– Я вижу, ты совершенно непреклонен, – наконец сдался генерал, – что ж, имеешь право. Но всё же я надеюсь, что в последней просьбе ты мне не откажешь, по старой дружбе. Ты не думай, – убеждённо воскликнул он, – вопрос в принципе несложный. Дела чисто кабинетные.
– Знаем мы ваши кабинетные дела, – более расслаблено улыбнулся наконец-то выговорившийся майор, – наверное, опять на очередной курорт попросите прокатиться, с очередной девушкой позагорать.
– Не совсем на курорт, – неожиданно проворно поднялся с места генерал, – но дело, в общем и целом, несложное. На вот, ознакомься с исходным документом, буквально вчера ко мне поступил.
«Солист» – «Кирьянову», – было написано на куцем листке факсовой бумаги. Ответственно заявляю, источник не ниже семнадцатого, контрабандный вывоз, Шереметьево – 2, таможня, дежурный смены Бугров Леонид Николаевич. Задержанный – Кучарян, Эраст Амбарцумович, 1963 г.р. Ниж. Нов., атлет, н.д. ср. раз. Код – 3.
– Обрати внимание «Код – 3», значит сообщение высшей степени достоверности. И вот ещё, пожалуйста, взгляни, «ответственно заявляет», – многозначительно подчеркнул голосом Борис Евсеевич, заметив по выражению лица своего собеседника, что Илья уже привычно вникает в смысл малопонятного для посторонних послания. Да и не такой человек «Солист», чтобы просто так столь серьёзными заявлениями бросаться. Поезжай-ка, голубчик, разберись по быстрому с этим Кучаряном. Машину я тебе сейчас дам, а о твоём увольнении мы договорим с тобой попозже, как вернёшься. Дело-то для тебя совершенно плёвое будет, – добавил он, именно в тот момент, когда Илья почти закрыл дверь его кабинета.
Дверь за майором с грохотом захлопнулась. Пасько ещё несколько мгновений постоял неподвижно, глядя на неё, потом медленно вернулся к кушетке. Поднял стакан с недопитым коньяком и осторожно перелил его обратно в бутылку.
– Вот, что значит хорошая химия, – с удовольствием выговорил он, бережно убирая бутылку в сейф, – с нервными офицерами просто чудеса какие-то творит.
Убрав ключи в карман брюк, он решительно поднял телефонную трубку.
– Будаков, – приказал он, когда ему ответили, – проследи тут за моим крестником. Да, готовится выехать в сторону аэропорта Шереметьево. Глаз с него не спускать, мне кажется он ещё не совсем в себе. Сопровождайте куда бы он ни поехал. Да, укрепил, – Пасько коротко хихикнул, – а ничего, ему полезно, ещё злее к работе будет.
Он положил трубку и несколько минут рассеянно смотрел в окно, за которым неслись низкие дождевые облака.
– Это вам ребята не щи лаптем хлебать, – вдруг прошептал он, обращаясь неизвестно к кому, – тут работать надо!
* * *
Так и не дождавшись чересчур медлительного лифта, Хромов вразвалочку сбежал по лестнице и вышел на улицу. Заметив коротко подмигнувшую фарами разъездную «Волгу», он молодцевато прыгнул на переднее сиденье и резко захлопнул за собой дверцу.
– Куда гребём? – скучным голосом поинтересовался сидевший за рулём молодой белобрысый парень, отряхивая ладони от прилипших к ним хлебных крошек.
– В Шереметьево гребём, в международный, – приказным голосом ответил Хромов, – и побыстрее.
– Ясно, что быстрее, – невозмутимо отозвался водитель, не спеша трогаясь с места, – тут иначе и не бывает.
Поскольку час был относительно ранний, доехали они до аэропорта довольно быстро. Илья за время проведённое в дороге успел только выбрать из нескольких имевшихся у него служебных удостоверений подходящее для данного случая и вчерне продумать более или менее подходящую легенду своего интереса к безвестному контрабандисту. Показывать, что у него есть свой человек в таможне он, по вполне понятным соображениям, не мог и поэтому должен был рассчитывать только на себя.
Войдя в громадное помещение таможенного терминала, Хромов поначалу заплутал, но вскоре сориентировался в штабелях коробок и ящиков. Попадающиеся на пути доброхоты направили его к небольшой, металлического цвета будочке, прилепившейся недалеко от входа в очередной ангар.
– Здравствуйте все, – поприветствовал он сидящих у стола четырёх человек, одетых в мышиного цвета форму, – где я могу найти инспектора Бугрова?
– И кто же это им интересуется? – задумчиво отозвался один из сидящих, неторопливо перемешивая костяшки домино.
– Старший инспектор главного таможенного управления, – веско отчеканил Илья, – подполковник Багреев.
Домино было вмиг забыто и отброшено в сторону, а стоящая на столе бутылка явно незаконно добытого напитка мгновенно переместилась под стол. После секундной, неловкой паузы сразу двое таможенников изъявили желание проводить инспектора к начальнику смены. Хромов выбрал из них одного, самого, на его взгляд, молодого и, дождавшись пока тот распахнёт перед ним входную дверь, вышел из дежурки. Идти оказалось довольно прилично, и пока они шли вдоль длинных дюралевых пакгаузов, он выспросил своего провожатого о недавнем задержании контрабандиста.
– А – а, – досадливо отмахнулся тот, – совершенно рядовой случай, ничего интересного.
– Но всё-таки, – не отступал от своей темы Хромов, – уж коли я оказался здесь, интересно было бы узнать о сути дела.
– Всё было довольно просто, – непроизвольно замедлил шаг таможенник. Рейс был на Амстердам, что всегда вызывает у нас повышенное внимание. Почему-то наши «трясогузки» антиквариат везут наиболее интенсивно именно туда.
– Отчего «трясогузки»? – поинтересовался Хромов.
– Да оттого, – хихикнул парень, – что у них часто задницы от страха подрагивают. И весьма, надо сказать, ощутимо. Со стороны смотреть бывает очень смешно. Да и вот на днях очередной дружочек опять попался. Набор «контры» у него был довольно стандартный: – церковный складень, несколько икон, крестики нательные и даже епископская ряса, пасхальная. Но это был явный дилетант и держать себя в руках совсем не умел. Потел, крутился, озирался. А мы ведь не просто так смотрим на пассажиров, мы всё видим, всё замечаем. Копанули его багаж – ничего особо подозрительного. Тогда проверили по несопровождаемому грузу и конечно всё там и нашли… под фальшивым дном ящика с разборной мебелью. Вот, в общем, и всё. Я же говорю, рутина. Вот, кстати, мы и пришли, – добавил он, угодливо распахивая перед Ильёй очередную дверь.
Перед майором предстал небольшой кабинет, оборудованный кроме кое-какой канцелярской мебели, аж двумя высокими двухдверными сейфами. Около одного из них он увидел склонившегося к дверце человека в гражданской одежде.
– Леонид Николаевич, – ужом выскользнул у него из-за спины сопровождающий, – к вам пришли!
