— Это, — продолжал сержант, — Диана Монтегю и Сара Вайнбок, они из ВИЦО, комиссия по опеке…
— Здравствуйте, Диана, я нас хорошо помню, вы со мной беседовали, когда мы с Элен вернулись из России, — из-за спины Себастьяна сказала Намела и встала рядом с мужем, поставив на пол чемодан и продолжая крепко держать Элен за руку. Старшая из женщин чопорно кивнула и произнесла, глядя на Памелу, а не на Себастьяна:
— Вы не забыли нашей беседы, верно, дорогая?
— О, конечно! — с чувством сказала Памела.
— Мы можем войти? — с налетом раздражения спросила оставленная без внимания Сара Вайнбок.
— Вообще-то мы сейчас уходим, — вежливо произнесла Памела. — Мы с мужем на работу, а Элен нужно отвезти в детский сад.
— Да? — притворно удивилась Сара. — Девочка уже несколько дней не посещает сад без всякой причины. Она не больна — у врача вы не были. А миссис Бакли обратилась в органы опеки еще неделю назад, представив фотографии девочки, которая, судя по всему, подвергается в последнее время насилию, а точнее говоря — побоям с вашей стороны, о чем свидетельствуют…
Говорила Сара быстро, прервать ее монотонную речь казалось так же невозможно, как разорвать густую липкую тянучку, но слово «побои» вывело Памелу из ступора.
— О чем вы говорите? — воскликнула она.
— Сержант, — сказала Сара, — может, вы убедите миссис Флетчер впустить нас в дом? Или мы так и будем стоять на улице?
— Но, мисс, у меня нет соответствующего… — Холидей был смущен и не скрывал этого. — Они могут…
— Я знаю, что они могут, а чего — нет, — отрезала мисс Вайнбок и, обойдя Холидея, вошла в прихожую. Памела и руки поднять не успела, как мисс Вайнбок оказалась рядом с Элен и торжествующе ткнула пальцем в ее предплечье. — Посмотрите, сержант, если это не след от удара, то я никогда не видела, как бьют детей!
Чуть выше локтя на левой руке Элен красовался большой синяк, похожий на те, что появлялись раньше и о происхождении которых Памела не могла сказать ничего, а Себастьян, хотя и имел уже на этот счет свое мнение, не видел смысла излагать его в этой компании.
Напуганная резкими движениями мисс Вайнбок, Элен захныкала и обеими руками ухватила Памелу за юбку.
— Да, — вмешалась стоявшая в стороне Диана Монтегю, — как вы это объясните, миссис Флетчер? И еще… Я так понимаю, что вы с девочкой намерены уйти от мужа? Во всяком случае, об этом вы сами минуту назад…
— Вы подслушивали! — вскричала Памела. — Вы, две гнусные твари, стояли под моей дверью и подслушивали! А вы, Холидей, вы-то, черт возьми, почему позволяли им…
— Мэм, — пробормотал смущенный сержант, — извините, но вы так громко говорили, что слышно было от стоянки… Я вовсе…
— Этот чемодан, — обличала Диана Монтегю, — почему он здесь? Миссис Флетчер, вы понимаете, что органы опеки не могут оставить…
— Что? Что вы говорите? — Памела отступила на шаг и спрятала Элен за спину, а Себастьян, еще не пришедший в себя после скандала с женой, лишь переводил взгляд с одной женщины на другую.
— На первом этапе вам с мужем надлежит явиться к нам для беседы, — заключила мисс Вайнбок, — сегодня в одиннадцать, улица Шировер, семь. Сержант, вручите повестку, пожалуйста.
Холидей сунул руку в боковой карман кителя и достал сложенную вчетверо бумагу, которую и протянул Себастьяну со словами:
— Не обижайтесь, дружище, я только выполняю свой долг: сопроводить и вручить, ни на что другое у меня нет полномочий, так что…
— Да-да, о чем вы, Варли… — пробормотал Себастьян, расписался на клочке бумаги, вернул сержанту, а повестку уронил на пол, и Памела тут же наступила на нее ногой.
Мисс Вайнбок повернулась и молча вышла на улицу, а госпожа Монтегю бросила на Памелу испепеляющий взгляд и заявила вместо прощания:
— В одиннадцать, пожалуйста. Оба. И девочка тоже.
Холидей хотел что-то сказать, но промолчал, пожал плечами и вышел следом за женщинами.
Дверь с грохотом захлопнулась.
* * *
Себастьян отнес чемодан в спальню. Памела стояла у окна в гостиной и смотрела на улицу, а Элен, поняв, что у родителей неприятности, тихо играла с куклами в своей комнате.
— Может быть, ты наконец выслушаешь меня и не будешь придумывать то, чего нет на самом деле? — спросил Себастьян, обращаясь к спине Памелы.
Решив, что молчание означало согласие слушать, Себастьян, тщательно подбирая слова, рассказал о своем разговоре с Форестером. Слушала Памела или нет, понять было трудно, но, когда Себастьян замолчал, она все так же молча повернулась и пошла в кухню, не глядя на мужа. На пороге помедлила и сказала в пустоту:
— Я приготовлю сэндвичи. Собери свои вещи. Только то, без чего не можешь обойтись. Если все так, как ты сказал, нам нужно отсюда уехать. Хотя бы на время. Эти нас в покое не оставят.
— А куда…
— Я собиралась погостить у тети в Фениксе.
— У Джанины?
— Да, она сейчас одна, дядя Сом в Европе по делам фирмы, места у них достаточно.
— Мне нужно договориться на работе, — пробормотал Себастьян.
— Не сообщай, куда едешь, — предупредила Памела.
— За кого ты меня…
Не дослушав, Памела вышла в кухню и закрыла за собой дверь.
* * *
В одиннадцать часов они сидели в поезде, резво бежавшем в сторону Олбани. Прямого до Феникса из Хадсона не было, да это и к лучшему, решил Себастьян, если их будут искать, то не смогут сразу взять правильный след. Элен спала у Памелы на руках и чему-то улыбалась. Памела обнаружила еще один небольшой синяк у девочки на спине, чуть пониже правой лопатки, и длинную кровоточившую царапину на левой ноге, под платьицем, хорошо, что дамы из опекунского комитета не обратили на царапину внимания, иначе…
Что могло означать это «иначе», Памела так и не додумала, мысли ее, если это были на самом деле мысли, а не эмоции, выраженные словами, двигались по кругу — от паники к решимости и обратно; ее раздражало, что Себастьян молча смотрел в окно, думая о чем-то своем, когда надо было думать о будущем, о том, что делать на новом месте, ведь все равно их найдут, в Америке находят даже убийц, умеющих скрываться от правосудия, а уж супружескую пару с ребенком отыщут обязательно, и Элен могут у них отнять, — сейчас, когда они сбежали, отнимут точно, и Басс не любоваться пейзажами должен, а решать, что им делать, если…
Но и эту мысль Памела была не в состоянии додумать до конца.
Себастьян почувствовал ее взгляд, обернулся и сказал:
— Надо позвонить Форестеру.
— Чтобы он сообщил, где мы находимся?
— Во-первых, — сказал Себастьян, — я не скажу ему, куда мы направляемся. Во-вторых, он никому ничего не сообщит, он за нас в любом случае. В-третьих…
