"Желки" и на дюжину шагов, как на меня набросились эти демонические Собаки. От неожиданности я выронил Жука-стреломета, которого подобрал с грунта уже при вас. Остальное вы, господа, видели… До вашего весьма своевременного возвращени мне пришлось отмахиваться от псов мечом из Жала Грезящей Осы.
Почтенный Тшу-рик, наконец, обнаружив в туманной дымке знакомый силуэт "Желки", хотел было доложить об этом Капитану. Но не успел: Собаки вернулись. И не одни, а с хозяином. До слуха разумных, перекрывая рычание Собак, донеслась речь пока слаборазличимого из-за темноты и тумана аборигена. Жуки-Ларинго тут же автоматически перевели своим носителям слова туземца:
— Мужики, вы кто? Вы чего тут заполночь делаете?
18.
Таиться экипажу "Желки" больше было незачем. Глоко и Чирграг принудили своих карманных Светляков выдать полную мощность. И скрестили лучи света от Раковин-отражателей на незваном госте…
Перед ними стоял, прикрыв лицо от яркого сине-зеленого света левой рукой, хумманус довольно юного, лет этак 10–11, возраста. Отрок был одет в куртку явно с чужого плеча с подвернутыми рукавами и невзрачного фасона потертые на коленях штаны. На ногах у малыша красовались некогда ярко-желтые сапожки из сока Гевеи.
Из под козырька плоской шапочки (именуемой также на некоторых планетах кепкой) на разумных смотрели широко раскрытые голубые глаза. Разинутый ребенком от удивления рот явил взорам команды Грезящей Черепахи безупречно белые зубы.
Так-то в общем и целом малолетний абориген показался экипажу "Желки" довольно симпатичным. Внешность малыша даже чрезмерно не портило обезобразившее его правую щеку темное пятно, оставшееся на лице, видимо, от некогда полученного серьезного ожога. А об таких пустякак, как по неведомой причине замотанная тряпицей правая рука и распухшее левое ухо и говорить не стоит…
Собаки же, люто сверкая глазами, так и рвались в бой. Но, судя по всему, Животные были прекрасно выдрессированы. И без приказа юного хозяина кинуться на пришельцев и начать их уже рвать в мелкие клочья не решались.
К удивлению команды "Желки", ребенок оказался не настолько испуган видом странных существ, как обычно случается при так называемом ксеношоке. Даже сознания не потерял.
Сняв кепку и пригладив рукой запотевшие от быстрой ходьбы волосы цвета спелой пшеницы, отрок первым делом утихомирил Собак:
— Мухтар! Рекс! Фу! Фу! Лежать!
Псы тотчас успокоились и послушно улеглись на землю по обе стороны от юного землянина. Но бдительности не теряли: время от времени слабо порыкивали, напоминая чужакам, кто здесь главный.
А Глоко, Чирграг и Тшу-рик так и стояли, замерев в статичных позах, будто три Цапли посреди болота. Судорожно сжимали в руках живое оружие и Светляков. И совершенно не понимали, что им теперь делать с нечаянно обнаружившим их маленьким аборигеном. Поить ребенка Огненной Водой Забвения — настоянным на спирту Универсальным Стирателем Памяти — было никак нельзя. Хотя в оставшейся на "Желке" замечательной Аптечке имелось на подобный случай несколько склянок с Огненной Водой, рассчитанных на полчаса, час, и 2 часа полного стирания последних воспоминаний разумного субъекта.
— Дяденьки! Вы, пожалуйста, фонари свои импортные притушите. А то свет по глазам бьет… Да тут еще после лечебной мази бабки Глаши мне опять всякая чепуха мерещится… Видится мне, что вы, дядечки, по облику и не люди вовсе, а какие-нибудь инопланетяне с этой самой… альфы Центавра. Это при том, что следы вы после себя оставляете в точности как от обычных кирзачей… Еще я позавчера видел, как Крокодил по небу летел. В Африку, наверное, подался, на родину…
Жук-Ларинго, сидящий на шее почтенного Тшу-рика, трепетанием надкрылий педантично перевел сказанное юным землянином. (Сэр Глоко и господин Чирграг щелчками по головогруди "отключили" своим Жукам функцию перевода, чтобы те не переводили одно и то же разноголосым хором.)
Капитан Глоко не на шутку обрадовался. Щелчком "отключил" у своего Жука-переводчика спрособность к речи. После чего в двух словах изложил Чирграгу и Тшу-рику только что им придуманный коварный план:
— Нам не придется стирать детенышу память! Судя по всему в лечебное снадобье, которым намазался малыш, эта проклятая ведьма бабка Глаша напихала галлюциногенных грибов или еще какой отравы! Так пусть же отрок думает, что мы — плод его фантазии, а не самые что ни есть настоящие инопланетяне. Даже если малыш завтра кому-либо расскажет о встрече с нами — не беда. Ему никто не поверит! Итак, сейчас мы вотремся к нему в доверие. И выясним, куда мог подеваться из оврага Бластрум. Затем разыщем "Желку" и уберемся отсюда прочь, пока не рассвело. Пересидим день в какой-нибудь непролазной чащобе, а следущей ночью продолжим поиски обломков демонического метеорита…
Почтенный Тшу-рик шепнул Капитану в ушной раструб, что уже заприметил, где сейчас находится их Грезящая Черепаха.
Сэр Глоко удовлетвлетворенно кивнул. Ну еще бы — одной проблемой меньше!
"Включив" Жука-Ларинго, хлофиллианин елейным голосом сказал вдруг по какой-то причине насупившему брови малышу:
— О, юный мужчина! Назови же нам свое имя, чтобы мы — пришельцы с планеты хм… Криптон — знали, как к тебе обращаться!
— Зовут меня Ваня Морозов. Но вам, мужики, кто бы вы ни были, до того дела нет, — независимо скрестив руки на груди, ответил юный землянин. — Небось насмехались над моим уродством, только что на своем инопланетном языке, усыпив Жуков-переводчиков, перешептываясь?
Капитан Глоко, пожалев, что при юном землянине начал секретничать с командой, несколько опешил. И жестом дозволил филологу и лингвисту Тшу-рику попробовать наладить контакт с ребенком. Что молодой Сциисто и проделал со всем возможным тщанием.
— Что ты, мальчик, у нас и в мыслях такого не было! — деланно-негодующе восклинул Тшу-рик. — Просто сэр Глоко — Капитан нашего живого звездолета — очень обрадовался, что встретил в этой глуши достойного хуммануса, который мог бы помочь нашему горю. И, не сдержав чувств, непроизвольно хм… выругался от радости. Да такими страшными словами, что тебе знать их по малолетству нежелательно. Ладно еще, успел "отключить" Жука-переводчика…
Сказав это, почтенный Тшу-рик, тяжко вздохнув, смолк… И весьма театрально, со всхлипываниями, пустил слезу из под Стеклянных Усилителей Зрения. Казалось, еще миг — и расплачется.
Глоко и Чирграг, сообразив, что к чему, поддержали почин хитроумного товарища. Гигантский Муравей нервно пошевелил антеннами-усиками. Хлофиллианин исторгнул носовым раструбом Грустную Руладу-Вздох.
Жалостливый вид попавших в беду инопланетян растопил таки лед в сердце Вани Морозова. Сменив гнев на милость, отрок сказал:
— Ладно, помогу, чем могу… Спрашивайте…
19.
Сообразуясь с законами вежливости, члены экипажа "Желки" тоже поочередно представились отроку.
После чего, томясь бездействием, первым к маленькому туземцу обратился с животрепещущими вопросами гигантский разумный Муравей:
— Скажи для начала, Ваня Морозов, в
