Неужели смерть Савитара дело рук Римута? Но за что он с ним так жестоко обошелся? Сперва наделил силой бессмертного, а потом убил? Что между ними произошло? Получается, есть средство, которое может сделать меня снова смертным?
— И ты больше никогда не встречал подобных существ? — спрашиваю я.
— До того момента, как ты переступил порог моего кабинета — нет, — улыбается Фабрисио. — Ты пахнешь точно так же, как мой ночной гость и покойный Савитар. Подобный запах совершенно не специфичен для вампира. Равно как и пульс — семнадцать ударов в спокойном состоянии. Хочешь ты этого или нет, но это будут замечать. А значит, будут вопросы и подозрения. Кто и зачем сделал тебя таким?
— Прости, но я не могу тебе этого рассказать, — отвечаю я и Фабрисио понимающе кивает.
У Вианора паршивое настроение. Он орет на всех, зло швыряет на стол папки, хмурится и похож на раздосадованного викинга. Только шлема с рогами не хватает. Но я даже на это смотрю с удовольствием. После долгого нахождения в одиночке и двух мучительных пыток мечущий гром и молнии Ви — настоящий позитив.
После показаний Айлин, которые девушке пришлось сначала дать в присутствии психолога, подключенной к детектору лжи, а потом повторить их в суде, с меня сняли обвинение в пособничестве отверженным. Арсену, как свидетелю, так же пришлось участвовать в этом фарсе. По словам Ви, оба держались молодцом. Я рад, что этот кошмар позади.
— На Тео завели уголовное дело, — немного успокоившись, сообщает мне законник. — Его обвиняют в связях с отверженными, спонсировании их. Сегодня его должны арестовать.
Это новость удивляет и обескураживает меня. Кто же так постарался? Мой брат? Или же нашлись другие доброжелатели?
— Что с ним будет? — интересуюсь я.
— Скорее всего лишится и должности главы клана, и свободы… — задумчиво говорит Ви. — Но есть и хорошие новости. Главы кланов, заболевшие такой же болезнью, как и ты, таинственно выздоровели. Как думаешь, им тоже помог Рудольф Вагнер?
— Может, тебе об этом у них спросить? — ерзая на стуле, предлагаю я. Законник хмурится. — Кстати, что-нибудь известно о моем брате?
— Не могу отделаться от ощущения, что ты мне врешь, — откидываясь на спинку стула, говорит Вианор. — Вроде все так складно, логично. Доказуемо, черт побери! Но есть во всем этом что-то не настоящее. Я понимаю, что, когда речь идет о спасении жизни, все средства хороши, но все равно как-то противно это осознавать. Нет, Америго как сквозь землю провалился. Но мы ищем. Он не сможет скрываться вечно. А вот девчонку твою очень жалко. Не понимаю, почему ты не убил его за это.
Дверь распахивается и на пороге появляется стройная блондинка в светлом платье..
— Глава жандармерии просил вас срочно зайти, — говорит она, с любопытством глядя на меня.
— Но у меня… — Ви указывает на меня рукой.
— Немедленно, — тоном, не терпящим возражений, говорит девушка и направляется к двери. Законник вздыхает и следует за ней. Слышу, как в замке несколько раз поворачивается ключ. Я остаюсь в полном одиночестве.
Как только их шаги стихают, бросаюсь к столу и начинаю торопливо рыться в бумагах. Мне нужна вся информация по моему делу, а не обрывки, которыми мне приходится довольствоваться.
В глаза бросается имя — Катерина Грант. Подцепляю ногтем картонку, открываю дело. Задерживаюсь взглядом на фотографии. Узнаю на ней ту самую незнакомку, что выходила из кабинета Ви. Быстро читаю ее показания. Так вот значит, кто донес на Ливию. Но за что? Почему? Если выберусь отсюда, устрою ей веселую жизнь.
Содержимое следующей папки заставляет меня вздрогнуть. На ней никаких надписей, но открыв ее, я вижу фотографии изуродованного тела. Ожоги, рваные раны, культяшки вместо пальцев на правой руке… От этого зрелища к горлу подкатывает ком. Не желаю верить в то, что вижу. Хочется порвать их на мелкие кусочки, сжечь. Но я продолжаю смотреть не отрываясь, узнавая в истерзанном трупе своего друга Дэшэна. Кто посмел с ним это сделать?
Услышав приближающиеся шаги, быстро все складываю на место и возвращаюсь на свой стул. Входит Ви. Он бледен, крылья носа раздуваются. Не взглянув на меня садится за стол.
— У меня для тебя плохие новости, — издалека начинает он, проводя рукой по волосам.
— Что-то с Арсеном или Айлин? — тут же настораживаюсь я.
— Нет. С твоими детьми все в порядке, — заверят меня Ви. — Тео убит.
— Что?! — от этой новости я подскакиваю на месте.
— Да, я тоже не сразу поверил, когда услышал, — облизывая губы, говорит Ви и потирает переносицу. — Кол в сердце. Мгновенная смерть.
— Кто это сделал? — упираясь руками в стол, спрашиваю я. Наручники больно врезаются в кожу.
— Моника Фландерс… — Ви тяжело сглатывает. — Ее уже арестовали. Девица дает показания. Своей вины не отрицает, даже, похоже, гордится, тем, что сделала. Она так же призналась, что это она ввела Тео лекарство от бессмертия, а потом вынудила Ливию сделать ему укол, помогающий внушить свою правду, потому что испугалась ареста. Ты и Америго показались ей прекрасными козлами отпущения, ведь вашей вине погиба ее сестра Эва.
У меня в голове крутится только одна мысль — как моему брату удалось все это устроить? Никогда не поверю, что в жизни может быть такое счастливое стечение обстоятельств. Но как у него получилось заставить Монику совершить преступление? Рискнуть своей жизнью? Что такого в этой барышне, что сперва ее хотела подставить Лив, а теперь это сделал Америго? Или он всего лишь довел до конца то, чему положила начало моя женщина?
— Есть во всем этом что-то неправильное, — скорее комментируя свои мысли, чем несчастье, случившееся с отцом, говорю я.
— Согласен, — задумчиво отзывается Ви и смотрит мне глаза, словно что-то подозревая. — С тебя будет снято обвинение в покушении на Тео. Так же, как и с твоего брата. Можно сказать, Моника сделала вам Рождественский подарок. Как вовремя, не находишь?
Ви хочет добавить к этому что-то еще, но не решается.
— Ты меня в чем-то подозреваешь? — решаю сразу все прояснить я.
— Мог бы, если бы не читал показаний Арсена и Айлин, не видел бы клейма на плече твоей воспитанницы… — подпирая руками подбородок, рассеяно произносит Ви. — Но даже зная это, я не могу избавится от ощущения, что о тебе позаботились. И сделал это твой брат.
Какое-то время мы молчим. Слышно, как тикают часы и гудит кулер в компьютере. До меня начинает доходить, что смертельная опасность только что миновала и, скорее всего, со дня на день я снова окажусь на свободе. Мысли об этом возвращают меня к семейным проблемам.
— Есть новости о Дэшэне? — не желая выдавать себя, осторожно спрашиваю я.
— Можно подумать, ты сам у меня в столе не покопался! — раздраженно бросает Ви. Черт, он слишком хорошо меня знает!
— Он мертв? — затаив дыхание спрашиваю я.
— Ты видел фотографии. Конечно же, он мертв, — Ви сердится и хмурит брови. — Никто с такими физическими повреждениями не останется жив. И предупреждая твой последующий вопрос — подозреваемых у меня все еще нет.
— Арсен сказал тебе, что Дэшэн не совсем человек?
— Да. Он нес какой-то бред, что надо подождать несколько дней, прежде, чем хоронить его. Я пошел ему навстречу. Твой друг сейчас в морге. Его собрали, зашили, за ним наблюдают. Пока никаких изменений, — нехотя рассказывает Ви. — Не хочу тебя огорчать, но думаю, что их и не будет, потому что кишки этого парня пару суток лежали отдельно от тела. И я не знаю, кем надо быть, чтобы после подобного воскреснуть. Мне правда, жаль.
— Не может быть такого чтобы у тебя не было подозреваемых, — не верю я. — Что-то ты не договариваешь!
— Это дело на контроле в департаменте секретных расследований, — понижая голос, говорит Ви. — Есть предположение, что Дэшэн стал жертвой маньяка.
— Но он человек! При чем здесь департамент?! — не понимаю я.
— Из-за почерка убийцы. Он убивает как вампиров, так и обычных людей. И на его след пока не удалось выйти, — с сожалением произносит Ви. — Больше мне тебе нечего сказать. Пора бежать. Постарайся не болеть.
