привычка постоянно держать руку на пульсе компании. Пусть там и рулит теперь Артем. У Косаки похожая ситуация. А Юкки совсем недавно пыталась выйти на работу, не взирая на свое положение. Пришлось выпроваживать ее в приказном порядке, с наказом не беспокоиться и беречь себя. Можно сказать ее карьера закончена. Пока она родит и сможет оставить ребенка, пройдет столько времени… На ее месте давно будет другой человек и увольнять его будет… Не прилично, наверное? Если Тигренок захочет, я найду ей место попроще, а там и о повышении можно будет подумать. Но сама Юкки уже решила посвятить себя ребенку и мужу. И нисколько не жалеет о карьере. Зато жалею я, ломая голову над вопросом, где бы найти Теме хорошую помощницу, которая не будет крутить перед ним задницей.
— Мне кажется, Мисато нашла бы приключения и на острове. — легонько поддела меня Тигренок.
Не хочу признавать, но похоже Юкки права. Токио – самый безопасный город на свете. А мне постоянно встречались бандиты, извращенцы всех мастей и даже полиция, призванная защищать, хотела от меня чего-то нехорошего. Про землетрясения и тайфуны можно не вспоминать.
Так, накаркала. Судя по напряженному взгляду Кая, происходит что-то неладное. Оборачиваюсь, проследив за её взглядом. Вашу Япону-маму! Такое уютное кафе! Мы еще толком не посидели, не поболтали, не выпили кофе в конце-концов!
— Две вещи ненавижу – негров и расизм. — сообщила подругам. Те, привыкшие к нашим с Артемом высказываниям, даже ухом не повели, не отрывая взгляда от происходящего за окном. А дела там были паршивые. Школьница лет тринадцати – четырнадцати судорожно оглядывалась по сторонам, вцепившись в свою сумку, будто она могла ее защитить от троих здоровых ублюдков. Уроды, в числе которых был и негр, технично отжимали девочку к стоящей рядом машине. Может у них такая секс-игра? Типа негр-насильник и жертва-школьница? Не похоже… Мало того, девушка-официантка с напряженным лицом набирает короткий номер, от нее самую малость отстает Юкки. А я…
Пара ударов по барной стойке, рывок и у меня в руках метровый обрезок трубы.
Девочка за стойкой смотрит на происходящие круглыми глазами. Умею я делать из японок европеек без всякой пластики.
— Ущерб оплачу. Позже. — Делаю пробный взмах. Годится.
Ну блин! Сходили, отдохнули на час! Надо было Косаки брать ребенка и приезжать ко мне. Так нет, не прилично, нужно встречаться на нейтральной территории, мы теперь замужние женщины…
Кстати о подругах. За спиной раздался удар и треск. Кая быстро выдирала такой же обрезок трубы.
— Мисато, я тебя очень прошу, НИКОГО НЕ УБЕЙ! — подруга оказывается рядом.
— Я уже позвонила адвокату! — Молодец сестренка, быстро соображает!
К тому моменту скалящиеся мудаки уже практически затянули школьницу в машину.
— Эй, господа!, ……………, …… и ….., …………, ……….. ! — доходчиво объясняю от кого они произошли.
Увы, меня не поняли, но внимания я привлекла.
— What the f*ck! — Опа! Очень интересно!
Развернувшись, троица имела честь лицезреть нас и тут же отпустила ряд сальных замечаний по поводу наших сисек. Ах как грубо! Ненавижу педофилов, насильников и негров. И американцев. А когда все вместе, так это просто праздник!
— Господа, добро пожаловать в Японию! — Будем вежливы, черт их возьми!
Шаг, время послушно растягивается, спрятанная за спиной труба размазывается в воздухе, устремляясь к колену негра…
………………………………
Вновь сидим за столиком, разглядывая поверженных противников, катающихся по тротуару. Недобитки оглашали своими воплями окрестности и хватались за отбитые конечности. Можно смело сказать, что день прожит не зря.
Ну вот и полиция появилась, всего то три минуты….
Спасенная девочка сидела с нами и мелкими глоточками опустошала чашку с горячим питьем.
— Мое кофе! Чертовы уроды! — Пока мы спасали очередную девицу, мой кофе остыл, а зефирная кошечка растаяла.
— За счет заведения! — Мелькнула довольная мордочка официантки и на столе возникли три новых чашечки с кошечками.
— Жить хорошо! — Делаю глоток, жмурясь от удовольствия как большая кошка.
— А хорошо жить еще лучше! — Поддакивает Юкки.
Научили на свою голову!
Звонок. Со вздохом жму на ответ…
— Во что моя радость влезла сегодня?
Совсем конец.
Совсем-совсем конец.
П. С. Большое спасибо, всем кто читал и поддерживал! Эпопея наконец завершена! Ну, все мы знали, что рано или поздно так будет. Так что, все! Всем спасибо, все свободны!
П. П. С. Можете сказать спасибо!
— И зачем мы сюда пришли? — довольно прохладным тоном интересуюсь я, оглядывая концертный зал. Зал как зал: пять сотен кресел, постепенно поднимающиеся вверх и сцена, сейчас закрытая занавесом. И три штуки камеры перед сценой.
— Разумеется, что бы послушать хорошую музыку. — абсолютно невозмутимо заметила Косаки. Но я достаточно хорошо ее знала, и поняла, что за внешней невомутимостью, скрывается изрядная доля иронии.
Артем на замечание моей подруги неопределенно хмыкнул.
— Ага, кажется в программе упомянут Чайковский. — вот у него на лице точно читалась ирония – Щелкунчик, если быть точным. В исполнение женского оркестра.
Ясно, Артем и Кая сговорились сделать мне сюрприз. Непонятно, только какой? Ну оркестр, ну женский, ну Чайковский. И что? Насколько я помню, билеты столи вполне себе прилично.
— Надо было и Тигренка пригласить тогда – заметила я.
По губам Косаки скользнула уже заметная улыбка.
— Она отказалась. — Вполне серьезно заявила она.
Вот теперь я терялась в догадках. Что за непонятки? Похоже я чего-то не знаю.
В этот момент занавес дрогнул и стал раздвигаться в сторону.
— Начинается… — вполголоса прокоментировал Артем.
Полотно занавеса бодро бежало к краям, открывая нам взгляд на сцену и на… Женский оркестр. Нет, не так. Женский ГОЛЫЙ оркестр. На сцене, без всякого стеснения, стояло пятнадцать юных девушек. Без стеснения и без одежды. Совсем. Только на ногах у них были туфельки на низких каблуках.
Однако… Мне стоило определенных усилий удержать невозмутимость на лице, хотя казалось, в этой безумной стране, я привыкла ко всему. Действительно, тут ношенные женские трусы, большая ценность для извращенцев, чего уж тут про голый оркестр удивляться? Да, не так давно я прилюдно щупала грудки у таких же девушек.
Справившись с первым удивлением, я окинула более внимательным взглядом, представшие передо мной голые женские тела.
Похоже, недавние выпускницы школы, или чуть старше. Не красавицы,
