Поль вдруг хихикнул.
— Только сперва я хотел бы рассказать один анекдот из собственной жизни. Это полезный для нашего разговора анекдот. Можно? — Публика поощрительно заулыбалась. — Так вот, мне было лет пять. А моей сестре — четырнадцать. Не то что бы мы недружно жили, но, скажем так, у меня иногда к ней были претензии. И после очередной э… с ее стороны некорректности я расстроился и спросил родителей — почему они сначала родили Джейн, а потом меня? Я действительно не понимал, отчего нельзя было сделать наоборот.
Аудитория дружно отреагировала смехом.
Поль сделал паузу, чтобы люди вернулись в норму, и продолжил:
— Но ведь, строго говоря, в моей детской логике не было формальных изъянов: два последовательных события, которые имеют один и тот же источник — почему события произошли так, как произошли?.. И уверяю вас, современная наука очень часто ставит природе вопросы именно в подобной детско-наивной форме.
— Ты хочешь сказать, Поль, мой вопрос из этой категории?
— Нет, и на него я отвечу. Но моя история должна предостерегать от слишком неосторожных «почему».
Кто-то попробовал чай и сказал, что уже можно пить.
Поль позволил себе лишь один глоток, чтобы беседа не теряла нужного темпа.
— Итак, друзья, на вопрос вашего командира я дам ответ, который нельзя найти в строгой литературе по физике. Его там нельзя найти, потому что современная физика изучает только те силы, которые являются или могут стать производными результатами каких-то предметных взаимодействий. Но еще Аристотель указывал на первичность силы по отношению ко всему предметному миру, а один знаменитый русский философ так и сказал: «Сила не является свойством предметов или материальных процессов, но сами они являются следствием силы». Если и мы теперь встанем на позицию первичности силы, нам придется признать, что она должна иметь форму своего пребывания, а значит, должны существовать и простейшие, уже больше неделимые ни на что формы.
— Тогда почему не шар, сэр?
— Его просто нет в природе. Это идеальный образ. Реально, любая округлая поверхность всегда состоит из множества плоских кусочков.
Рони приподнятой кружкой попросил слова:
— Тогда самой простой фигуркой является треугольная пирамида, но ты говорил о параллелепипедах, кубах.
— В любом кубическом кристалле на пересечении диагоналей есть связующая материальная частица. То есть кристаллические многогранники всегда составлены из пирамидок. И я заканчиваю ответ на твой вопрос: все, что способно стабильно существовать, а тем более — развиваться, делает это только с помощью внутренней силы. А вместилищем последней обязательно будет пирамидка. Правильнее сказать, их сложная взаимодействующая система.
— Простите, сэр, вопрос, может быть, наивный: если все имеет кристаллическую структуру, почему сами кристаллы не считаются чем-то живым?
Поль уже открыл рот для ответа, но запротестовал командир: «Вот Поль выпьет, наконец, по-человечески чаю, и тогда он ответит».
* * *
Можно спокойно пить чай и слушать болтовню этого ученого парня. Рация не заговорит. А сами они не станут ее включать. Он хорошо помнит, командир, прощаясь, тогда сказал: «До утренней связи». Автоматы прикреплены к рюкзакам, все в одной куче. Хотя, сидящий с другого края боец, положил свой у ног. Забыл, увлекся рассказом.
* * *
— До отбоя у нас полчаса. Ты уложишься?
— Постараюсь, начну, однако, немного издалека. — Поль поставил допитую кружку на камень. — Вопрос — что есть живое и неживое — еще не имеет окончательного ответа. То есть некоторые, — он поморщился, — считают, что это известно. Флаг им в руки, только куда они его принесут? К себе домой, разве что. Короче говоря, официальная наука считает живым то, что способно хранить и передавать информацию, вступать в массо- и энергообмен с другими объектами, и главное — живое стремится приобрести максимум внутренней энергии. Кристалл, говорят они, удовлетворяет двум первым требованиям, но он, наоборот, максимально расходует внутреннюю энергию для роста, что ведет к его омертвению. Стало быть, он принципиально отличается от всего живого.
— Прости, Поль, кристалл умеет думать?
— Умеет. О том, что ему нужно. Например, если с нескольких сторон отбить у него по кусочку, и дать ему каким-то способом залечить рану в одном месте, он сам произведет регенерацию в других местах. Если снабдить какой-то информацией отдельную его ячейку, ее очень скоро будут знать все остальные. Экспериментов такого рода сколько угодно.
Поль посмотрел в пустую кружку, и кто-то, поймав его взгляд, любезно отправился принести еще чая.
— Так вот, кристалл объявляется неживой структурой, так как он, якобы, не копит внутреннюю энергию, а только отправляет ее в бессмысленный рост. Я однажды спросил: а как же он растет, если никогда ничего не копит?
— И что, сэр? — ему подали кружку с чаем.
— Обиделись. Научные боссы считают бестактным, когда им задают невыгодные вопросы.
— Точь-в-точь как наше начальство, — весело сообщили из публики.
Рони в ответ дисциплинарно кашлянул и вернул разговор к прежней позиции:
— Но ведь с ростом кристалла увеличивается число его ячеек, а каждая из них, ты сказал, содержит в себе силу, то есть ту же потенциальную энергию.
— Абсолютно правильно! Ты поймал главный момент. Кристалл завоевывает не пустое, а силовое пространство и, застывая с прекращением роста, держит его в себе. То есть, как и живой организм, он работает на максимум внутренней энергии.
— И может вдруг ей воспользоваться?
— Мои лабораторные эксперименты дали утвердительный ответ. Подвижные жидкие кристаллы способны не только менять конфигурацию за счет внутренних сил, но и уплотняться, уменьшаясь в размере. Они способны присоединять к себе куски твердых кристаллов, превращая их в аналогичный себе материал, доводить свою поверхность до твердого состояния и снова превращать ее в гибкую.
— Ты еще сказал: «Кристалл может думать о том, что ему нужно». Но пример привел только о лечении причиненных ему повреждений.
— Да, это заслуживает отдельного разговора. Здесь тьма интересного. По моим подозрениям, кристалл усваивает любую информацию, и недавно подтверждением тому стал один очень забавный случай. — Поль наспех сделал пару глотков. — В окно моей лаборатории влетел майский жук, в начале лета они нередко такое проделывают. Влетел, подлец, и хлопнулся на небольшой жидкий кристалл. И увяз в него лапками так, что когда я его обнаружил, жук отошел в мир иной. Ну, я его и выбросил. Кристалл не был в эксперименте и понадобился мне только на следующее утро. — Он посмотрел на Рони. — Думаю, даже ваш командир не догадывается, что я увидел.
