– Не удивляйся, – беззубый старик поднял голову, – уже совсем скоро…
Труднее всего оказалось терпеливо молчать. Джулиус старался занять свое внимание хоть чем-нибудь. Поскольку пейзаж не представлял интереса, он внимательно исследовал новый облик Сириуса.
Смуглый старик больше напоминал скелет, обтянутый ветхой кожей и обернутый грязными тряпками. На лысой макушке красовались бурые пятна и редкие седые волоски, слепые бесцветные глаза ничего не выражали, только костлявые пальцы перебирали кроваво-красные четки. С каждым новым щелчком точка на горизонте росла, пока, наконец, сам хозяин сна не поравнялся с деревом и стариком.
Найджел выглядел уничтоженным. Он едва перебирал ногами в сапогах без подошв, а обгоревшая кожа превратила лицо в сплошной ожог. Борджес спотыкался, но продолжал путь, упрямо волоча по земле острый топор.
– Куда ты так спешишь? – Стук четок замер.
– Отомстить. – Найджел медленно развернулся к старику.
– Как? – Тень дерева накрыла прохладной волной.
– Убить. – Он подтянул поближе блестящий топор.
– Не меня, надеюсь? – Сириус отстегнул полупустой бурдюк и протянул вперед. – Выпей воды.
– Нет, не тебя. – Найджел жадно пил, стараясь не потерять ни капли.
– Тогда ты, наверное, собрался уничтожить чудовище, отнявшее у тебя близких? – предположил слепой нищий.
– …нет. – Глаза Борджеса наполнились влагой. – Это чудовище я победить не в силах.
– Может быть, сейчас война, и ты собираешься покончить с врагом? – продолжил старик.
– …нет… – Он бессильно рухнул на колени.
Слезы быстрыми струйками стекали по щекам и мгновенно высыхали.
– …я убьюдевочку, – выдавил Найджел.
– Поступок, достойный мужчины. – Сморщенные губы растянулись в подобии ухмылки.
– Ты не понимаешь!! – Крик отчаянья сбился на хрип. – Он обещал… обещал вернуть мне мою Диану! Ради этого я, считай, душу продал. Хорошего человека убил. Подло… в спину… Для него!
– Вот чего я действительно не понимаю, – Сириус почесал лысую макушку, – с какого боку тут девочка виновата?
– Это единственное, что я могу отнять. – Остатки уверенности испарились, как слезинки. – У него на глазах…
– А ведь твоя Диана любила этого ребенка. – Старик с трудом поднялся, опираясь на суковатую палку.
– Что ты можешь знать?!! – взревел Найджел. – Голос моей девочки звучит у меня в голове. Она говорит со мной! Просит отомстить.
– Она ли это? – Нить с четками оборвалась, и алые капельки разбежались по сухой земле. – Ты еще можешь отступиться.
– Не могу, – прошептал тот.
– Можешь. – Старик медленно поковылял прочь по пыльной дороге, выстукивая палкой монотонный ритм.
– Эй, постой! – окликнул его Найджел. – Твоя вода.
– Оставь себе, – не оборачиваясь, отмахнулся Сириус.
Джулиусу показалось, что жара спала и налетел почти незаметный свежий ветер.
– Кто ты такой?! – голос Борджеса растворялся, истончался, исчезал…
– Меньше, чем просто никто.
Пустыня пропала. Снова комната и пижама, прохладный пол, устланный белыми перышками, и тощие подушки. Сначала Коллоу подумал, что остался один, но потом заметил на подоконнике ставшую привычной фигуру худощавого парня.
– Я, конечно, далеко не святой, – совесть обезумевшим зверем рвала грудь в клочья, – только Найджел кое-что подзабыл. Странное хобби – мстить невиновным. Не хотел бы, не убил.
– У тебя разве не болит голова? – оборвал его Сириус. – Ваши общие дела с Борджесом в данный момент мне безразличны. Я знаю, что в его словах правды не больше, чем в твоих. Она где-то между. Факты и отношение к ним действующих лиц – никогда не совпадают полностью. Получается выставка красочных картин самооправдания.
– Звучит как обвинение, – нахмурился Джулиус.
– И в мыслях не было, – возразил тот. – Раз сказал и готов повторить: «Это твой второй шанс». Знаешь, что это значит?
Кровь, стучащая в висках, заглушала голос разума.
– Так вот, это значит, что я простил тебе все. – Сириус даже не смотрел на собеседника. – Прости теперь себе сам и попробуй принять себя таким, какой ты есть. Меня настораживает вовсе не это.
– Дай угадаю? – Джулиус подошел и сел рядом. – Таинственный некто, внушающий Найджелу планы мести? Потому что если Борджес не спятил (а это вполне может быть и так), наш противник посерьезней истерика-слюнтяя.
– Лихо ты, – хмыкнул он. – Противники у нас с тобой разные. Моих никому не пожелаю. Цель же – одна. Ты вон о своей даже думать боишься. Правильно, кстати, делаешь.
– Тем не менее, это было только первое «дело»? – Из черноты постепенно прорисовывались знакомый луг и берег, поросший камышами. – Какое второе?
– Тангл поднял руку на свою подопечную. – Сириус спрыгнул в траву. – Если тебе еще не доложили, утром обязательно обо всем узнаешь. Самое время принять меры.
– Тут не беспокойся, – заверил Джулиус. – Я знаю, как это лечится. Причем раз и навсегда.
– Не сомневаюсь, – кивнул он. – А теперь настоятельно рекомендую проснуться. По ту сторону реальности любознательная старушка обшаривает твои карманы. Я слышу, как скрипят половицы и шаркают тапочки. Прощаться не будем.
Сэр Коллоу рывком сел в постели.
За пределами сна темнота не являлась преградой для зрения. Тереза вздрогнула от неожиданности, и крошечная алая склянка под белой крышечкой выскользнула из сухих пальцев.
– Индекстрэ, – прошептал Джулиус.
Не долетев до пола, заветный флакон скользнул хозяину в руки.
– Нехорошо трогать чужие вещи, – назидательно произнес Коллоу.
– Я… я помню, что в твоих карманах не бывает ничего, кроме горстки мятных конфет или огрызка карандаша, – незадачливая воровка потупилась. – Искала чего-нибудь «на память». Ты же больше не вернешься.
– Вернусь. – Правильнее было ответить «хочу вернуться». – Вот, возьми его себе все равно.
Тереза прижимала крошечную склянку к груди и плакала от счастья. Такая ничтожная мелочь, а столько эмоций.
– Обязательно подарю тебе полный такой, – пообещал он. – Дай только до Спрятанного города добраться.
– Я буду ждать, – промокнув глаза платочком, отозвалась та.
В голове все основательно перемешалось: и Найджел с его пустыней, и Сириус со всепрощением, и Тангл с Терезой заодно. Сердце приказывало думать обо всем и сразу, но разум быстро расставил приоритеты.
Если лысеющий неудачник выбрал Джулиуса целью своей мести, а несчастную Эмьюз – средством, да еще жаждет все красиво обставить, значит, имеет четкий план. Найджел наверняка помнит, что до того, как стать Мастером, Сэр Коллоу являлся Вестником Смерти. Зная это, нетрудно догадаться, как заставить его появиться в нужном месте в нужное время, пока новый Вестник не обучен, а старый (злосчастная Дайна) мертв.
Хуже всего, что для этого ему просто необходимо совершить нечто требующее обязательного присутствия Вестника. Развязать боевые действия нужного масштаба в одиночку в самом сердце Ордена – кишка тонка. Захват заложников? Чертов трус не может справиться ни с кем, кроме карликов. А их целую армию захвати – никому дела не будет. Стихийных бедствий в Шейдивейл не намечается… остается только теракт.
Не теряя ни секунды, Джулиус оделся и распахнул окно.
– Уходишь вот так, не прощаясь? – Тереза словно караулила за дверью.
– Дела Ордена. – Он успел поставить ногу на подоконник. – Мне у тебя всегда лучше соображалось. Вот результат озарения.
– Мне неважно, говоришь ты правду, или как обычно лжешь. – Пожилая женщина вручила ему небольшой сверток. – Считай, что это завтрак.
Он спустился, бережно обнял Терезу, а через несколько мгновений уже взвился высоко над землей.
* * *
Тишина и спокойствие, царившие в Госпитальном корпусе, не особенно располагали к бодрствованию. Эмьюз то просыпалась, то снова проваливалась в серую пустоту.
Где-то между завтраком и обедом заходила Флоранс обработать ожог, который начал невыносимо чесаться.
– Я привяжу твои руки к кровати, если не перестанешь трогать лицо, – пригрозила она.
– А может, есть лекарство от этого зуда? – Девочка стиснула кромку одеяла.
– Есть, конечно, – фыркнула мисс Гейл. – Смыть мазь и пустить все на самотек. Чесаться не будет, но красное пятно не исчезнет никогда. Чем быстрее процесс заживления, тем больше неприятных ощущений. Ничего не поделаешь. Это только мужчин шрамы красят.
Извиняться Тангл так и не явился. Только почему-то Эмьюз никак не удивилась этому факту. Не заглянула и Лют. Зато Урд, Клер и Би провели у больной почти весь обеденный перерыв.
– Мы хотим написать об этом происшествии в первом выпуске, – сообщила Йонсон.
– Не нужно, – покачала головой мисс Варлоу. – Относиться ко мне лучше Тангл от этого не станет, разозлится только.
– А как же правда? – возразила Урд. – Знаешь, сколько народу в деканате радостно размазало бы меня по стенке? Сумасшедшее число! Теперь они будут думать, что это позволено!
