– Буду краток, – без предисловий начал он: – В помещении склада засели три вооруженных бандита: Каплюшко, по кличке “Капля”, Сумароков – “Дыня” и главарь Глотов, он же – “Жиган”. У них в заложниках двое детей и их мать, Елена Шутова. Бандиты, как я уже сказал, вооружены. У них, как минимум, автомат и два пистолета.
– Чего они требуют? – спросил я.
– А черт его знает, – сплюнул Лыков: – Дважды с ними пытались вести переговоры, сначала начальник КПЗ Оганезов, потом Зайцев из уголовного розыска. Обоих бандиты послали по-матушке. А в Зайцева даже стрельнули. Они непременно требуют тебя. Не знаешь, с чего бы это?
– Догадываюсь, – ответил я: – Утром я допрашивал Каплю по одному делу, и он, видимо, рассказал про меня Жигану, а тот решил перестраховаться. Думает, что в присутствии “важняка” из Москвы местное начальство “сдрейфит” и не рискнет отдавать приказ на штурм, при котором могут пострадать заложники.
– Резонно, – оценил ход моих мыслей Лыков.
– Ну, так что мне делать? – спросил я: – О чем я с ними буду разговаривать?
– Во-первых, успокойся, – ответил Лыков: – Твоя роль – ты человек посторонний, мало что знаешь, и тебе хочется, чтобы все поскорее закончилось. Выслушай, что они тебе скажут, пообещай, что все передашь властям, потяни время, если получится… Будет возможность, постарайся рассмотреть внутреннюю планировку склада и кто где находится…
– Они, скорее всего, потребуют транспорт и свободный коридор из города, – предположил я.
– А с тебя какой спрос? Скажи, что передашь кому следует, а там – не тебе решать…
В этот момент из оцепленного склада раздался пронзительный женский визг.
– Вот скоты, – с ненавистью глядя на здание, бывшее когда-то церковью, сказал Лыков.
На звоннице, где, освещенный прожектором, виднелся каким-то чудом уцелевший колокол, появилась фигура одного из бандитов, державшего в руках мальчика лет пяти-шести.
– Эй! Смотрите! – крикнул бандит, усаживая ребенка на перила ограждения. Увидев под собой черную бездну, освещенную яркими лучами прожекторов, малыш в ужасе заверещал и стал беспорядочно трепыхаться. На секунду мне показалось, что он вот-вот вырвется и упадет вниз с высоты пятиэтажного дома. Над пустырем воцарилась тишина. Лишь тихо стонал от ужаса ребенок в руках своего мучителя. Мгновение, другое, и бандит втащил мальчика обратно.
– Если через двадцать минут “важняк” не появится, я его отсюда сброшу! – раздался его истеричный крик.
Прокричав это, он исчез так же быстро, как и появился.
– Дыня – ж-животное, – сквозь зубы процедил Лыков и поморщился, увидев, что к нам снова устремился Макаров.
– Оружие есть? – спросил Лыков у меня.
– Есть.
– Оставь здесь.
Я достал из оперативной кобуры пистолет и протянул его Лыкову. Подошедший в это время Макаров тут же запричитал:
– Никакого оружия! Сдать! Немедленно сдать! Николай Семенович, неужели вы не проинструктировали?!
Лыков молча принял мой пистолет, а я сказал Макарову:
– Скажите там, что я выхожу.
– Вы все поняли? Не перепутаете? Никаких конфликтов! Соглашайтесь на любые требования! Любые! Тяните время… – прицепился ко мне Макаров.
– Хватит! – вдруг резко оборвал его Лыков: – Игорь Васильевич, распорядитесь, чтобы Кожемяку пропустили через оцепление и сообщите бандитам, что он сейчас прийдет. Чтобы не стреляли.
Макаров на секунду замер с раскрытым ртом, но потом закивал:
– Да-да, конечно же, – и потрусил по направлению к машине, на крыше которой был установлен большой громкоговоритель.
– Клоун, – глядя ему вслед, сказал я.
– Пиявка, – пробормотал Лыков.
Я закурил, вдыхая вместе с дымом сладко-горький запах прелых листьев, и сказал:
– Ну, я пошел.
– Ни пуха, – пожелал Лыков.
– К черту.
Когда я проходил мимо машины с громкоговорителем, оттуда грузно выпрыгнул Макаров. Из внутреннего кармана он достал белоснежный носовой платок и протянул его мне.
– Белый флаг.
Я усмехнулся, поднял над головой руку с платком и зашагал к воротам в церковной ограде. Милиционеры из оцепления почтительно расступались передо мной.
Как только я прошел через ворота, мне в спину ударил голос Макарова, многократно усиленный громкоговорителем:
– Не стреляйте! К вам идет парламентер.
Слова заметались по пустырю. Отраженные заборами, они двоились и троились, наступая друг другу на окончания.
Моя тень, изначально закрывавшая церковь чуть ли не до самых куполов, с каждым моим шагом все уменьшалась, пока не съежилась у ее подножия до размеров черной безликой фигуры. Вдруг вспомнились слова Филипповой: “ Ты бы лучше в церковь сходил. Глядишь – пригодится…”, и я чертыхнулся про себя. Спасибо вам, бабуля. Это ж надо было так накаркать!
В это время входная дверь со скрипом приоткрылась, и в образовавшейся щели появилась голова Капли.
– Заходи, начальник, – с каким-то отчаянным куражом сказал он мне: – Гостем будешь.
23 часа 55 минут.
– На все у тебя будет минут 15, - сказал мне Лыков и посмотрел на часы.
Я кивнул, вставая с опечатанного чемоданчика, в котором лежало 75 тысяч рублей.
– Как только начнется, сразу уходи в сторону, чтобы очистить сектор для стрельбы, – продолжил инструктировать меня Лыков: – Лучше всего – падай на землю и откатывайся. И прошу тебя, никакого геройства. Мои ребята прекрасно справятся сами.
Срок, отпущенный бандитами на выполнение их требований, заканчивался через 23 минуты. Как и ожидалось, они хотели машину и свободный выезд из города. Кроме того, они потребовали денег, курева и водки.
Вернувшись, я доложил их требования руководству, среди которого я, к своему удивлению, не обнаружил командора.
Стоявший поодаль Рожков, объяснил мне, что, пока я вел переговоры с бандитами, сюда приезжал сам Туманян. Выяснив положение дел и назначив ответственного за ход операции, он уехал, прихватив с собой Сухова и Зинченко.
– А меня для связи оставили, – немного обиженно сказал Рожков.
В это время, после бурного обсуждения, начальство приняло решение: бандитов из склада не выпускать. К тому моменту Лыкову наконец доставили план склада, и он усиленно готовил группу к штурму.
Для усыпления бдительности бандитов, из ближайшей сберкассы была доставлена требуемая сумма денег, а из дежурного магазина, расположенного неподалеку, привезли ящик водки и блок папирос “Казбек”.
Так как по-прежнему Жиган ни с кем, кроме меня, иметь дело не желал, все это мне предстояло передать преступникам за несколько минут до начала операции. Якобы для того, чтобы помочь мне донести водку и деньги, со мной шел один из “штурмовиков” Лыкова, невысокий щупленький парнишка по имени Игорь.
Когда Лыков уже заканчивал меня инструктировать, Рожков, молча стоявший рядом с нами, вдруг попросил:
– Можно я пойду вместо Игоря?
– Нет, – отрезал Лыков и потом, уже мягче, пояснил: – Ты не смотри, что Игорь с виду “салага”. У него 1-ый разряд по стрельбе из пистолета, и он КМС по самбо.
Видя, что Рожков все же обиделся, я добавил:
– Не дуйся. Это как раз тот случай, когда, чем больше народа – тем меньше кислорода.
– Да я это так, – смутился Рожков: – Думал, может помощь нужна.
– Нужна, – серьезно сказал Лыков: – Очень тебя прошу, будь в оцеплении. И если после того, как мы начнем, там появятся желающие нам помочь, не дай им все испортить.
– Можешь быть спокоен, – сказал повеселевший Рожков: – Сделаю.
Лыков посмотрел на часы:
– Пора.
Мы с Игорем, с двух сторон, взялись за ящик с водкой и пошли к воротам. В свободной руке я нес чемодан с деньгами. Два десятка пачек “Казбека”, перетянутых бумажной лентой, нес Игорь. Когда до склада оставалось метров 20, показавшийся на секунду из-за входной двери Дыня крикнул:
– Стоять!
Мы с Игорем послушно остановились.
– Дальше “важняк” один, – скомандовал бандит.
Я поставил ящик с водкой на землю, взял у Игоря папиросы и пошел к двери.
