живут на редкость упрямые люди, которые полагают, что сами разберутся, когда и о чем нас информировать.
Он ловко выдвигал ящики картотеки, вытягивая то одну, то другую картонку. Поднимал ее к лампе. Хмурился. Качал головой и возвращал назад.
– Я бы на твоем месте глянул и по привлекавшимся… Так… погоди… возраст?
– От двадцати до тридцати, – Лука слегка расширил рамки.
– Рост?
– Шесть футов четыре дюйма.
– Цвет волос?
– Черные. Судя по остаткам. Он ведь полукровка.
Майкл только хмыкнул.
– Ты не поверишь, но… ага… смотри… трое… возраст похож, но один из них из Вашингтона… да, адрес имеется, проверьте… второй… да, в описании указано, что на руке не хватает пальцев.
Пальцы у покойника имелись.
– Взгляни.
На стол легли два снимка.
– Этот из Вашингтона? – Лука указал на хмурого толстяка.
– Он. Сутенер. Поставлял девочек людям, готовым платить за экзотику. К слову, в настоящее время отбывает наказание… ага, да, тюрьма Негирро. Частное заведение, но с неплохой репутацией. Раньше положенного точно не выйдет, а дали ему семь лет.
– За сутенерство?
– И за нанесение тяжких телесных. Погоди. – Он ушел куда-то вглубь комнаты, заставленной одинаковыми с виду шкафами, чтобы вернуться с папкой. – Копия дела.
Парень был пьян. И решил, что ему море по колено. Айоха в принципе плохо ладят с алкоголем, а этот вспомнил о том, что он потомок гордого свободного народа, и схватился за стул, который и запустил в полицейского.
Попал – на свою беду.
Череп проломил… в общем, отсидеть ему еще оставалось пару лет. Нет, запрос Лука отправит, но в ответе он почти не сомневался.
– А этот? – он взял последний снимок.
Парень казался молодым и веселым, пусть и снимали его у полицейской стены. Но он смотрел прямо, улыбаясь широко, будто всю жизнь мечтал об этом.
А ведь кровь айоха почти незаметна.
Кожа смугловата. Скулы широковаты. Нос с горбинкой, но и только. Темные волосы он обрезал коротко, и на снимке те торчали, придавая облику какую-то совершенно ненужную лихость.
– А… погоди… – Майкл вновь исчез, чтобы появиться с очередной папкой, предыдущую он отметил в журнале посещений, который вел с той же почти маниакальной аккуратностью, проставляя не только дату и часы, но и минуты, проведенные агентами в архиве. – Вот… Вихо Саммерс, полукровка… выпускник… так… имел юридическое образование, но вот адвокатом так и не стал. Коллегия дважды отказывала в ходатайстве… ага, без права представления клиента в суде… служил в конторе… контора так себе, средней руки, а должность… не понять. Дело мелкое. Задержан за превышение скорости, был пьян, а в машине нашли почти полфунта дури.
Лука присвистнул.
Не повезло парню. И кажется, это тоже не их клиент. А хотелось верить, что опознать чужака выйдет легко.
– Так… машина принадлежала клиенту, была взята без спроса, но дело прекращено… сделка. Парень согласился на месяц исправительных работ, полагаю, коллеги заступились.
И отнюдь не из любви к пареньку, но из опасения, что подобная история дурно отразится на репутации фирмы. Кому нужен законник, не способный прикрыть собственный зад?
– Само собой, парню указали на дверь… Так… наказание он отбывал исправно, потом… потом ничего. Ага… вот…
Майкл развернул дело и подвинул его Луке, ткнув пальцем в строчку, которую Лука и сам бы вряд ли пропустил. Но Майклу нравилось чувствовать себя нужным.
Пускай. Сейчас он и вправду здорово помог.
– На твоем месте я бы запрос отправил. Пусть кто из Тампески подъедет, побеседует, авось и родственники сыщутся. Возьмете кровь, сличите…
Так все и будет.
Лука повертел папку в руках:
– Копию снимешь?
Майкл кивнул.
А кровь действительно скажет правду. И желание отправиться самому в эту клятую дыру становится почти непреодолимым, но рано. Рано, мать его.
Есть остальные тела. А парень… парень мог просто оказаться не в то время и не в том месте. Лука почесал кончик носа и покинул архив. Запах бумаг преследовал его еще долго.
