Ох, до чего же неприятная у нее улыбочка!..
Он ненавидел ее.
Он ее обожал.
И мучительно хотел снова стать маленьким мальчиком, чтобы строгая гувернантка погладила по головке и дала возможность порыдать на мощной груди, успокоила, спрятала от всех ужасов мира под широкой юбкой…
Юбка — это, конечно, аллегория, юбок бандерша Эльвы не носит. Что и логично в условиях, когда гравитацию могут в любой момент отключить — из-за перебоев в сети или просто по просьбе богатенького клиента.
Да и то ребристо-костистое и напоминающее старинную батарею нечто, на что надета ее аккуратная блузка, грудью назвать можно лишь с большой натяжкой.
Но дело ведь в принципе…
Короче, отрыдав положенное время на этой самой груди, он вдруг осознал себя вовсе не таким уж маленьким мальчиком, со всеми вытекающими отсюда последствиями. И руки как-то сами по себе пустились на исследование заманчивых просторов, между тем, как подбородок словно бы ненароком отодвинул воротник блузки, не мешал чтобы проводить изыскания собственно предназначенного для утешения объекта.
Он бы сделал это.
Быстро и основательно, как делал все, за что брался.
Если бы вдруг не наткнулся случайно на ее взгляд, холодный и порядком скучающий.
И все кончилось. Сразу и бесповоротно. Даже злости не осталось.
Клейси скривила в презрительной полуулыбке губы и ушла, не сочтя нужным даже поправить одежду.
Благовоспитанные дамы не шевелятся…
Злости не было. Только усталость. Даже в такой малости отказали бедному узнику профессиональных обязанностей.
Но — какова, однако!..
— Шлюха! — сказал он почти с восхищением в закрытые двери.
Слово сработало Сезамом — двери раскрылись.
— Вы меня звали? — невинно уточнила Клейси.
Тех секунд, за которые он не успел даже толком выругаться, ей вполне хватило для приведения костюма в идеальный порядок. Даже галстук сменила!
— Полагаю, в случившемся есть доля и моей вины. Я должна была сразу сообразить, что вы, как человек посторонний, не имеете ни малейшего понятия об особенностях работы на Эльве. А пытаться что-то сделать в месте, условий функционирования которого совершенно не знаешь — занятие не только бессмысленное, но и опасное. Вас, как и многих ранее, ввела в заблуждение внешняя похожесть Эльвы на большинство станций и астероидов. Только вот похожесть эта действительно чисто внешняя. Я попытаюсь немедленно загладить свою вину и указать Вам хотя бы на часть этих отличий на расширенной обзорно-ознакомительной экскурсии. Да и встряхнуться вам сейчас не помешает. Пойдемте!
— Прямо сейчас?
— А вы что, предпочтете дождаться еще чьей-нибудь смерти — исключительно из-за вашего невежества?
Ответить на это было нечем.
Хотя потом, подумав как следует, Индрю пришел к выводу, что он, возможно, все-таки предпочел бы Комиссию.
Возможно…
* * *
— Мой кабинет и каюта, в которой вы поселились, расположены в нейтральной зоне. К условному западу начинаются кварталы мазо, а немного дальше — зона садистов. Здесь, как вы понимаете, почти нет профи, вполне достаточно и любителей. Все, что требуется от персонала Эльвы — сформировать устойчивые пары.
— А это кто?
На стене висело большое стерео двух обнявшихся мужчин в завитых париках и странных нарядах, чем-то напоминающих то ли театральный реквизит, то ли маскарадные костюмы.
— Геи, что ли?
— Да нет, это писатели. Маркиз Де Сад и Львов Леопольд Захер-Мазох… Компиляция, конечно. На самом-то деле они пары не составляли, даже знакомы между собой не были. Жили в разных странах и даже, если мне не изменяет память, в разное время. Здесь аллегорически выражена сама идея квартала. А геи, если вас так интересует, дальше и выше. Если возникнет… хм-м… желание — сходите туда потом сами, уже без меня. Там турникет на входе, пропускают только по хромосомному соответствию, чтобы накладок не возникало. А вот сюда спускаться не советую — здесь располагаются подвалы малоприятных личностей, которые всех входящих угощают стаканом касторки или предлагают воспользоваться клизмой. Понимаете, им для достижения нужного эффекта необходимо с ног до головы вымазаться вторичным продуктом… а своим там или чужим — это уже не суть важно… Повторяю, заглядывать не советую, — изведут. В самом прямом смысле — на удобрения…
— А что означает надпись: «Истощайтесь на здоровье»?
— Она означает, что мы входим в самые густонаселенные сектора — кварталы эгоистов. Мне было бы трудно вот так сходу назвать посетителя Эльвы, ни разу не задержавшегося здесь хотя бы на пару дней. Высокую популярность именно этого течения психологи объясняют тем фактом, что, в отличие от большинства других направлений, Партия Последователей Онана вовсе не требует от своих приверженцев верности лишь ее идеалам. Напротив, практически каждый, здесь временно проживающий, относит себя к той или иной группе за пределами этгго квартала, что ничуть не мешает… Но мы отвлеклись. Насчет надписи — это недавно воскресшее убеждение, что мастурбация приводит к истощению позвоночника. Говорят, так считал еще Гиппократ, а кто мы такие, чтобы спорить с самим Гиппократом?! Сегодня, кстати, у них праздник — стодвадцатипятилетие торжественного принятия ППО в межгалактическую Лигу Сексуальных Меньшинств. Ранее их не признавали отдельной группировкой…
Спустившись по узкой лесенке, они попали на некое подобие Центра в квартале гедонистов, только на этой площади большинство предпочитало сидеть за вытащенными из соседнего бара столиками. Да в ритуальных корчах дергалась на танцполе группа молодежи.
В одном из углов площади местный бармен соорудил временную баррикаду, с успехом используемую вместо стойки. Было накурено и шумно, остро пахло ванилью, горячим шоколадом, вином и свежим бифштексом, пьезо-музыка холодила затылок. Какой-то юноша залез на столик и, по локоть засунув руку в ширинку, громко декламировал, стараясь перекричать окружающих и помогая себе размашистыми движениями свободной руки:
- Мы — онанисты!
Ребята плечистые!
Нас не заманишь
Сиськой мясистой!
Нас не подцепишь
Девственной плевой!
Устанет правая —
Работаем левой!..
Его то ли поддержали, то ли опровергли хорошим скандированием из-за соседнего столика:
— ДРОЧИ С НАМИ, ДРОЧИ КАК МЫ, ДРОЧИ ЛУЧШЕ НАС!!!
И тут же откуда-то из угла откликнулся пьяненький дискантик припева:
— Онанизм — не порок, а такое хобби!
— У них всегда так? — проорал Индрю почти в самое ухо Клейси.
