Елена Клещенко - Файлы Сергея Островски

Детектив сидел на лестнице, прямо на бетонной ступеньке, с лаптопом на коленях. У щеки чернел микрофончик: шеф отдавал команды флайботам, ведущим видеосъемку. Детектива звали Сергей. Не Серж, а именно Сергей. Лет под тридцать, тощий и долговязый, черные волосы связаны на затылке в хвост. Фред поступил в его распоряжение позавчера, а сегодня, не успел войти, — доброе утро, у нас убийство, через минуту выезжаем.

Фред Харпер, стажер в отделе по расследованию убийств, присел на корточки у начальства за спиной и стал смотреть на экран. Сергей этого не запрещал, даже настаивал, чтобы стажер сам держался в курсе дела.

Экран был разделен на шестнадцать прямоугольничков, и каждый жил собственной жизнью, меняя крупные планы на общие, кружась и замирая. У Фреда заломило во лбу, он моргнул пару раз и принялся рассматривать кадры по отдельности. Камеры нижнего ряда парили над самым полом: дорогая имитация дерева, пестрый ковер с разноцветным геометрическим рисунком. В кадр попала полупрозрачная кисть руки — убранное тело уже заменили голограммой. По-детски тонкие пальчики, оранжевый лак на овальных ноготках… Камера заскользила вдоль руки, и Фред отвел глаза: еще раз видеть лицо не хотелось.

В среднем ряду мелькали стулья и пуфики, в верхнем — окно, подоконник, рабочий столик убитой. Прозрачные флаконы с лаками и красками всех цветов радуги, узорные штампики, стразики, трафаретки, подушечки, пилочки, палочки, щипчики… Шеф бубнил в микрофон: «Седьмой, стоп, два дюйма на пять часов и так остался. Четвертый, о-кей, продолжение программы. Седьмой, крупный план, самый крупный. Сохранить, продолжение…» Экранчики в разных ракурсах показывали предмет, лежащий на ковре: герметичная капсула с ярким цветком орхидеи, размером со сливу.

Было слышно, как у дверей переговариваются полицейские. «Может, она и не по нашему отделу? — Фигня. Не слышал, что доктора говорили: паралич дыхательных центров. А девочка молодая, ничем не болела. Нейроствол, это я тебе скажу и без всяких долбаных экспертов. — Да за что ее так? — А вот этого я тебе не скажу, тут эксперт нужен».

— А-га, — сказал шеф. — Седьмой, шестой, стоп. Свет-один, вниз до нуля, максимальная яркость. Чуть назад и повернись по часовой стрелке… Фред, смотри сюда. Что видишь?

Стажер уставился на участок ковра. Посередине ворсинки слегка приглажены, образуя…

— След?

— След от волочения. Тело подтащили к двери, там и оставили.

— Зачем?

— Чтобы открыть замок ее пальцем. Тут двусторонние замки с папиллографом, настроены на всех сотрудников. Тебе задание: когда получим доступ к их компьютеру, сразу скопируй протоколы «смартхоума» и сопоставь с показаниями свидетелей.

Перепуганные мастера из «Салона Джоса и Ангела» рассказывали примерно одно и то же. Накануне вечером, в начале десятого, все они — четыре парикмахера-стилиста, два косметолога, два визажиста, мастера по боди-арту, массажисты — один за другим ушли. Жертва, нейл-мастер, Джорджина Риан двадцати четырех лет, задержалась: сначала сказала, что забыла выключить подогрев в ванночке, потом — что не закрыла флакон с осушителем, потом еще что-то… Мисс Шу, администратор, допускала, что Джорджина специально хотела остаться одна. Она раза три спохватывалась и возвращалась, это выглядело немного странно. Утром уборщик нашел ее: ничком на ковре, возле входной двери. Непосредственной причиной смерти была остановка дыхания. С очень высокой вероятностью можно предположить применение волнового оружия, воздействующего на нервную систему.

Компьютерная программа, управляющая настройками помещения, все подтвердила. Накануне вечером после девяти дверь открывалась и закрывалась несколько раз подряд. В промежутке между последним и предпоследним открыванием двери (21:14 — 21:28) «смартхоуму» поступили три голосовых команды: «зеркальность окон максимум», «освещение в зале яркость три», «освещение минимум». И затем — «входная дверь, Дж. Риан» — папиллографу все равно, касается ли его рука живого человека или мертвого.

Журнал регистрации был любопытнейшим документом. И пришедшие впервые, и постоянные клиенты звались уменьшительными именами и прозвищами — Клаус, Марго, Анджали, Тим, Алекс, Лила, другой Алекс, Ояма, Борис, Банни, Симо… — всего около восьмидесяти человек за день, ничего себе камерный салон для избранных. (Впрочем, цены на услуги подтверждают, что именно для избранных, а не для всяких-разных.) Личности пришлось устанавливать по номерам кредитных карт. Зато для каждого клиента были известны процедуры, время, в которое они проводились, а также имена мастеров и приблизительное время ухода. Кроме посетителей, в число подозреваемых попали все мастера и курьер, привозивший им обеды.

С администратором детектив беседовал сам. Кэтрин Шу, по документам тридцать лет, на вид двадцать с небольшим, медноцветные кудри, полный макияж, невзирая на время суток и ситуацию. Тушь для ресниц, очевидно, водостойкая.

— Мисс Шу, когда вы уходили, а Джорджина осталась последней… нет, давайте не будем снова плакать… кто-то еще находился в салоне. Подумайте, как это могло произойти?

— Н-не знаю… нет, правда не знаю. Когда мы записываем клиента на прием, мы выдаем ему карту, она работает на вход и на выход в день записи, а в девять вечера, когда кончается прием, аннулируется. И за уходящими я всегда слежу, среди наших клиентов бывают… ну, понимаете, несколько нестабильные, особенно среди людей искусства… я всегда слежу, чтобы человек покинул салон.

— Но вы не можете видеть входную дверь, когда сидите за барьером?

— Нет, но… От замка приходят сигнал на главный компьютер. И потом, у нас на двери колокольчик. Такой, старинный, который сам качается и звонит, когда дверь открывается, я слышу. Если клиент пошел к выходу, а колокольчик не звякнул, я выхожу и спрашиваю, могу ли чем-нибудь помочь.

— Я понял. А если колокольчик звякнул, а клиент не ушел?.. Ну-ну, мисс Шу, погодите, никто вас ни в чем не обвиняет. Такое могло случиться?

— Наверное, да…

— Я тоже так думаю. Он мог активировать замок, приоткрыть дверь, но не выйти. Теперь, куда ведет боковой коридор справа?

— В холл для персонала. Там кресла, мониторы, фонтанчик — чтобы наши сотрудники могли отдохнуть, когда нет заказов. Но на самом деле он почти всегда пустует. Мы очень востребованы, у нас все мастера расписаны по часам.