— Со мной все ясно, в крови фейри всегда есть своя доза безумия. Но ты-то совершенно нормальная. Ты человек, и родители твои — люди. Ты уже не подросток, Лил, и ты не должна уже меняться. Но… меняешься. Я вижу это.
Я расхохоталась, настолько серьезно он все это говорил.
— Арчи, у тебя нет глаз фейри, ты не увидишь ничего. Просто не способен.
— Как будто у меня нет глаз вовсе, — буркнул он и ушел наверх, в спальню, не желая продолжать наш с ним спор.
На следующий день Арчи растолкал меня в пять утра. Разумеется, я была злой и невыспавшейся, потому что обычно вставала аж на целых полчаса позже, и в Дэниэлса полетела подушка. Но друг уже давно привык к таким последствиям моей побудки, поэтому увернулся легко. А я все-таки встала. Потому что выезжать нужно было гораздо раньше, чем я привыкла, если хотела не опоздать на работу. Нет, сейчас меня вряд ли кто уволит, ведь беременным, как я уже успела понять, прощалось практически все… Но лучше не проверять пределы дозволенного. Да и я действительно любила свою чертову работу, которая подчас вытягивала из меня все силы и заодно все нервы.
Когда я явилась на кухню в полной боевой готовности, хотя и в одежде, в которой была накануне, мне торжественно вручили совершенно дивный черный кофе. Блаженно вдохнула аромат полной грудью… и решительно отставила ее на кухонный стол. А потом еще и отошла подальше, надеясь хоть таким образом избавиться от соблазна. Который был велик…
Еще и привычная уже тошнота снова пришла. Проклятый токсикоз… Если я сейчас побегу обниматься с унитазом, Арчи точно начнет что-то подозревать. Мужчины, конечно, в упор не замечают беременности едва ли не до самых родов, но ведь мой друг чуть умней среднестатистического самца да и работает в полиции. Может и догадаться…
— Лил? — опешил Дэниэлс, пораженно глядя на осиротевшую чашку. — Ты чего?
Я душераздирающе вздохнула и обреченно спросила:
— Чай у тебя есть?
Парень смотрел на меня, как на второе явление Создателя.
— Чай? — ушам своим не поверил Арчи.
— Ага, — убитым голосом подтвердила я. — Зеленый. Много.
На вкус зеленый чай мне казался самым отвратительным напитком из возможных, но я теперь пила его литрами. Помогало от тошноты, пусть и не слишком.
Арчи потер глаза, потом уставился на меня, а потом снова потер глаза.
— Лиллен, с тобой точно что-то не так! Ты же всей душой ненавидишь чай и признаешь по утрам только крепкий черный кофе без сахара! Ты всегда божишься, что не в состоянии проснуться утром без кофе!
В точку. Не могу. Я люблю кофе. Люблю его аромат, вкус… Но куда больше я люблю своего нежданного-негаданного ребенка. Поэтому давлюсь зеленым чаем.
— Так чай у тебя есть? — тяжело вздохнула я, ничего не объясняя.
Дэниэлс ошарашенно покачал головой.
— Черный пакетированный.
Редкостная гадость. Я такой не пила… долго. С тех пор, как перестала работать секретаршей в одной нудной государственной конторе, даже в рот такую гадость не беру. От этого… чая… на языке остается навязчивый привкус краски, а чашка изнутри мгновенно покрывается отвратительными бурыми разводами, которые черта с два отмоешь.
— Хоть минералка-то есть, старый холостяк? — возвела очи горе я. — Заведи себе жену. Или хотя бы девушку. А то мне есть и пить у тебя нечего.
Арчи расхохотался и вытащил из холодильника бутылку минералки. А после из духовки показалось блюдо с курицей и картошкой фри. Вчера заказал в ресторане. Дэниэлс и кухня как-то не гармонировали. Особенно плохо приходилось кухне, но и мой друг тоже порой страдал: кухне изредка удавалось отомстить за себя.
Я в отличие от лучшего друга готовить умела. Не виртуозно, конечно, и не делала этого без крайней необходимости… Да и когда мне на самом деле было готовить, если большую часть суток я проводила или на работе или пытаясь добраться до нее? Теперь и это придется менять. Нельзя кормить ребенка готовой едой, ею порой и взрослый-то отравиться может…
— Лил, ты потолстеешь, — с усмешкой сказал мне Арчи, глядя, как я уминаю предложенное за обе щеки.
Знал бы он, что я потолстею скоро в любом случае…
Я была голодна, ребенок был голоден, так что в прямом смысле ела за двоих. И с огромным удовольствием. Потому что на самом деле я тоже любила картофель. И все жирное. Но моя железная воля и любовь к своей фигуре неизменно оказывались сильней чувства голода.
— Ничего, у меня работа нервная, — с набитым ртом пробурчала я. — А от стрессов худеют.
Лежащий на столе мобильник разразился истошной трелью. И я с раздражением узрела на дисплее надпись «Производитель».
Твою ж…
Ну и что ему неймется? Я уже надеялась, что мой вчерашний «аргумент» был достаточно убедительным и Кан от меня отстанет навсегда.
Телефон все надрывался, а трубку я не снимала. Только смотрела на мобильный так, будто мечтала его разбить о стену.
— Лил? — удивленно спросил меня Дэниэлс, усаживаясь напротив. — Ты не снимаешь трубку? А вдруг по работе?
— Это точно не по работе, — раздраженно буркнула я и нажала отбой.
«Папочку», если тот вдруг снова попытается ко мне вновь пристать, я намеревалась игнорировать упорно. До последнего.
— Адамс, точно все в порядке? — еще раз на всякий случай уточнил друг, хотя уже для себя наверняка сделал пометку, что ни черта не в порядке.
Я подняла на Арчи укоряющий взгляд, надеясь, что совесть в нем победит любопытство и от меня в конечном итоге отстанут с расспросами. Откровенничать на тему своей незапланированной беременности я пока не собиралась. Да и вообще откровенничать не собиралась. А то Дэниэлс сядет за убийство.
— Все в полном порядке, — тяжко вздохнула я, не скрывая своего раздражения. — Ну не считая, что у тебя прогрессирующая паранойя… А так — все в порядке, дивное отродье.
Арчи пожал плечами, каждым жестом демонстрируя, что в мои россказни не верит ни на йоту. Ну да. Хорошо успел меня узнать за последние четыре года, поганец этакий. Но в любом случае произошедшее — это моя личная жизнь и не касается никого, кроме меня.
— Ладно, Арчи, погнали на работу. Если тебе есть на что жить в случае увольнения, то мне — нет, — решительно скомандовала я, когда завтрак был окончен. Кстати, чувство голода оставалось. Вообще, я уже почти привыкла за последние несколько дней чувствовать себя слоном, который в жизни хочет только есть. И чем больше, тем лучше.
— Если уволят, я на тебе просто женюсь. И никаких проблем, — пожал плечами Артур Дэниэлс, наследство которого позволило бы скромному копу безо всяких затруднений содержать в роскоши небольшой гарем душ на десять. С прислугой.
