ТОМ ГРЭМ - ЗА ПРИГОРШНЮ КУЛАКОВ
Сэм Тайлер стоял в одиночестве на высокой крыше здания Уголовного розыска, а безжалостный ветер хлестал его, завывая над городом.
Вот где я собираюсь умереть, думал он. Прямо там.
Осторожно шагнув вперед, он огляделся.
Вниз с восьмого этажа. Пока я падаю, меня обдувает холодным воздухом. Мелькают небо, стекла, здания, все проносится мимо моего летящего тела - а потом сокрушительный удар, и я врезаюсь в бетон.
Сэм вдруг понял, что его ноги уже на самом краю крыши, как будто бы бездна тянет его к себе.
Тридцать три года спустя я побегу по этой крыше... и прыгну с этого самого места... и умру, прямо там... внизу.
Двое полицейских в форме ненароком прошли точно по тому месту, на которое смотрел Сэм, их голоса были едва различимы:
- Что нужно сказать цыпе с двумя фингалами?
- Без понятия. И что нужно сказать цыпе с двумя фингалами?
- Ты нифига не должен ей говорить, ты ей уже два раза сказал.
Едва грубый смех полицейских достиг его ушей, Сэм наклонился вперед, покачнувшись и почти решившись спрыгнуть. Голова шла кругом.
Сейчас 1973 год, но я помню 2006... будущее также является и прошлым... я могу вспомнить свою собственную смерть, прыжок с этой крыши, и все-таки я здесь, живее, чем был когда-либо...
Сэм закрыл глаза и попытался привести мысли в порядок. Сосредоточился на том, что происходит здесь и сейчас, в физической реальности, окружающей его; он чувствовал порывы манчестерского ветра, гуляющего у него под пиджаком, острые ожоги раннего осеннего холода, уже намекающего на приближение суровой зимы, гул крови, пульсирующей у него в ушах, равномерный стук его собственного сердца. Это все было настоящим. Мир вокруг него был настоящим. Все это имело значение.
Энни тоже была настоящей. И она значила больше всего остального.
Он уже стоял здесь раньше, на самом краю, когда оказался в этом странном времени и месте в первый раз. Разыскивая дорогу домой, он поверил, что найдет ее здесь. Он рассчитывал прыгнуть, перенестись обратно в 2006 и покинуть эту чуждую планету 1973 года, на которой он застрял.
Но пока он стоял там, набираясь духу для броска, внезапно появилась Энни, ее волосы разметало ветром по встревоженному лицу, когда она протянула ему руку.
- Нам всем порой хочется прыгнуть, Сэм, - сказала она тогда. - Только мы не прыгаем, ни ты, ни я - потому что мы не трусы.
- Нет, конечно же, - сказал он себе сейчас, упираясь всем телом в яростный встречный ветер. - Мы кто угодно, но мы не трусы.
В тот раз он не прыгнул. Он приберег прыжок на будущее. Но то, что все же сподвигло его броситься в эту пропасть, не было ни трусостью, ни отчаянием. У него были причины для прыжка. Он прыгнул, чтобы избавиться от пустоты существования в 2006, чтобы вернуться сюда, в странный, сумасшедший, опьяняющий мир 73 года. Он прыгнул, чтобы быть с Энни.
Вернуться сюда было верным решением, говорил он себе. Я принадлежу этому миру. 1973 - это мой дом. Никаких сомнений, никаких сожалений - я сделал правильный выбор, вернувшись обратно.
Если он сделал правильный выбор, почему же тогда глубоко внутри осталось чувство, что это не принесло счастья ему и Энни? Почему же он боялся, что впереди вместо жизни его ждут мрак и смерть - и даже, может, что-то хуже смерти?
Он знал источник этого страха. Это пришло от соплячки с пустым лицом, выплывшей с телеэкрана, шепчущей слова о гибели и отчаянии - с того самого времени, как он только появился здесь. Девочка с Заставки, неустанная враждебная сила из самых глубин его подсознания, никак не отпускала его. Она преследовала, дразнила, настойчиво призывала его сдаться и умереть.
- У тебя нет будущего, - раз за разом говорила она. - Тебе нечего ждать, кроме страданий, безнадежности и забвения...
Сэм почувствовал, что медленно заваливается вперед, поддаваясь соблазну. Он тут же отпрянул, отступив от края, сердце бешено колотилось. Он вдохнул полные легкие холодного воздуха и постарался усмирить свои беспорядочные мысли.
- Все будет в полном порядке, - прошептал он себе, оглядывая серый манчестерский ландшафт, раскинувшийся по сторонам. - Все наладится...
Его глаза уловили движение. По осеннему небу медленно и размеренно проплывали три темных пятна, пересекая город и приближаясь к нему. Это была тройка маленьких самолетов, летящих друг за другом, тянущих за собой полотна с напечатанными на них ярко-красными буквами. Сэм прищурился и стал приглядываться, стараясь рассмотреть слово на первом плакате.
"Выбирай..."
Он загородил глаза рукой и попытался разобрать, что написано на втором полотне.
"Мир..."
Мир - чего? Кожи? Возможностей? Приключений?
До того, как третий самолет с полотнищем попал в поле зрения, прямо за спиной Сэма внезапно раздался оживленный знакомый мужской голос.
- Здравствуйте, и позвольте тепло поприветствовать вас в Мире Спорта.
Сэм развернулся. Крыша превратилась в телестудию с щелкающими клавишами машинистками и суетящимися репортерами; за столом сидел усатый, дружелюбно улыбающийся мужчина, чье лицо и голос тут же выплыли из воспоминаний Сэма о субботах его детства.
Дики Дэвис[1] грохнул на стол пачку бумаг и радостно объявил: - В сегодняшнем дневном эфире мы предоставим вам для полноты картины эксклюзивную прямую трансляцию из Подразделения "А" Отдела уголовного розыска, отображающую все низкопробные полицейские методы, непрофессионализм и повседневный сексизм от кадровых служащих в лице Рэя Карлинга и Криса Скелтона - со множеством наглядных примеров - плюс ко всему, мы предъявим вам лучший на этой неделе образец тяжкого пьянства, непрерывного курения и травли негроидов - старшего детектива-инспектора Джина Ханта, так что убедитесь еще раз, что вы на нашей волне.
Дики Дэвис поднял глаза и уперся взглядом прямо в Сэма, добродушный огонек в его глазах угас.
- Ну а прямо сейчас мы переключаемся на прямой эфир с крыши Манчестерского Уголовного Розыска, где детектив-инспектор Сэм Тайлер в очередной раз пытается убедить себя, что у него получится какое-никакое будущее с Энни Картрайт. Конечно же, у них двоих примерно столько же шансов стать счастливой парой, сколько у Ивела Книвела[2] - сделать прыжок, не сломав себе очередной позвонок... и в глубине души Тайлер это знает. Но пока он не перестанет заблуждаться и не начнет смотреть в лицо кошмарной сущности ситуации, я не собираюсь спускать с него глаз и хочу перекинуться с ним парой слов.
