А потом мне вовсе удалось расслабиться и получить удовольствие от вечера.
Постепенно ребята начали расходиться. Первой засобиралась Данах; оно и понятно, наша миниатюрная рыжеволосая красавица спешила к маленькой дочке, оставленной с отцом. Да и проводить вечер в компании, когда все пьют броженицу, а тебе в «интересном положении» остаётся лишь фруктовый сок, наверное, не слишком интересно. За ней — Фарха, рабочий день которой начинался на рассвете; хорошо, что я не Целитель, не люблю так рано вставать. Разумеется, Фрей навязался ей в проводники, а Хаарам уговорил Бьорна продолжить развлечения в более располагающем к широкому разгулу месте.
— Лейла, а ты пойдёшь? — поднимаясь с подушки, обратился ко мне Бьорн. — Мы бы тебя проводили, поздно уже.
— Я хотела с Пирланом с глазу на глаз поговорить. Пир, ты не против? — я перевела взгляд на хозяина дома.
— Вообще, я собирался поговорить с Дагором, — смущённо ответил наставник. Кажется, он прекрасно понимал, что я намерена обсудить, и всячески пытался уйти от неприятной темы.
— Мне, в общем-то, тоже пора… — попытался протестовать Разрушитель.
— Ничего, мы быстро! — одновременно проговорили мы с наставником.
— Давай выйдем в коридор, а ты тут сиди, никуда тебе не пора, — вздохнул Пирлан.
Мы вчетвером вышли в коридор, для разнообразия пользуясь дверями, выпроводили лишние уши за дверь. Упорные, они пообещали ждать меня на улице до победного.
— Ты ведь догадываешься, о чём я хотела поговорить? — вполголоса спросила я, сдерживая улыбку. Уж очень потешно выглядел наставник с виноватой гримасой на лице.
— Догадываюсь, — вздохнул он. — Лейла, прости, но я поступил так, как было надо в тот момент. Скажи я тебе тогда, что Гор — мой хороший друг, это вряд ли бы помогло…
— Пир, постой, — перебила я его. — Я не сержусь. То есть, немного обижена, но я всё понимаю. Я хотела полюбопытствовать, как давно он воскрес. И он что, всегда такой угрюмый был? Я просто никогда раньше с Разрушителями не общалась.
— В конце войны. Он всегда был молчаливым, но плен его здорово… покалечил. Сейчас, впрочем, всё не так плохо; он выздоравливает. Лейла, а ты сама как? — тихо пробормотал он, настороженно на меня поглядывая.
— Ну, что ты глупости говоришь, как будто не видишь? — улыбнулась я. — Удивилась просто и перепугалась, решила, у меня галлюцинации. Это если тебя интересует отношение к твоему другу. Сначала хотела расспросить тебя о нём подробнее, но сейчас понимаю, что это не моё дело. Так что пойду, пожалуй. Удачи тебе в реабилитационных мероприятиях!
— Погоди, а что тебе пророчица сказала?
— Глупости, — поморщилась я. Но, видя, что Пир так просто не отстанет, ответила более развёрнуто. — Нагадала встречу со смертью, пообещала какой-то выбор из трёх странных вариантов. Ну, ещё рекомендовала говорить правду, но я так и не поняла, кому. В общем, толку мало.
— Да, пожалуй. Я рассчитывал на большее, — грустно кивнул Пирлан. — Ладно, не унывай, всё будет хорошо.
— Не сомневаюсь. Иди, отдыхай, я и так загрузила тебя своими проблемами.
— Кровники на то и существуют, — махнул рукой наставник. — Ладно, беги.
Обняв наставника на прощание, я вышла на улицу.
— О чём вы там беседовали? — промурлыкал Хаарам, приобнимая меня за талию.
— Друг мне этот его понравился, — серьёзно ответила я. — Просила познакомить поближе, — увидев, как вытянулись лица друзей, не ожидавших от весьма сдержанной меня такого поведения, рассмеялась. — Да вопрос у меня к нему был, по новому заказу. А тип этот правда интересный, я Разрушителей никогда раньше так близко живьём не видела.
— Радоваться надо, — хмыкнул Хар, всё ещё излучая недоверие. — Разрушители — это не те люди, чью компанию можно назвать приятной.
— Удивительно, но сейчас я с ним согласен, — подал голос Бьорн. — Мало того, что от их магии в дрожь бросает; их профессиональная психологическая деформация куда неприятней, чем у всех прочих. Вы вот притворяетесь, а они саморазрушаются и разрушают все эмоционально-психологические связи. Кровники им, пожалуй, нужны сильнее, чем всем остальным.
— А ты точно не хочешь с нами? — провокационно поинтересовался Хаарам, продолжавший всё это время обнимать меня за талию. Нахал. Ну, конечно, сразу не отогнали, так зачем самому отказываться от возможности?
Я лукавлю. Хаарам, конечно, наглец, но наглец… ненавязчивый, что ли? Он очень нахально или, лучше сказать, самоуверенно ведёт себя с девушками, но непостижимым образом умудряется чувствовать ту грань, когда его поведение очаровывает и ещё не раздражает. Поэтому его всеобъемлющее и окутывающее подобно запаху дорогих благовоний внимание всегда льстит женскому самолюбию, и я, конечно, исключением не являюсь. Отличает от большинства знакомых Хара меня только то, что я не тешу себя иллюзиями и прекрасно понимаю: его улыбки, объятия и лёгкие волнующие поцелуи на грани приличий, в щёчку или кончики пальцев, не значат ничего. Он просто привык так общаться с девушками.
— Нет, Хар, — с сожалением отказалась я. — У меня ещё много дел. Пока спокойна и собрана, надо немного поработать, хотя бы основу начать; заказ сложный, а времени мало.
— Что же это за заказ такой?
— Не могу сказать, — вздохнула я. — Подписала договор о неразглашении, — пояснила, виновато пожав плечами.
— Иллюзионисты начали выполнять секретные заказы для Венца? — иронично улыбнулся Бьорн.
— Почти, — хмыкнула я. Не совсем для Венца, а для одного из первых претендентов на него в случае — не дайте, конечно, боги! — внезапной гибели царя, так что и правда, близко к истине.
— Лейла, ты, главное, в случае чего про своих кровников не забывай, — вдруг очень серьёзно прогудел Бьорн своим солидным басом.
— В смысле? — настороженно уточнила я.
— В смысле, мы тебя всегда поддержим. В любой ситуации. Тебе есть, кого просить о помощи.
— О помощи с чем? — нет, я догадываюсь, на что он намекает. Но… как узнал? Откуда? Вряд ли Пир кому-то проболтался. Не то чтобы я жаждала скрыть всё от своих друзей, просто не хотела их расстраивать по пустякам. Тем более, ничего столь уж ужасного пока не случилось. И, если Инина приласкает, не случится.
— Да так, в общем, — пожал могучим плечом Бьорн.
Больше мы тревожной темы не касались, хотя Хаарам порой поглядывал с задумчивым интересом. Болтали о чём-то постороннем, а часть времени просто молчали. Я шла посередине, взяв мужчин за руки, и чувствовала себя удивительно легко. Так, наверное, ребёнок рядом с родителями чувствует себя маленьким центром мира, которому ничто не может угрожать.
