Как только медсестра, скептически сморщив нос, вышла, Валера кинулся к Айе, раскинув руки.
– Где тебя носило?! Пять матчей продули, наши говорят, нужен талисман. Без твоей макушки – не тот расклад… – он по-свойски шарахнул ее по обоим плечам, и у Айи в глазах потемнело от боли, а пол закачался, как парусное судно во время шторма.
– Я по делу… – прохрипела она.
Пришлось мучительно стягивать куртку, рука повисла печальной тряпочкой.
– О, вылетело… – сочувственно протянул Валера. – Ща вправим. Где тебя угораздило?!
– Кони… – она выплюнула пару ругательств, которые бы даже портовой грузчик, удивившись, записал обслюнявленным карандашом в блокнотик. – Ехала в поезде из дома… Как раз на новую игру… Ты представляешь? Родители, работа… Полгода никуда выбраться не могла. И тут еду – двое наших. Мы опрокинули, спели, туда-сюда… И, мать твою, кони! Человек десять!
– Вот твари! – Валера презрительно скривился.
– А там как раз была речевка… Ну, знаешь… Я проснулся утром рано…
– В высшей лиге нет «Динамо»…
– Я проснулся чуть поздней…
– В высшей лиге нет коней!
– Ага, вот она, – Айя снова поморщилась. – И главное, даже без мата! А они нам навешали… И один такой… Старпер, рожа гнусная… И длинный, метра два.
– Не переживай, мы их на следующей игре все равно уделаем. Садись, немного обезболю…
– Мне рентген сделали в другой травме, говорят, перелома нет, просто сустав вылетел… Но они просят полис и хотят ментов вызывать. А я… Вот хрен знает, где мой полис. И рюкзак, видимо, в электричке остался… И телефон в крошево…
– Сейчас все сделаем, – успокоил ее Валера.
Пока он возился с ампулами, она размышляла, куда двигаться дальше. Ей кровь из носу надо было пересечься с Мишей, причем сделать это так, чтобы не попасть под танк его квартирной хозяйки. Безумная баба! Сидела дома, боялась чужих, но при этом комнату сдавать не гнушалась. С первого дня поставила условие: никаких гостей. Потому что разврат, сифилис и вообще в коридоре натопчут. Пришлось соглашаться: так близко к салону Миша не нашел ничего дешевле, а далеко ездить он не любил.
Они работали в тандеме: Айя исцеляла, Мишаня шлифовал результат массажем. У него были большие руки с мягкими, чувствительными пальцами. Теорию он нахватал из интернета, а практику наработал быстро. Недовольных клиенток не было: да и откуда? Другие дамы в возрасте готовы были куда больше заплатить за одно только прикосновение молодых мужских рук. А тут – часовой сеанс общего массажа…
Укол заставил ее вздрогнуть, но скорее от неожиданности. К боли она была почти нечувствительна и уж точно не собиралась давать слабину перед Валерой.
– Сейчас подействует, – подмигнул он, и Айя бодро расправила единственное рабочее плечо.
Изначально она не планировала лезть в историю с целительством. Только подогнать клиентов Мише. По своим знакомым вышла на медсестру Гульнару, та была рада на любую прибавку к зарплате, к тому же, ее не тяготили избыточные моральные принципы. Айя любила прямолинейных людей, готовых честно признаться в том, что остальные трусливо прячут за масками такта и любезности. Работа пошла, массаж стал приносить доход… И как-то Миша за вечерней бутылкой пива рассказал Айе про народную медицину.
– Ты не представляешь, во что они верят! – вещал он. – Какие-то грибы, волшебные притирки, а одна еще и заговоры делает… На полном серьезе!
И в этот момент в изобретательном мозгу Айи звякнуло уведомление: «Большой бизнес отметил вас в своей истории». И закрутилось, завертелось… Да, именно так, как сейчас.
– У тебя голова не кружится? – Валера заботливо заглянул ей в глаза.
– Не… Фигня…
– Смотри, можем подождать.
– Я что, сопляк из «Зенита», чтобы валяться по полу с каждой царапиной?
Валера довольно хохотнул.
– Окей. Вдохни поглубже, будем вправлять.
Она взглянула на него с той смесью скепсиса и снисхождения, с которой обычно армейские дедушки смотрят на наивных новобранцев. Вдохи-выдохи, лютики-ромашки… Делай уже свою работу, мужик, и нечего церемониться. Вслух она этого не произнесла, потому что с теми, кто помогает, надо быть нежнее. И все же молча откинула голову набок, чтобы ему было удобнее работать.
– Готова?
– Давай…
Не успела она договорить, как мир вокруг взорвался ядерным реактором. Тысячеградусная боль ударила в плечо, воздух зазвенел, глаза заволокло кровавой гущей. Будто издалека донесся влажный хруст, и Айе показалось, что она будто на поезде удаляется от платформы, на которой остался и тесная смотровая, и Валера, и ее собственное угловатое тело.
Ее несло все быстрее, мелькали стены, кафель, настольная лампа с красно-белым магнитом «Спартака», пока, наконец, в пляску осколочных картинок не впрыснуло новые цвета. Вдруг появилась зелень, мелкие желтые пятна и большое коричневое, ржавое. Айя хотела крикнуть, позвать Валеру, но ее укачало так сильно, что, казалось, стоит только приоткрыть рот, как рвоту будет не остановить. Глаза жгло от сухости: как она ни силилась, не могла моргнуть. Будто кто-то заставлял ее смотреть.
Внезапно тошнотворный калейдоскоп прекратился. Все пошатнулось и встало, и Айя оказалась на загородной платформе. Люди плыли мимо смазанными пятнами, словно снятые на камеру дешевого телефона. Их лиц Айя разглядеть не могла, зато пейзаж был четким. Рельсы, тропинка между кустарников с мохнатыми желтыми цветами. И низкий домик – то ли станционный, то ли магазин… Но вряд ли жилой: ни забора, ни занавесок, ни горшка с геранью. И крыша, устланная ржавыми железными листами.
Решив, что от боли или наркоза словила глюк, Айя неторопливо осмотрелась. Во всем этом безумии был один плюс, – боли она больше не чувствовала. Внутри вдруг стало легко-легко, хотелось улыбнуться, зажмуриться от солнечного света и, соскочив на шпалы, бежать к траве, улечься на сочный склон…
И тут внимание привлекла знакомая фигура. Валера! Он торопился куда-то, шел, беспрестанно оглядываясь, но Айю не видел. Голос отказывал ей, а хаотичное махание руками не увенчалось успехом. Она как будто попала в его сон и за происходящим наблюдала, как за рыбками в аквариуме.
Между тем, Валера сошел с платформы, двинулся по тропинке к домику, и Айя последовала за ним. Уж если это его сон или побочка наркоза, ей не улыбалось оставаться в этом бреду одной.
Валера ускорил шаг: его взгляд то и дело возвращался к хрупкой женской фигурке в цветастом платье. Айя не могла видеть лицо девушки, да и на месте прически видела рыжеватый туман, но по Валере было понятно: он преследует красотку. Украдкой сложил ладони лодочкой, понюхал собственное дыхание, расправил плечи мясника. И Айя уже хотела вдоволь поржать над незадачливым жеребцом, но около домика Валера поравнялся с незнакомкой.
– Эй, постой-ка! – гаркнул он, и даже у бесстрашной Айи желудок свело судорогой.
– Я тороплюсь… – проблеяла та, ускоряя шаг, но Валера перехватил ее запястье. – Послушайте, мне правда некогда! У меня есть парень, он…
– Думаешь, ты лучше меня? – угрожающе прорычал Валера. – Думаешь, найдешь кого побогаче?
– Ничего такого! – в ее голосе звенела паника. – Мне надо домой…
– Зачем ты мне писала? Подразнить?!
– Валера прекрати сейчас же! – не выдержала Айя и попыталась схватить его за локоть, но пальцы провалились в его тело, как в голограмму. – Стой!
Он не слышал. Его глаза были чужими, лицо злобно искривилось. Ни следа добродушного мужика, который столько раз выручал Айю жильем и деньгами. Он потащил девушку за собой, за угол домика, туда, где безнаказанно кустилась старая, нестриженная сирень. Фигурка в цветастом платье упиралась, старалась воткнуть в землю каблуки и удержаться, как альпинист своими крючками, но толку не было. Айя засуетилась: в глубине души она понимала, что все вокруг – просто галлюцинация, но ее не покидала тревога. Ведь если есть хоть мизерный шанс, – один на тысячу, – что это правда, и ничего сделать…
