Орден надежды - Алекс Хай

Сопровождавшие Корфа ищейки растерянно переглянулись. Кое-кто потянулся к оружию иные сосредоточили в ладонях потоки Благодати.

— Обещаю, что ни я, ни мои люди, не намерены причинять вам вред, — добавил Радамант. — Все, чего я прошу, Вальтер Макарович — разговор наедине.

“Они тебя заставили?” — раздался голос Корфа у меня в голове.

“Нет. Они пришли нам на помощь, и очень вовремя. Следили за мной. Бестужев умирал — они вытащили его с того света. И Радамант действительно заинтересован в сотрудничестве для поимки Аспиды”.

“Значит, ты предлагаешь мне ему поверить?”

“Почему нет?” — ответил я. — “Не думаю, что у нас осталось так уж много вариантов. А Тагматис Эльпидас имеют опыт борьбы, который можно перенять”.

“Ты предлагаешь сотрудничать с террористами”.

“На войне все методы хороши”, — сказал я и ушел с дороги, предоставляя Корфу и Радаманту возможность поговорить без подслушивающих.

Общение проходило в ментальном формате, поэтому я мог судить о его ходе лишь по выражениям лиц собеседников. Но что Радамант, что Корф не были охотниками до эмоций. Несколько минут тишины — лишь ветер завывал между старыми домами на заводской окраине, где нас прятали.

Наконец Корф кивнул, и Радамант молча повернулся к своим.

— Уходим, господа.

Я замер, не понимая, что же произошло. Корф не отдал приказа их задержать. Не препятствовал и даже остановил одного из помощников, когда тот потянулся было к стволу.

— Мы договорились, — сказал тайный советник. — Орден Надежды прекращает прежнюю деятельность, за исключением той, что разрешена законодательством. Тайное отделение принимает помощь Ордена Надежды в раскрытии деятельности Темной Аспиды. Преследование за предыдущие деяния будет отсрочено, но не отменено. Каждое преступление будет рассматриваться индивидуально затем, чтобы понять, что совершил Таматис Эльпидас, а что — Темная Аспида.

— И что, вы просто так их отпустите? После всего, что они натворили?

Корф посмотрел вслед удаляющимся фигурам.

— Если все, что сказал мне Радамант, правдиво, то это достойный обмен.

— Михаил Николаевич, будем на месте через десять минут, — оповестил водитель.

— Прекрасно, благодарю, — отозвался я с заднего пассажирского.

Мимо проносились фонари и горящие окна частных домов, выстроившиеся вдоль трассы, словно вельможи в тронном зале. Я устало глядел в окно и то и дело прокручивал в голове слова Радаманта о том, что мое появление в этом мире не было случайным, и что я, как и Ирина, был плодом чьего-то великого замысла.

Сколько ни пытался обмозговать, что это означало, ничего не получалось. Что за замысел? Насколько все это было проработано? И сколько же в таком случае было свободы в моих действиях? Выходит, для кого-то я казался черным лебедем, а для других — играл по четко прописанным нотам? Но как это вообще возможно с таким-то набором случайностей?

— Подъезжаем, — сообщил водитель.

Это я уже и сам видел. Приписанный к автопарку Тайного отделения серый “Руссо-Балт” прополз по усадебной аллее и подкатил к главному входу Ириновского поместья. Я заметил, как отодвинулась занавеска в окне гостиной — видимо, Оля весь день провела у окна, ожидая моего возвращения.

Уже стемнело — время было за семь вечера, но мне этот день показался бесконечным. Трудно было поверить, что все этим же утром я проснулся на Вознесенском у Штоффов, затем участвовал в операции по поимке Сарпедона, а после угодил в плен к Аспиде и оказался освобожден Орденом Надежды, а сейчас наконец-то оказался дома.

Прямо флеш-рояль собрал — и все за один день.

Даже выйти из машины получилось с трудом — помог вовремя подоспевший Егорушка. Нужно бы навестить лекаря. Кажется, одно ребро я все-таки сломал. И хорошо, если только одно.

— Ваше сиятельство, что же с вами приключилось? — воскликнул лакей, увидев мою разукрашенную ссадинами физиономию.

— Долгая история, — вздохнул я и облокотился о локоть парня. — Егор, пожалуйста, проследи, чтобы водителю дали с собой горячих напитков и чего-нибудь перекусить. Денег он не возьмет, но нужно его как-то отблагодарить. Все же путь не самый близкий.

— Непременно, сударь! Может вам доктора…

— Позже, — я обернулся к водителю. — Спасибо за помощь. Задержитесь, пожалуйста, на десять минут. Егор сейчас кое-что для вас вынесет.

Парень вышел из автомобиля и смущенно потупился.

— Не стоит, ваше сиятельство. Мне ведь просто приказали…

— Это не взятка, расслабьтесь. Такие подарки вам от гражданских брать можно. И не пренебрегайте графским гостеприимством, — ответил я и коротко кивнул. — Еще раз примите мою благодарность за помощь.

— Бери, пока дают, — шепнул ему Егор, и я устало улыбнулся.

— Именно.

И направился к дверям. На крыльце меня уже дожидались отец и Ольга. Сестра, наплевав на то, что была в домашних туфельках, бросилась ко мне, и я закряхтел от боли, когда она слишком сильно сдавила меня в объятиях. И откуда у столь хрупкой девчонки появилась такая силушка?

— Михаил, что с тобой произошло? — отец спустился к нам и аккуратно отстранил от меня Олю.

Я хмуро на него взглянул.

— Много всего удивительного. Поговорим в библиотеке. И позови бабушку.

Оля удивленно на меня уставилась.

— В чем дело?

— Все в дом, — велел я. — Я знаю, что вы рассказали мне не все.

***

Отец с удивлением взирал на непроницаемый купол, что я поднял над центром комнаты. Отличный блок получился — еще немного — и даже артефакты слежения ничего не прочухают. Слуг я выгнал и запретил заходить, какие бы вопли они ни услышали.

А конфликт был еще как возможен с учетом того, что я собрался вытрясти из родни.

— Ольга точно здесь нужна? — спросила бабушка, устроившись поближе к жарко пылавшему камину.

— Разумеется, — отозвался я. — Она моя сестра и имеет право знать обо всем, что вы натворили. Ей и так суждено жить с последствиями ваших решений и действий. Не только ваших, но еще и моих. Полагаю, пора начать проявлять к моей сестре должное уважение.

Кивернития смерила меня снисходительным взглядом.

— Некоторые тайны лучше хранить подальше от тех птенцов, которые со временем покинут наш род. Петр бы точно осознал это и попытался защитить сестру…

Я в который раз увидел обиду в глазах Ольги и грохнул кулаком по столу.

— Она — такой же полноправный член нашей семьи, как ты или я. А наш несравненный Петр мертв, ко всеобщему сожалению. Кроме того, вы сами сделали меня наследником. Не своего родного отпрыска, нет. Меня! Вы настолько не доверяли собственной семье, что решили призвать незнакомого духа из иного мира, чем, к