– Серега, ты погляди, солнышко-то какое красивое! – по-детски улыбался Калашников. Он не мог оторвать взгляда от неба и растущих по обочинам кокосовых пальм. – И греет как! Не жарко и не холодно. Разве не супер?
Мрачный Малинин восторгов начальства отнюдь не разделял – с тех пор как у него забрали фляжки с любимым напитком, он впал в крайне раздражительное состояние и был похож на женщину во время наступления пмс – его бесило решительно все.
– Вашбродь, – шепнул он на ухо Калашникову, – а откель тут энтот кавказец взялся? Что-то он как праведник не выглядит. Почему он в Рай попал?
Однако в этот роковой момент раздались нежные арфические трели.
– Алё! – крикнул мальчик, ловко выхватив телефон из складок хитона. – Да, это царевич Дмитрий. – А ты кто? Ой, Гаврюш, не узнал – богатым будешь.
В ушах Алексея высокими голосами хора зазвучала каноническая фраза из оперы «Борис Годунов», которую они с Алевтиной однажды ходили слушать в Большой театр. «Вели зарезать их, как ты зарезал маленького царевича». Вот, оказывается, куда делся маленький Дмитрий, сын царя Ивана Грозного, после того как он, по версии Годунова, «наткнулся на нож в Угличе». Ага, конечно, наткнулся – как говорилось в анекдоте, и так восемь раз. Ну что ж, немудрено, если он в Раю – где ж еще ему быть?
Карету слегка тряхнуло на повороте – Сурен гнал лошадей как бешеный.
– Бибииииип, – сорвался с малининских губ странный металлический звук.
Калашников дернулся, с ужасом посмотрев на подчиненного. Однако тот и сам выглядел не лучшим образом – рот открылся, а глаза вылезли из орбит.
– О, извините, – на секунду оторвался от мобильника царевич Дмитрий. – Совершенно забыл предупредить вас, ребята. Все матерные выражения в Раю строго запрещены, поэтому ваша клипса в ухе автоматически их блокирует.
– Бибиип бииииииип биииииииип, – произнес повернувшийся к Калашникову Малинин. – Бип бип, бибииииип бип бибиииииииип… бибибипбиии…
– Абсолютно с тобой согласен, братец, – посочувствовал Алексей. – Но что тут поделаешь? Сам знаешь – в чужой монастырь со своим уставом не суйся.
Малинин печально бибикнул в ответ и тоже уставился на пальмы. Они объезжали здание со сверкающими окнами, выполненное в форме цветка лотоса: каменные лепестки устремлялись в небо. «Лотос» окружали три шикарных небоскреба, поражавших воображение своим ультрасовременным дизайном: все строения были соединены между собой прозрачным хрустальным мостом – очевидно, колесница въехала в деловой район. Над путешественниками сделала лихой вираж стая белых голубей. Улицы блистали такой неестественной чистотой, что были похожи на музейные экспонаты. Между тем Дмитрий успел закончить разговор с невидимым абонентом.
– Габриэль вас ждет, – сказал царевич, захлопнув телефонный аппарат. Он больше не улыбался, и его мальчишеское лицо выражало серьезность. – Вы очень кстати приехали. Только что, как оказалось, исчез четвертый ангел, по имени Елевферий. Габриэль хочет просмотреть вместе с вами запись камеры наружного наблюдения, он распорядился установить их по всем островам примерно два дня назад.
«Надо же, стоило Голосу уехать в отпуск и во что превратился Рай? – иронически подумал Калашников, глядя на ссутулившегося Малинина. – Видеокамеры повсюду, открытое сотрудничество с враждебной стороной ради собственной выгоды, атмосфера всеобщей подозрительности – что-то мне это напоминает. Прикинуть, в чем-то Серега даже и прав. Выпить нельзя, курить нельзя, карты запрещены – расслабухи никакой. Как-то я раньше немного по-другому себе Рай представлял. И действительно – армянин этот тут откуда взялся? На святого он явно не похож, да и одежка неподходящая, опять же татуировки – как будто из зоны откинулся».
Кучер остановил карету рядом с играющим голубыми огнями небоскребом, построенным в форме парусника с крыльями и являющим собой резкий контраст по сравнению с закопченными и полуразрушенными офисами Города. У подножия мраморной лестницы стояли две женщины в цветастых халатах, со швабрами, оживленно болтавшие на непонятном языке.
Калашников окончательно перестал что-либо понимать.
Глава 10
Инкогнито
(пятница, 10 часов 15 минут)
Полусидя на мягкой, кремового цвета кровати с парусиновым голубым балдахином, находящейся в самом центре комнаты, Голос с интересом щелкал пультом гостиничного телевизора, делая звук погромче. Кабельное как раз показывало запрещенный в Небесной Канцелярии фильм «Догма» с Беном Аффлеком и Мэттом Деймоном. Конечно, лично Голосу никто бы не запретил смотреть это кино (да и некому было запретить), однако если все берут с тебя пример, то элементарно следует быть вне подозрений и не держать в кабинете подобный фильмец – потом слухов и обсуждений за спиной не оберешься. Именно «Догма» постоянно прикалывала Голос тем, как люди представляют себе образ своего Покровителя. Кем уж его только не изображали. Сначала – старым дедушкой с седой бородой, в самой «Догме» – длинноволосой женщиной, ревущей, как белуга, а в последнее время появилась упорная и от этого непонятная тенденция показывать его в виде негра. Не то чтобы он особенно протестовал против негров (они тоже его создания), но иногда все-таки следует соблюдать меру. Если этот мир не смогла убить эпидемия чумы, то его определенно добьет политкорректность. Безусловно, во многих смыслах незнание происходит лишь от того, что люди встречаются с ним исключительно либо в видениях, либо и вовсе после смерти, а обратной связи из Небесной Канцелярии не предусмотрено.
Возможно, сам того не желая, режиссер «Догмы» случайно угадал одну важную вещь из бытия Голоса, именно угадал – Голос ничуть не допускал, что кто-то из доверенных ангелов может анонимно «слить» в Голливуд секретную информацию. Он действительно, хоть и очень редко, все-таки появлялся на Земле под видом совершенно ординарного человека. Сюда он ездил не для того, чтобы вершить высшую справедливость: каждого не покараешь и не вознаградишь персонально – этим занимались специально откомандированные представители Небесной Канцелярии. А вот в качестве места отдыха Земля годилась идеально – чаще всего для тайного визита Голос выбирал удаленный тропический остров в Юго-Восточной Азии. Ему всегда тут нравилось – именно с группы подобных островов он и скопировал впоследствии саму Канцелярию, любовно украсив ее песчаными отмелями из белоснежного кораллового песка, кокосовыми пальмами, разноцветными рыбками у коралловых рифов, тщательно удалив морских ежей с досужими комарами, муссонные дожди и безжалостно палящее солнце. Что-что, а дизайнером он всегда был хорошим, и фантазия у него богатая. Создать девять тысяч видов одних мух на Земле – задача не каждому по силам.
