Фамилия Слоан — не Шоу.
— Сорок один процент рожденных в Америке детей рождаются вне брака, — Слоан, едва касаясь, провела указательным пальцем по краю полки. — Но лишь некоторые из них рождаются в результате супружеской измены.
Мать Слоан не была женой её отца. Её отец владел этим казино. Её кровный брат понятия не имел о её существовании.
— Мы не обязаны оставаться здесь, — сказала ей я. — Мы можем вернуться в другой отель. Майкл всё поймет.
— Нет! — произнесла Слоан, глядя на меня округлившимися глазами. — Нельзя говорить Майклу, Кэсси. Никому нельзя рассказывать.
Я никогда прежде не видела Слоан, хранящей секрет. Она почти никогда не думала о том, что говорит, а стоило ей выпить хоть немного кофе, всё ещё здравомыслие и вовсе улетучивалось. Тот факт, что она хотела оставить это между нами двумя, заставил меня задуматься о том, принадлежали ли эти слова ей или кому-то другому.
Никому нельзя рассказывать.
— Кэсси…
— Я не расскажу, — сказала я Слоан. — Обещаю.
Глядя на неё, я не могла прекратить гадать, сколько раз Слоан говорили, что она — тайна. Я гадала о том, сколько раз она издали наблюдала за Аароном или его отцом.
— Существует довольно высокая вероятность того, что ты профилируешь меня, — констатировала Слоан.
— Издержки профессии, — сказала ей я. — Кстати, насчет издержек профессии, есть какие-нибудь мысли насчет чисел на запястьях жертв?
Мозг Слоан работал за пределами понимания большинства людей. Я хотела напомнить ей о том, что здесь, с нами, эта её особенность была чем-то хорошим.
Слоан проглотила наживку.
— На двух первых жертвах были числа 3213 и 4558, — она прикусила нижнюю губу и продолжила. — Одно из чисел нечетное, второе — четное. Четыре цифры. Ни одно из чисел не простое. Число 4558 делится на восемь разнообразных чисел: 1, 2, 43, 53, 86, 106, 2279 и, конечно, 4558.
— Конечно, — сказала я.
— В отличие от него, 3213 делится на шестнадцать чисел, — продолжила Слоан.
Прежде чем она успела назвать все шестнадцать, я перебила её.
— А третья жертва?
— Правильно, — произнесла она, расхаживая туда-сюда по комнате. — Число на запястье третьей жертвы — 9144, — она отсутствующе уставилась вдаль голубыми глазами, и я поняла, что в ближайшем времени мне не стоит ждать от неё поддающегося расшифровке английского.
Для тебя важны числа, — подумала я, мысленно возвращаясь к убийце. — Числа — самое важное в этом деле.
Всего несколько деталей в почерке нашего Н.О. не менялись. Жертвы были абсолютно разными. Ты убил одну женщину и двух мужчин. Первым двум было немного за двадцать. Третьему было почти восемьдесят. Каждый раз наш убийца убивал в новом месте, разными способами.
Не менялись одни лишь числа.
— Может это даты? — спросила я у Слоан.
Слоан перестала ходить по комнате.
— 4558. Пятое апреля 1958 года. Суббота, — я почти видела, как она ищет зацепки об этой дате в своих энциклопедических знаниях. — Пятого апреля 1951 года, Розенбергов приговорили к смертной казни за шпионаж для Советского Союза. В этот же день в 1955 Черчилль ушел в отставку с должности премьер министра Великобритании, но в 1958… — Слоан покачала головой. — Ничего.
— Тук-тук, — Лия заявила о своём присутствии, и, как всегда, не дав никому времени на возражения, проскользнула в комнату. — Я принесла новости.
Характер Лии менялся с той же легкостью, с которой большинство людей меняли наряды. Со времени нашего приезда она переоделась в красное платье. Её волосы были собраны в сложную прическу, а сама она выглядела нарядной и слегка опасной.
Это не сулило ничего хорошего.
— Новости, — продолжила Лия, медленно улыбаясь, — включают в себя некоторые захватывающие подробности о том, как наша дорогая Кассандра Хоббс провела рождественские каникулы.
Лия знала. О моей матери. О теле. Я почувствовала, как на моей груди сжимается невидимый зажим, позволяя мне дышать лишь неглубокими вдохами.
Несколько секунд спустя Лия фыркнула.
— Честное слово, Кэсси. Тебя не было всего пару недель, а ты уже забыла всё, чему я тебя научила.
Она лгала, — поняла я. — Когда Лия сказала, что услышанные ею новости касались меня, она солгала. Возможно, никаких новостей и вовсе не было.
— Хотя, интересно, — продолжила Лия, её взгляд был колким, словно самая настоящая иголка, — что ты поверила мне. Потому что это заставляет предположить, что что-то интересное действительно произошло, пока ты была дома.
Я ничего не сказала. В присутствии Лии лучше молчать, чем попытаться соврать.
— Так что за новости? — любопытно спросила у Лии Слоан. — Или вы просто разговариваете?
Не самое подходящее название для происходящего.
— Новости определенно есть, — заявила Лия, разворачиваясь к двери и шагая прочь из комнаты. Я мельком взглянула на Слоан, и мы обе поспешили вслед за ней. Свернув за угол, Лия наконец заговорила.
— У нас появилась гостья, — беззаботно произнесла она. — И новость заключается в том, что она очень зла.
ГЛАВА 9
Агент Стерлинг стояла посреди огромной гостиной апартаментов Ренуара, её брови взлетели так высоко, что буквально скрылись где-то в волосах.
— Это ты понимаешь под словом «скромный»? — спросила она у Джадда.
Джадд зашел на кухню и начал готовить кофе. Он знал агента Стерлинг с самого детства.
— Расслабься, Ронни, — сказал он. — Никто не подумает, что пять испорченных подростков и старик в апартаментах за четыре тысячи долларов за ночь как-то связанны с ФБР.
— Учитывая годовую зарплату агента ФБР, — вставила Слоан, прежде чем агент Стерлинг успела заговорить, — похоже на правду.
В комнату зашел Майкл, одетый во что-то вроде плавок и белый пушистый халат.
— Агент Стерлинг, — произнес он, снимая воображаемую шляпу. — Я так рад, что вы присоединились к нам, — он мельком взглянул на её лицо. — Вы раздражены, но также обеспокоены и немного голодны, — он пересек комнаты и поднял тарелку с фруктами. — Яблочко?
Стерлинг сердито взглянула на него.
Майкл взял яблоко и впился в него зубами.
— Вам не стоит волноваться о нашем прикрытии, — в комнату вошел Дин, и Майкл указал сначала на него, а затем на всех остальных. — Я — важная персона, они — моя свита.
— Четверо подростков и бывший морпех, — произнесла агент Стерлинг, скрещивая руки на груди. — И это твоя свита?
— Ребята из «Его Высочества» не знают, что они подростки, — продолжил Майкл. — Дин и Лия могут сойти за двадцатилетних. И, — продолжил Майкл, — возможно, я мог обмолвиться о том, что Джадд — мой дворецкий.
