В тупой панике охватившей весь мой разум, я отдёрнул руку от трупа. Мои мысли закрутились с немыслимой скоростью. Машинально я глянул на часы. Без четверти шесть. То есть, укокошили девку, в аккурат после ухода Сергея. Или может, чуть позже.
Подчиняясь какому-то неизвестному мне позыву, я зачем-то выдернул из недвижимого тела орудие убийства. Наверное, то был инстинкт самосохранения. Ведь чего бы я ни сделал в дальнейшем, а моего армейского инвентаря рядом с трупом быть, ни в коем случае не должно. Я точно знал и был в этом абсолютно уверен, что к данному убийству я вовсе не причастен. Так зачем же оставлять на месте преступления прямую улику против самого себя?
За каких-то несколько лет без войны, я успел отвыкнуть от обыденности созерцания мёртвого человеческого тела. Потому, освободив убитую от стального клинка, меня и начало слегка подташнивать. Рвотные инстинкты подкатились к самому горлу…
Первый шок, вместе с тошнотворной брезгливостью, прошли довольно скоро. Усилием воли я все же заставил себя реально, без излишних эмоций оценить ситуацию.
Факт убийства и смерти девушки, как говориться, был на лицо. Теперь же, мне следовало взять себя в руки и не торопясь придумать единственно правильный план моих дальнейших действий.
Итак, первое. Кем могла быть покойница при жизни?
Бегло, но вполне внимательно осмотрев её с ног до головы, я пришел к неожиданному для себя выводу. Мёртвая девушка, лет двадцати, вовсе не тянула на бомжиху. Нежная и ухоженная кожа. Чистые волосы, уложенные в аккуратную причёску. Симпатичное лицо, чуть подправленное косметикой. Стройное, возможно тренированное тело. Все это говорило скорее об обратном. Была б убитая жива, я б наверно нашел её даже привлекательной и чрезвычайно сексапильной. Тьфу ты, о чём это я?
Второе. Со стопроцентной уверенностью я мог сказать, что я видел убитую впервые и до сего момента наши пути с ней, никоим образом не пересекались.
Вывод, вроде бы напрашивался сам собой. Кто-то подставил меня по полной программе. Без малейших намёков и возможностей на оправдание.
Судите сами. Десятки людей, из числа гостей и соседей, смогут подтвердить, что вчера в моей квартире была грандиозная пьянка. Музыку и наши весёлые крики наверняка слышала вся округа. Приглашенных было через чур много. Среди них запросто могла затесаться и убитая.
Мотивов для совершения тяжкого преступления, можно так же «накопать» массу. От элементарной ревности и случайной поножовщины, до неудачной попытки изнасилования. Короче, «бытовуха» в чистом виде. И, как итог: статья лет, этак, на пятнадцать…
Давайте предположим, что, к примеру, мог ответить тот же Серёга, если спросить его нынче о вчерашнем дне. То есть о том, что он помнит?.. Он, конечно же, не ответит, сколько литров спиртного выпил накануне. А вот голые женские ноги на моем чердаке в двенадцать-то часов ночи, он припомнит обязательно. Ведь последнее событие оказалось более эмоциональным, потому и более запоминающимся, нежели что-то иное.
В общем, где не копни, везде я остаюсь в полной заднице.
«Вот, б…., я и погулял!..»
Теперь следующий вопрос. Кому может быть выгодно «скинуть» на меня данную «мокруху»? Ответив на него, вполне можно будет и очертить (хотя бы предположительный) круг подозреваемых. Среди которых, наверняка и окажется настоящий убийца.
Здесь, пожалуй, сразу следует отметить, что каких-либо злейших врагов и тем более тех, кто готов был на столь изощрённую «подставу» я вовсе не имею. Всегда считал себя человеком не конфликтным, компромиссным и вполне коммуникабельным. Получается, дело тут вовсе не во мне. А в девушке. Точнее, в её убийстве. Кому-то очень нужно было лишить её жизни. При этом перевести «стрелки» на первого, подвернувшегося под руку. И этим первым, к великому сожалению, оказался именно я…
«…Кто ж подрезал тебя, бедолагу?.. Кому перешла ты дорогу?.. – всматриваясь в лицо убитой, я словно пытался найти на нём ответы на свои многочисленные вопросы. Тяжело, знаете ли, с похмелья, да с квадратной головой здраво мыслить. – …И, вообще, что ты за птица, если твою смерть так тщательно обставили?.. Если не бродяжка, если попала в мою квартиру не по своей воле?.. Стоп!.. – этот заданный самому себе вопрос в одно мгновение меня осенил. – …Выходит!.. Убили девушку вне моей квартиры!.. И принесли её сюда уже мёртвой!.. Дождались, когда я усну, и тихо прошли в комнату!.. Так!.. А у кого мог быть дубликат ключей?.. Ну, конечно!.. Как я сразу об этом не подумал?.. Ведь ключи могли запросто быть у Мамонтовских бандитов!.. И затеял-то весь этот цирк с переездом и трупом, наверняка, именно он!.. Вот вам и вор, перешедший на мирные рельсы!.. Сука!..
Выходит, не обманула меня цыганка!.. Да и Борька, предрекавший, что обмен этот обязательно выйдет мне боком!.. Он так же, оказался прав!..»
С прискорбием сейчас можно было констатировать лишь одно. Моя размеренная и спокойная жизнь, о которой я так мечтал ещё с армии, уже закончилась. Она превратилась в какие-то американские горки, где неожиданные и головокружительные взлёты чередуются с падением в пропасть. Кажется совсем недавно, буквально вчера, я был самым счастливым человеком. Дух захватывало от стремительного подъёма. А уже сегодня мне хотелось закрыть глаза и не видеть, как мчусь я на самое дно бездны. Оставалось лишь надеяться на то, что когда-то я все же коснусь низшей критической точки, сменив направление движения на противоположное…
«Ну, хорошо!.. Убийц, предположим, я уже вычислил!.. А с телом-то с этим мне, что теперь делать?.. Увезти куда-нибудь?.. Зарыть?.. Бросить в прорубь?.. Избавиться от него окончательно и бесповоротно!.. Как говориться: нет тела, нет и преступления!.. В конечном итоге, она мне никто!.. И ей уже не помочь!.. Так ради чего ж, я буду «тянуть» из-за какого-то упыря этот непосильный крест!..
А если убийца только того и ждут, когда я начну избавляться от тела?.. Чтоб сдать меня ментам с поличным!.. Со всеми уликами и доказательствами!.. Чтоб, уже наверняка!..
Нет, тварюга! Такого щедрого «подарка» я тебе не предоставлю!..»
По-прежнему пристально вглядываясь в её открытые и остекленевшие глаза, я вдруг чётко уловил улыбку, скользнувшую на бледных губах убитой. Готов поклясться на что угодно – это, действительно, была улыбка. Причём, появилась она в тот самый момент, когда мне в голову пришла мысль о том, что избавляться от трупа я точно не буду. Словно та одобрила мои планы.
Конечно же, я понимал, что подобное могло произойти из-за каких-то внутренних процессов. Ну, там… Расслабления отмирающих мышц или ещё чего-то в этом роде. Однако улыбка на лице покойницы, да ещё и в пустом доме выглядела, пожалуй, через чур жутковато, чтоб это могло быть просто случайностью…
