Никогда в жизни она больше не притронется к сомнительным сэндвичам!
* * *
Хелен смотрела в окно на удалявшихся по тропинке агентов Бюро.
– Они ушли? – в комнату зашел Сурт. Он вытирал тряпкой мокрые руки.
– Да. – Хелен отвернулась от окна и взглянула на мужчину. – Что там в ванной?
– Трубу прорвало.
– Я уже давно говорила, что ее следует починить.
– Перед концом света тебя волнуют трубы, Хель? – из тени комнаты вышел Локильд.
Хелен никогда не переставала удивляться способности своего отца появляться в самый неожиданный момент.
– Но мы ведь не знаем наверняка, настанет ли конец, – парировала она, хотя понимала, что все ее возражения бессмысленны.
– Все сходится, – прохрипел Сурт. – Абсолютно все.
– Все? – уточнила Хелен. – Абсолютно все?
Локильд медленно вышел на середину комнаты, повернув голову к огромной старухе.
– Ангрбода, расскажи, – велел он.
Мать Хелен, Ангрбода, запинаясь, просипела:
– Я видела змея.
Хелен не поверила своим ушам:
– Но… Как? Этого не может быть!
– Мы ведь никогда не знали, в обличье кого он явится. – Локильд приблизился к Хелен, встав возле окна. – Но он явился.
Локильд кивнул в сторону удалявшейся фигурки агента Флориан.
Глава 10
Фригга вышла во двор, держа в руках корзину с бельем. Поставив ее на деревянную скамью, она принялась развешивать белье на веревках. Фригга любила, когда свежевыстиранная постель пахла морозом с улицы. Снегопад почти прекратился, так что к утру вещи наверняка успеют высохнуть.
– Помочь? – Фрейя, как обычно, появилась словно из-под земли.
Она докурила сигарету и отбросила окурок в сторону. Неизменные спутницы Фрейи – две кошки – послушно сидели рядом.
– Да, дорогая, если тебе не трудно. – Фригга улыбнулась девушке. – Мне еще нужно приготовить ужин.
Фрейя кивнула, принимая из рук женщины прищепки.
– Идите, я все развешу.
Когда Фригга, благодарно кивнув, скрылась в доме, Фрейя продолжила аккуратно развешивать вещи. Закрепляя прищепкой чью-то рубашку (судя по размеру, она принадлежала Торвальду), Фрейя вдруг поняла, насколько абсурдно это занятие – стирать и сушить вещи перед концом света.
Но, может, никакого конца не будет, хотя Вотан, Торвальд и все остальные только о нем и твердят?
Фрейя с детства знала и сейчас нисколько не сомневалась, что рано или поздно этот момент наступит. Гораздо труднее было принять тот факт, что конец может случиться уже завтра или послезавтра.
Или в ближайшие часы.
Наверное, бедная Фригга тоже с трудом это принимает, вот и занимается по привычке домашними делами. Стирает вещи, хотя знает, что ни она сама, ни ее муж, ни сыновья больше никогда их не наденут. Готовит сытный ужин, хотя прекрасно понимает, что он может стать последним в ее жизни…
Фрейе стало одиноко и тоскливо от своих мыслей. Когда у нее был шанс уехать с острова вместе с любимым, она им не воспользовалась: испугалась, но не за себя, а за любимого. Если бы они уехали вдвоем, гнев Вотана оказался бы настолько чудовищным, что он достал бы влюбленных беглецов из-под земли.
Но была еще одна причина, более страшная и реальная: Фрейя знала, что от судьбы не убежишь, и все будет так, как должно быть. Ей пришлось отказаться от новой жизни и остаться на острове. За свое решение она расплачивалась одиночеством и бесконечными бессонными ночами.
Фрейя смахнула с щеки слезу, повесила на веревку последнюю вещь и, собравшись взять корзину, вдруг замерла в ужасе, когда увидела свежие следы крови на деревянной поверхности скамьи.
Фрейя медленно подняла голову, наблюдая, как с неба падают капли крови, оставляя алые линии и пятна на белых простынях.
Одна из капель упала Фрейе на лицо, заставив ее содрогнуться от холода и страха.
Пророчество сбывалось, и уже не оставалось никаких сомнений: скоро все они умрут.
* * *
Агенты отошли на приличное расстояние от дома великанов, и теперь шагали по одной из кладбищенских тропинок. С обеих сторон их окружали мрачные серые надгробия и поникшие голые деревца. Снегопад наконец-то начал стихать, снежинки уже не валили так густо, и небо постепенно темнело. Изредка каркали вороны.
– Они что-нибудь рассказали? – тихо спросила Флориан.
Лангер пожал плечами:
– Ничего. Отделывались короткими, ничего не значащими фразами. Мне даже показалось, что они нисколько не удивились, узнав о смерти Фредрика.
Флориан согласно кивнула, а Лангер продолжил:
– Но зато я узнал имя нашего таинственного попутчика в оранжевой куртке.
– И как же его зовут?
– Локильд Свенсон.
– Локильд, – задумчиво повторила Флориан. – Странные у них здесь имена.
– И не только имена, Флориан. С самого начала, как только мы с тобой оказались на острове, меня не покидало ощущение, что я каким-то образом уже знаком со всем происходящим и увиденным.
Он заметил, как помрачнела напарница.
– Давай проведем эксперимент. – Лангер резко свернул с тропинки и, по колено проваливаясь в сугробы, направился к одному из надгробий.
Флориан что-то недовольно пробурчала за спиной, но последовала за напарником, стараясь ступать по его следам в снегу.
– Лангер, какие еще эксперименты на ночь глядя? – с раздражением спросила она.
– Смотри. – Лангер расчистил надгробие. – Тайны, покрытые снегом.
Флориан наклонилась ближе, чтобы лучше рассмотреть надгробие в вечернем сумраке. Массивный серый камень, испещренный трещинами, густо покрывали странные угловатые знаки.
– Как видишь, это кладбище трудно назвать христианским, – прокомментировал Лангер.
– Лангер, но ведь это же… – Флориан не договорила и, подбежав к соседнему надгробию, смахнула с него снег: он скрывал все те же загадочные знаки, выщербленные в камне.
– Это руны, Флориан. Древнескандинавские письмена.
– Но как ты узнал, что они окажутся на надгробиях?
– Предчувствие. Старое доброе предчувствие. – Лангер подошел ближе к напарнице. – Флориан, как только мы с тобой прибыли на этот затерянный в океане остров, мы стали свидетелями необычных событий, встретились с очень странными людьми. Вначале некоторые факты казались мне просто случайными совпадениями. Но затем таких «случайностей» стало слишком много, а эти надгробия с рунами оказались последней каплей.
Лангер опустил взгляд на землю и задумчиво побрел прочь от могил, к тропинке.
– И что ты хочешь сказать? – Флориан, проваливаясь в сугробы, догнала напарника.
– Я пока еще сам не уверен, поэтому хочу поскорее вернуться в наш уютный «номер», – Лангер криво усмехнулся. – Нужно кое-что поискать в интернете.
– И все же? – напарница не отставала: похоже, слова Лангера ее очень заинтриговали.
– Флориан, с каких это пор ты так живо интересуешься моими теориями? – Лангер быстро взглянул на напарницу, успев поймать секундное замешательство на ее лице. – Я думал, ты считаешь меня сбрендившим психом, как и все остальные в Бюро. – Он немного помолчал, а затем добавил чуть тише, опустив немного голову: – После моего нервного срыва и реабилитации каких я только слухов о себе ни слышал. Флориан, мы работали с тобой и раньше, так что я могу твердо тебя заверить: у меня все нормально с головой.
Флориан не нашлась, что ответить, явно удивленная внезапным откровением со стороны напарника. Возможно, она подыскивала нужные слова в ответ, но как раз в этот момент они вышли к мосту: до поселка и резиденции Вотана Ладерберга оставалось идти совсем недолго. Лангер решил вернуть разговор к сути дела:
– На этом острове повсюду прослеживается очевидная связь с космогонией и космографией древнескандинавских мифов. По крайней мере, я нашел этому множество доказательств.
Он посмотрел на шагавшую рядом Флориан: напарница молча переваривала полученную информацию. Наконец, устало помассировав переносицу, она сказала:
