– Несомненно, уважаемый, несомненно, – Туран протянул ключ от номера. – Позвольте узнать ваше имя.
– Ах, да, конечно, конечно, – администратор распрямил спину и расправил плечи. – Разрешите представиться, Роин Евланич Технар, владелец этой замечательной гостиницы «Вольный казак».
– Очень приятно, – Туран улыбнулся.
Зимнее утро имеет свои прелести. На мгновенье Туран остановился на крыльце гостиницы и вздохнул полной грудью. Свежий морозный воздух наполнил лёгкие. Что интересно, утус Технар, владелец «Вольного казака», аж расцвёл от гордости, когда Туран поинтересовался его именем. А то ведь до самого отъезда можно было бы ходить мимо его стойки и пользоваться безликим «утус». Владелец гостиницы точно выходец из низов. Таким людям очень льстит, когда мастера, в их понимании земные боги, интересуются их именами. Впрочем, ладно.
Увесистый саквояж криминалиста оттягивает правую руку. На всякий случай Туран решил последовать совету мастера Лугана, полицмейстера Снорка. Накануне отъезда, в большом магазине купца Шестова на улице Кожаный ряд, Туран приобрёл чудный кожаный саквояж с металлическими углами и надёжным запором. Пусть дорожная сумка несколько громоздкая, зато в ней отлично уместился походный набор криминалиста с солидным запасом клейкой ленты для снятия отпечатков пальцев, переносной письменный набор и папка с чистыми листами. И насколько это всё актуально, Туран легонько тряхнул саквояж, очень скоро выяснится.
В маленьком городке всё близко. От гостиницы до Управления полиции буквально рукой подать. Движение на центральной площади Ничеево столь маленькое, что её можно смело пересечь прямо по диагонали. Однако Туран всё равно свернул на тротуар. Если пройтись по краю площади, то получится заметно длиннее. Но Турану захотелось размять ноги.
В некотором смысле даже хорошо, что мастер Бинтан, городской глава, задержал у себя до позднего вечера. У себя в номере, под тёплым одеялом и под размеренный треск чугунной батареи парового отопления, Туран уснул без задних ног. Хотя сон на новом месте не бывает хорошим, каждый раз приходится привыкать. По этой же причине Туран выбрался на утренний мороз лишь в десятом часу. Будь он в Снорке, то непременно опоздал бы на службу, а вигора Шандар принялась бы в жутком беспокойстве барабанить в дверь квартиры. Если её не впустить или хотя бы не отозваться, то со старшей дочери губернатора станется вытащить из постели домовладельца и потребовать у него запасной ключ. Но здесь, в Ничеево, начальник местной полиции не будет отмечать в табеле Турана время прихода и ухода. Командировка в другой город подразумевает, что он находится на работе круглые сутки. Хотя, естественно, работать всё равно придётся.
Как ни старайся, как ни тяни удовольствие, но не прошло и пяти минут, как Туран остановился перед массивной дверью Управления полиции. Вблизи оплот власти и правопорядка, вполне себе современное здание, давит казённым величием ещё сильнее. Хотя вряд ли в нём стоят чугунные радиаторы, а в подвале шипит и булькает котёл парового отопления.
Левая рука легла на продолговатую дверную ручку, достаточно потянуть её на себя, как тут же начнётся очередное расследование. Причём дело обещает быть комплексным, как любит выражаться Папаша, он же утус Бизин, наставник Турана. Пусть информации о происходящем почти на нуле, однако в глубине души Туран чувствует, что убийство главного инженера и «проклятие нишранов» крепко-накрепко связаны между собой. Если не разобраться со вторым, то найти убийцу Варма Ксижена не получится вовсе. Впрочем, Туран улыбнулся, это его работа и она, чёрт побери, ему нравится. Тяжёлая плотная дверь с тихим шипением отворилась.
В вестибюле Управления в нос тут же шибанул хорошо знакомый дух казённого заведения. К запаху чернил и страха обывателей примешивается аромат свежих сосновых дров. Городовой в чёрной форме, крепкий мужик лет сорока с пышными усами, как раз ловко закидывает в зев кирпичной печи колотые поленья. Как и положено, рядом со входной дверью письменный стол дежурного городового. У противоположной стены лестница на второй этаж. В левую и в правую стороны уходят коридоры. Керосиновая лампа под самым потолком едва-едва освещает вестибюль Управления.
Тяжкий вздох входной двери заставил дежурного городового резко оглянуться. Колотое полено с капельками янтарной смолы тут же выпало из его рук.
– Мастер Атиноу, – давно немолодой городовой словно прилежный новобранец лихо подскочил к Турану и вытянулся в полный рост, – старший городовой Гис Итагун по вашему приказанию прибыл!
Туран прочистил горло, неловкая усмешка всё же выскочила наружу. Впрочем, городовой Итагун и сам сообразил, что сморозил глупость.
– Разрешите уточнить, – от смущения на щеках городового Итагуна выступил румянец, – вы и есть тот самый сыскной чиновник из губернии?
– Да, тот самый, – Туран кивнул.
Дежурный городовой повернулся боком и громко крикнул:
– Смаг! Живо сюда!
Из левого коридора тут же выскочил молодой парень в поношенной рубахе полицейского. Впрочем, воротничок старательно отутюжен, а большие пятна на рукаве тщательно застираны и почти незаметны. Посыльному от силы лет двадцать. На щеках едва заметна первая ещё мягкая щетина. Зато руки паренька по-крестьянски крепкие, ладони шершавые с хорошо заметными мозолями. Новенькие валенки на удивление мягко прошелестели по доскам пола.
– Смаг, проводи мастера Атиноу в кабинет витуса Никвока.
– Будет исполнено, – голос посыльного едва ли не звенит от усердия.
Эмоциональный фон молодого полицейского сверкает яркими огнями интереса, будто перед ним не живой человек, а экзотическая обезьянка с полосатой разноцветной мордой с далёких Таборских островов. И ни малейшего намёка на страх или робость. Для сравнения, эмоциональный фон дежурного городового переливается всеми цветами беспокойства. Для утуса Итагуна Туран – физическое воплощение очень большого начальства, от которого могут быть только одни неприятности.
– Прошу вас, мастер, – посыльный по имени Смаг показал на лестницу на второй этаж.
Недаром говорят, что о чиновнике можно смело судить по двери его кабинета. Если это действительно так, то витус Никвок большой педант. Дверь в его кабинет не просто утеплена, тёмная выделанная кожа прибита многочисленными бронзовыми гвоздиками, натянутые между ними ярко-жёлтые нити создают геометрический узор в виде ромбов. И, конечно же, табличка точно на четырёх блестящих гвоздиках с лаконичной надписью «Начальник полиции».
– Прошу вас, – Смаг остановился перед входом в кабинет, – я доложу о вас.
– Не стоит, – Туран выступил вперёд, – я сам. Можете идти.
– Как желаете, мастер.
Молодой посыльный спустился на первый этаж. В его эмоциональном фоне к жгучему интересу добавилось сожаление. Не иначе, этот самый Смаг надеялся поприсутствовать при разговоре с начальником.
Лёгкий стук в дверь и возглас «Войдите»! Кабинет начальника полиции Ничеево сверкает идеальным порядком. Тёмно-зелёная шинель витуса Никвока не просто наброшена на гвоздик, а повешена на плечиках на деревянном крючке. На большом кубическом сейфе, на полках ещё более большого книжного шкафа ни пылинки, ни соринки. Половые доски последний раз красили не больше двух месяцев тому назад, лаковую тёмно-коричневую краску не обезображивает ни одна полоска. Ну а главное, это рабочий стол витуса Никвока.
Письменные принадлежности, чернильница, баночка для песка, подставка под ручки и прочие инструменты, выстроены словно солдаты на плацу по идеальной прямой. По правую руку от самого главного полицейского большая серая папка. Перед самим начальником лежит наполовину исписанный листок.
Если вчера вечером в доме городского главы витус Никвок был одет в добротный сюртук, то на работе, как и полагается полицейскому, его фигуру облегает новенький, едва ли не с иголочки, тёмно-зелёный однобортный мундир. Пуговицы все до одной застёгнуты строго по уставу. На каждом погоне блестит надраенная звезда. Оказывается, витус Никвок не в таком уж и большом звании, всего лишь майор. Впрочем, вряд ли в полиции Ничеево найдётся хотя бы один офицер старше его по званию.
