Послышался резкий крик. Киоко упала лицом навзничь, Одзаки заполз на нее. Когда Озэму хотел было добиться от нее правды то обнаружил ее без сознания. От увиденного у Одзаки все внутри похолодело. Он понял, что сделал страшное в порыве ярости. Озэму сел на колени перед ней и схватился за голову представляя последствия своего поступка. Девушка была жива и это смягчало его вину, но не смягчало последствия. В его воспаленный ум сразу же пришли мысли о том, как его арестовывают, как ведут в наручниках и как Гото занимает его место. «А как же мама!?»– прозвучало у него в голове.
– Полиция, полиция она же сообщит в полицию, – не выходило у него из головы. Он нервно начал ходить по комнате из угла в угол буквально рвал на себе волосы и не знал что делать.
– Может с ней помириться и попросить прощения? Нет!– тут же отменил он свое решение. – Как же конечно она так просто взяла и простила всех прям святая, а если она действительно связанна с Гото, то не сносить мне головы. Черт!
Он пристально посмотрел на лежащую Киоко и ему в голову пришла еще одна более безумная мысль. А что если мне … ее … Нет! Нет! Я не убийца. Я не опущусь до такого. Мне нужно придумать что-то другое, – и тут его осенило. – Есть только один выход.
Последующие его действия походили больше на похищение чем на разрешение ситуации. Найдя скотч, он связал ей за спиной руки, ноги и рот. Открыв дверь Одзаки осмотрелся. На улице была тишина и из своих квартир никто не желал показывался. Он схватил Киоко, перекинул девушку через плечо и марафонским бегом направился к машине благо та стояла в 10 метрах от дома. Подойдя к машине он положил ее на землю, а сам стал открывать багажник оглядываясь по сторонам.
Как назло проклятый багажник не хотел открываться.
– Черт что за проклятье, – он стал еще более лихорадочно пытаться открыть его. С четвертой попытки ему это, наконец удалось, он уложил тело и как только захлопнулся багажник послышался голос.
– А господин Одзаки добрый вечер, – прокричал мужчина с балкона соседнего этажа.
«Чертов сосед как же ты не вовремя»– негодовал Одзаки, но виду не подавал.
– А добрый вечер, – с дрожью в голосе выдал он.
– Что такое ночные прогулки. Погода сегодня чудесная не так ли? Если бы только не ветер.
– О да конечно
– Знаете, я хотел с вами…….
– Извините, но сейчас у меня срочная работа и я спешу давайте как-нибудь позже поговорим, – с этими словами Озэму сел в машину и направился в институт.
Перед въездом на территорию института стоял охранный пост. Одзаки не знал, что конкретно делать он просто надеялся и импровизировал.
– А господин Одзаки что это вы так поздно вернулись обычно вы не возвращались назад …..
– Да, да конечно просто сегодня я забыл кое-что важное и мне нужно это забрать. Ну, знаете эта работа и все такое.
– Да понимаю. Счастливой работы.
– Да спасибо, – шлагбаум открылся и Одзаки проехал чуть дальше, чем было нужно. Закоулок что был не освещен и рядом находился пожарный ход. Он знал, что в институте, скорее всего никого нет, но нести ее через парадный было бы слишком рискованно. К несчастью для него пожарный ход находился по другую сторону от его лаборатории, от чего риск обнаружения возрастал. К тому же пожарный ход можно было легко открыть только изнутри. Машина и он сам не попали на камеры наблюдения, так как Одзаки знал их расположения, но камера была возле пожарного хода. Пробив пропуск он вошел в здание, через парадный вход, слава богам здесь не дежурили охранники. Пробираясь по темным и тусклым коридорам он нашел нужную дверь.
Поскольку был риск, что камеры его засекут он приоткрыл дверь и поставил огнетушитель между дверью и косяком, дабы пресечь ее обратное закрывание.
Обратный путь пришлось проделать в обратном порядке. Подойдя к машине, он стал искать решение как пройти мимо камеры наружного наблюдения. Тут в его голову пришел, возможно, не самый лучший план, но другого сейчас не было. В машине на заднем сиденье лежал небольшой, непрозрачный пакет. Крадясь вдоль стены он увидел возле двери камеру наружного наблюдения он знал, что камера все записывает и охранники через нее увидят его. Он легким движением надел пакет и метнулся к машине. Там все еще без сознания лежала Киоко.
«Хорошо что она еще не очнулась» – подумал Одзаки и еще раз для верности проверил пульс. «Жива» – приободрил он сам себя. «Но тянуть нельзя у меня слишком мало времени»
Он перекинул ее через плечо и помчался по тусклым коридорам института. Пока он бежал ему казалось что где-то вдалеке слышатся чьи-то голоса или шаги. Ему мерещилось что вот, вот кто-нибудь обнаружит их. Поднимаясь на второй этаж по ступенькам Озэму умудрился дважды споткнуться и повредить калено. Хромая он наконец-то достиг своей цели. Озэму влетел в лабораторию положил на стол Киоко и, закрыв за собой дверь, смог почувствовать облегчение и наконец, понял насколько же он устал. Его учащенное сердцебиение и дыхание выдавали, что к таким экстренным нагрузкам его организм был не приспособлен. От усталости Одзаки облокотился спиной о дверь и сполз по ней вниз. Сейчас ему предстояло совершить вторую стадию своего замысла.
Для этого он поместил Киоко в капсулу предварительно разрезав скотч. Воспользовавшись ремнями которыми они привязывали обезьяну он пристегнул Йокаву и надел все необходимые приспособления затем закрыл капсулу.
Запустив систему О.Н.И. он на мгновение помедлил со своим решением. Лезть в чью-то голову он еще не пробовал. Это был его первый эксперимент.
«Похоже, у меня нет выбора» – убеждал он сам себя. Система запустилась и была готова к работе. Он просмотрел мониторы, но там отображались лишь слабые сигналы работы мозга.
«Так я не смогу работать. Почему ничего не видно?» – и тут он понял что для того что бы система увидела четкую работу мозга ему нужно привести девушку в сознание. Он нашел ингибитор и ввел его в Киоко. Она стала медленно приходить в себя, сознание начало возвращаться к ней.
– Что? Что происходит? Где я? Одзаки? – оглянувшись, она поняла что связана и увидела перед собой Озэму. – Одзаки? Что происходит? Где я? Немедленно отпусти меня!
Но Одзаки смотрел на нее молча и, даже с каким-то сожалением.
– Одзаки что ты собираешься делать? – тут Киоко поняла суть вещей и на лице девушки отразился страх.
– Жаль
