объединяются, даже селятся вместе, по меньшей мере недалеко друг от друга. Они подминают под себя все заинтересовавшие их региональные частные предприятия и фирмы, тем самым создавая локальные очаги силы, для защиты которых создают свои же вооружённые охранные структуры. И всё это на фоне усиливающихся личных способностей суперов особенно средних и высоких рангов. К чему со временем это может привести тебе объяснить?
— К новому феодальному строю и распаду страны на отдельные конфликтующие друг с другом феоды. — отрицательно покачала головой Надежда. — Причём всё происходящее пока, по крайней мере, не выходит за рамки правового поля, поэтому ты не в силах никак на это повлиять. А если не можешь победить, то …
— Возглавь! — закончила фразу Антонина.
— До меня тоже доходили слухи о странных телодвижениях некоторых одарённых особ. Только что мне было тебе докладывать? Что Иванова сменила фамилию на Петрову, купила дом и поселилась рядом с матерью? Что таких случаев всё больше и больше? Ты сама сказала, что тут всё в рамках закона.
Шевцова замолчала, заново перечитав текст клятвы:
— Что ты планируешь предпринять?
— Во-первых, и это самое главное, усиление государственной армии и полиции как противовеса зарождающимся родовым формированиям. Во-вторых, запрет на вхождение в какой-либо род до наступления пенсионного возраста любых по силе целительниц и выход таких из рода на такой же период времени, если таковые в нём появятся. В-третьих, обязательное обучение детей всех родовитых и не только одарённых с обязательным выявлением предрасположенности к направлению эфира в новых специально созданных для этого государственных учебных заведениях с начального до старшего уровня. В-четвёртых, создание своего, самого сильного рода.
— Армия и полиция понятно. И уже родовитые на это повлиять никак не смогут. — принялась анализировать услышанное министр внутренних дел. — Качественная медицина — тут я тоже согласна — должна остаться в руках государства и быть доступной не только для отдельных одарённых, но и для всего остального населения. Плюс — это ещё один рычаг воздействия на суперов, которым тоже нужно иногда лечиться. А в конечном итоге рода получат-таки своих целителей, причём с огромным практическим опытом. Так что упираться в этом вопросе они особо не станут. А школьники? Это типа государственных заложников, самим своим присутствием гарантирующих лояльность их родителей? И возможность влияния на молодые неокрепшие мозги подрастающих родовитых наследников?
— Неофициально, конечно, но ты права. И первая такая школа под моим патронатом в качестве эксперимента откроется к первому сентябрю в Москве. А после школы — обязательная для всех одарённых срочная служба в государственной армии. И всё это ещё и для того, чтобы члены, и особенно будущие главы семей, родов, а потом и кланов, с малого возраста училась взаимодействовать друг с другом, выстраивать социальные отношения не только с позиции богатства, вооружённой или личной силы, но и дружбы, привязанности, совместно пережитых приключений и преодолённых трудностей. Чтобы общий, накопленный за проведенные вместе годы, опыт в будущем не позволил им перестать быть единым народом и одной страной.
— А если откажутся?
— Закон один для всех! Несогласных просто не станет. Иначе случится то, что ты и мои аналитики напредсказывали. А я этого допустить никак не могу. И, кстати, распоряжение об отмене устаревшего указа о запрете наблюдения за магами мной уже подписано.
После этих фраз в кабинете повисла гнетущая тишина. Обе присутствующие в нём женщины обдумывали прозвучавшие слова, мысленно анализируя сложившуюся в стране обстановку и моделируя возможные сценарии развития событий в ближайшем и отдалённом будущем. И почему-то хороших или просто приемлемых вариантов без применения жёстких или, в случае необходимости, даже жестоких мер, в их головы не приходило.
— А фамилию на Ярую менять придётся? — Надежда, первой прервав молчание, вопросительно посмотрела на задумавшуюся Антонину, всё ещё нерешительно теребя поданную ею же чернильную (и где только достала?) ручку над лежащим перед ней листом бумаги. «А ведь создание и усиление своего собственного рода она поставила на последнее место!» — промелькнуло в её голове.
— Здесь выбор за тобой. — пожала плечами очнувшаяся Антонина. — Хочешь можешь сменить, не хочешь — возьми двойную. Ярая-Шевцова тоже неплохо звучит!
— Пожалуй двойная мне больше нравится! — определилась Надежда, выводя свои инициалы под текстом клятвы.
— Ну что же, ты, как и я, свой выбор сделала. Надеюсь он будет правильным для нас обеих. — произнесла государыня, вставая и принимая левой рукой подписанный документ, протягивая правую навстречу Надежде.
Вслед за Антониной поднялась и Шевцова, пожимая руку подруги.
А государыня, скрепляя рукопожатие, торжественно произнесла:
— Я, Антонина Ярая, глава рода Ярый, принимаю в род Надежду Шевцову, отныне Ярую-Шевцову, принесшую роду клятву служения и верности. В ответ род Ярый обязуется всеми своими силами помогать и оберегать доверившуюся ему Надежду пока она выполняет взятые на себя перед ним обязательства. Отныне и навеки да будет так!
Не успели утихнуть прозвучавшие в тиши кабинета слова, как над отложенным на стол листом подписанной и скреплённой клятвы на несколько мгновений вспыхнул огонь призрачного костра, раздуваемого невидимым ветром. После чего остолбеневшие женщины ошеломлённо наблюдали, как чёрные чернила подписи нового члена правящего рода удивительным образом превращаются в белые воздушные вихри, оплетаемые красными лепестками пламени.
Разжав руки, женщины, словно лишившись всех сил, упали в свои кресла.
— Что это было? — хрипло прозвучало одновременно с двух сторон стола.
Сообразив, что её гостья находится в таком же недоумении, как и она сама, Антонина наполнила стоящие пустыми рюмки, протянув одну из них подруге, наблюдая, как Надежда с опаской трогает лежащий между ними лист.
— Холодный. В смысле не горячий. Короче, обычный бумажный листок. — сообщила после проведенных манипуляций теперь уже Ярая-Шевцова, принимая протянутую рюмку.
— Как мы с тобой только что видели — не совсем. — возразила Антонина, вслед за подругой одним движением отправляя в рот содержимое своей.
— А у тебя тоже ощущения, как после хорошей пьянки? — после небольшой паузы вопросила государыня, подозрительно глядя на зажатую в ладони опустошённую ёмкость.
— Даже язык стал немного заплетаться. — удивленно посмотрела на подругу Надежда. — Но мы ведь не первый раз «уговариваем» твою настойку. Да и объём её для нас давно привычен. Наверное, ключница водку делала.
— Это цитата из той же просмотренной мной после Счастливчика комедии. — министр
