Царь, невозмутимо развалившись в кресле, наблюдал за нами с благосклонным прищуром. Точнее, за Пиром; меня он как будто не заметил. Над его плечом мрачной тенью возвышался Разрушитель.
— Он здесь по работе, — насмешливо хмыкнул Его Величество.
— Не надо этого делать, — удивительно спокойно и безразлично проговорил Дагор, включая бесстрастного Разрушителя. — Ты не сможешь мне навредить, а я успею быстрее. И мне не обязательно будет тебя убивать. Пирлан Мерт-ай-Таллер, вы обвиняетесь в государственной измене и заговоре против царя.
— Спокойно, — мягко проговорил секретарь, и его ладонь легла на шею Иллюзиониста сзади. — Без глупостей.
— Ты думаешь, это что-то изменит? — с неприятной усмешкой проговорил Пир, глядя на Зирц-ай-Реттера.
— Одной душой в мешке Караванщика станет больше, — слегка пожал плечами Дагор.
Содержательный разговор прервал стук в дверь, от которого вздрогнула только я. Впрочем, чему удивляться: тут же мой грозный Разрушитель, какая может быть выдержка!
Через пару мгновений стучавший заглянул внутрь. Мне с моего места не было видно, кто это; голос был незнакомый.
— Можно уводить арестованного?
— Да, забирайте, — махнул рукой царь. Секретарь вывел Пира, к счастью так и не глянувшего в мою сторону, следом вышел белоштанный и прикрыл за собой дверь.
А я вдруг поняла, что меня бьёт мелкая противная дрожь. Я постепенно начинала осознавать, что здесь произошло, и, более того, догадываться, что всему этому предшествовало. Не сегодня и не вчера; долгие годы до этого. Мне нестерпимо захотелось забыть всё как страшный сон, — всю свою жизнь, или хотя бы её половину, — но под царским взглядом у меня даже не было возможности спрятаться за иллюзиями.
— Можно, — вдруг, непонятно к кому обращаясь, разрешил Его Величество.
Правда, спустя мгновение я поняла, что адресат у этой команды всё-таки был. Дагор, широким шагом покинувший своё место за плечом царя, решительно подошёл ко мне, притянул к себе, крепко обнимая и прижимая к своей груди.
— Всё хорошо, Лейла. Я с тобой, — тихо проговорил он мне в макушку.
— Вот уже ради одного этого зрелища стоило бы произойти всей истории, — в уютное убаюкивающее тепло, привычно окутавшее меня в объятьях Дагора, ввинтился крайне ехидный царский голос. — Разрешение я тебе, кстати, подписал, после Возложения Венца всё организуем. Если буду жив, организую сам, так и быть.
— Ваше Величество, это не стоит… — с растерянностью, и даже как будто опасением начал Разрушитель.
— Да не бойся, я не буду устраивать балаган, — рассмеялся царь. — Латифа настаивала, не могу же я с ней спорить!
Я смутно вспомнила, что Латифой зовут нашу царицу (её затворничество вылилось в то, что её вообще мало кто знал). Правда, пониманию диалога это не способствовало. В голове, в чувствах царил раздрай и сумятица. Ни вспоминать, ни осознавать, ни рассуждать не только не хотелось, но и не моглось. Только стоять вот так, спрятавшись от всего мира на широкой груди грозного Разрушителя, и не верить в существование всего остального мира.
— Как вам будет угодно. Ваше Величество, но, может быть, всё-таки перенести Возложение? — явно без особой надежды проговорил Дагор.
— Всё, что мог, я тебе на эту тему сказал, и неоднократно. Упрямец… не гневи меня, надоело уже!
— Простите, Ваше Величество, — тут же пошёл на попятную Разрушитель.
— Ладно, надеюсь, моя идея с организацией не отобьёт у тебя служебное рвение, — опять рассмеялся Бирг Четвёртый. — Пока мне нравится, как ты работаешь. Такими темпами даже есть шанс успеть всех переловить.
— Ваше Величество, вы же знаете, что это может не помочь, — проворчал Дагор.
— Знаю, — легко согласился хозяин кабинета. — Всё, уйди с глаз моих, предателя я тебе выявил, иди работай дальше! Хотя нет, постой, — вдруг передумал он, когда Разрушитель слегка отстранился, перехватывая меня за руку. — Твоя красавица, по-моему, что-то хотела у меня спросить ещё в приёмной, но теперь стесняется. Спрашивай, — прозвучало это не как разрешение, а как приказ, и я не рискнула ослушаться.
— А кто та пожилая женщина в приёмной? — осторожно уточнила я, не поднимая глаз выше солнечного сплетения Его Величества. Вопрос всплыл в голове сам собой. А удивляться, как царь узнал о его существовании, почему именно его посчитал достойным ответа и как заставил меня о нём вспомнить, у меня не было ни сил, ни желания. — Она тоже у вас работает, как секретарь?
Несколько секунд повисела тишина, а потом царь вдруг совсем по-мальчишески восхищённо присвистнул; я даже подумала, что мне показалось, и рискнула проверить, бросив взгляд на его лицо. Нет, Его Величество действительно смотрел на меня с восторженным любопытством. Не к добру это!
— Дагор, береги эту женщину! — неожиданно заявил он. — Она мне ещё пригодится.
— В каком смысле? — испуганно выдохнула я, но тут же смутилась и поспешила отвести взгляд и опять спрятать лицо на груди своего мужчины.
— Не в том, в котором вы оба подумали. Ох, и лица у вас стали! — опять засмеялся хозяин кабинета. — Впрочем, чему я удивляюсь, ты же дочь Рошана, — уже не очень весело хмыкнул царь. Я не сразу сообразила, что последняя реплика не была связана с предпоследней. Хотела спросить, причём здесь отец, которого я, в отличие от матери, совсем не помнила, но вовремя прикусила язык. — Та, как ты выразилась, женщина, что ты видела в приёмной, это смерть собственной персоной.
— Смерть? — одновременно с Дагором растерянно переспросили мы.
— Ну, если уж совсем точно, то это одна из верных слуг Караванщика, — ответил Его Величество ироничной улыбкой. — Меня стережёт. Нет, Дагор, наоборот, — он с лёгкой насмешкой махнул рукой. — Она меня охраняет, а не поджидает. Но вы, во-первых, особо не распространяйтесь, а, во-вторых, она тоже не всемогущая, так что, подполковник, иди и работай. А то вдруг она расстроится, потеряв такую спокойную должность?
— Так точно, Ваше Величество, — опять перехватив меня за руку, коротко поклонился Дагор. Я запоздало вспомнила, что даже не поприветствовала правителя, входя в кабинет, и поспешила исправить эту наглость хотя бы прощанием, тоже склонившись в глубоком поклоне.
К моему облегчению, когда мы вышли, пожилой леди в вуали уже не было. А то я не представляла, как бы могла на неё теперь отреагировать.
— Дагор, а какое отношение к этой странной женщине-смерти имеет мой отец? — осторожно уточнила я, когда мы в сопровождении белоштанного покинули приёмную, быстро преодолели путь по коридорам дворца и погрузились в ожидавший у порога экипаж.
