Но прежде всего пропускали бочки золотарей, о чьем приближении сообщало ужасающее зловоние. Перед ними не просто расступались, но старались вообще уйти на другие улицы.
В общем, все было как в родной Галлии — для де Фле совершенно привычно.
Осталось вырваться из толпы на улице Святого Петра и начать знакомиться с городом. Карта? Это, конечно, подспорье хорошее, но уж слишком приблизительное. Вот и улицы на ней показаны мало что не совсем точно, так еще и не все. А уж всякие проулки-закоулки, в них можно было запросто заблудиться.
Более того! На карте был целый район, вообще не прорисованный — эта часть города была просто заштрихована, безо всяких надписей. Де Фле из любопытства подошел к границе этого странного участка… какой там странный! Обшарпанные дома, немощёные улицы, на которых вповалку лежали пьяные мужчины и женщины, куда заходили и откуда выходили типы самого зловещего вида.
Все ясно. Нижний город. Лондонский аналог парижского Двора Чудес или амьенского Зеленого квартала. Место, облюбованное местным отребьем, куда вовсе не следует соваться добропорядочным посольским курьерам. Но вот конкретно для де Фле… впрочем, и ему не следует лезть в эту клоаку очертя голову. Не сейчас, во всяком случае.
И вообще, надо поручение выполнять! Вот сейчас на север, потом… куда? Улица свернула в одну сторону, в другую, попетляла, чтобы закончиться глухим тупиком. Назад, опять на север… господи, где он? Под серым небом определить стороны света невозможно. Туда? Или туда? Хоть бы название какое увидеть…
— Мастер, не поможете?
В общем, с помощью карты, а скорее с помощью добрых лондонцев, снизошедших до бедного иностранца, задававшего вопросы на ломаном языке и с жутким акцентом, резиденция виконта Мальдона была найдена и письмо передано управляющему. Разодетому в пух и прах и важному, словно первый петух в курятнике.
Назад курьер возвращался другой дорогой, тщательно следя, чтобы не забрести ненароком в тот самый заштрихованный район.
* * *
На следующий день де Фле относил еще одно послание с мелкой черточкой, через день — тоже, потом еще и еще.
Короче, он делал то же, что делал бы на его месте любой курьер в незнакомом городе — изучал его. Ибо от скорости доставки корреспонденции зависит и зарплата, и, что важнее, чаевые.
Небольшим отличием от коллег было, пожалуй, чуть большее внимание молодого человека к мелким переулкам да проходным дворам, ну да ведь молодости свойственно любопытство.
Так продолжалось почти месяц, пока однажды, изрядно поплутав по городу, де Фле не заглянул в лавку портного и после продолжительного и яростного торга купил наряд, его должности никак не соответствующий. Небогатый посыльный приобрел себе скромный, но пошитый из добротной ткани костюм, который не стыдно было надеть и сыну купца. Пусть не самого богатого, но и не начинающего или, тем более, разорившегося.
Причем общался покупатель с продавцом на хорошем островном языке, может быть с легким акцентом, впрочем, нормальным для выходца из заморских колоний, где как раз и принято торговаться по любому пустяку так азартно, словно от результата зависит судьба мироздания. И расплатился он слегка потертым, но вполне приемлемым совереном, после чего стал совершенно неинтересен хозяину лавки — еще одна сделка, не слишком прибыльная, но и не убыточная. Рутина, одним словом.
* * *
На следующий день де Фле, получив очередное письмо с уже привычной черточкой около подписи, направился в город и… исчез. То ли стал невидимым, хотя ведущие маги в один голос заявляли, что подобное невозможно с научной точки зрения, то ли вознесся на небеса, приобщившись к пантеону святых, прости господи за подобную ересь. Во всяком случае, осторожно заглянувший ему вслед невзрачно одетый мужичок, наплевав на конспирацию, опрометью бросился на параллельную улицу, но объект наблюдения так и не увидел.
А тому просто некуда было деваться. На переулок не выходила ни одна дверь, только окна, расположенные слишком высоко, чтобы в них мог запрыгнуть самый ловкий юноша.
По параллельной улице шел еще один неприметный мужчина, который тоже потом клялся, что объект наблюдения и там не появился. Обоих проверили заклятьем правды, убедились, что не врут, но по мордасам съездили крепко и зарплату за тот день все равно не заплатили. Безалаберность — не новая беда любых работников.
* * *
Пока потерявшие де Фле мужички бегали по окрестностям, писали отчеты да получали зуботычины, шевалье появился на другом конце города. Одетый в тот самый недавно купленный костюм. В руках держал потертый чемодан, с которым пару недель назад и приехал в Лондон.
Уверенной походкой вошел в двухэтажный дом, один из многих, вплотную стоявших по обе стороны узкой и кривой улицы, вплотную примыкающей к Фаррингтон стрит, где, назвавшись эсквайром Шелдоном и сославшись на договоренность хозяина с неким Фицджеральдом, снял комнату. Так, чтобы по дороге домой не заходить в опасные кварталы, но, если приспичит, иметь возможность туда сбежать. Все как обычно — в городских клоаках легко потерять жизнь, но там же есть шанс ее спасти. От преследования властей, судей, да просто сильных мира сего.
Кто такой этот Фицджеральд, молодой человек не имел ни малейшего понятия, но ключи от уютной, хотя и тесноватой комнаты на втором этаже ему передали без лишних вопросов и за вполне умеренную плату.
Степенный пожилой мужчина, видимо, бывший военный, смотрел на нового квартиранта равнодушно. Очередной сынок богатенького папаши озаботился местом для свиданий да гулянок. Что он там бормочет?
— Буду много ездить… редко здесь бывать… вам достался выгодный постоялец…
Ну да, все они так говорят. И наплевать, лишь бы окна не били, деньги платили исправно, а остальное неважно.
Окрестности этого дома де Фле изучил в первый же день, когда относил письмо неведомому Мальдоне. Тогда слежки за ним не было, можно было позволить себе не спеша присмотреться. Дом не богат, но и не развалюха, улица перед ним тщательно выметена, а это обязанность именно хозяина дома.
О том, что в доме живут люди степенные и нелюбопытные, рассказал трактирщик из расположенной по соседству таверны. Вон он, кстати, помахал рукой — шевалье махнул в ответ. В следующий раз надо будет зайти, пообедать и выпить пинту хорошего, кстати, пива.
Да, как оказалось, комната имеет отдельный вход из совсем уже узкого кривого переулка, что просто прекрасно! Кто и когда входит-выходит никому не видно, так что ни у хозяина, ни у соседей лишние вопросы не появятся.
Глава 9
Дом на улице Башмачников
Тем же вечером в добротный, но не шикарный дом на улице Башмачников, что пролегла не в самом центре, но и не на окраине, вошел прилично одетый мужчина. Светловолосый, голубоглазый, среднего роста, слишком молодой, чтобы быть купцом или хотя бы хорошо оплачиваемым стряпчим.
— Могу я увидеть хозяйку?
Пожилой слуга погладил лопатообразной ручищей пышные, на морской манер постриженные бакенбарды, окинул гостя быстрым взглядом из-под кустистых бровей и, очевидно, решил, что больших проблем его присутствие в доме не создаст.
— Проходите. Миссис Клэптон сейчас спустится.
Пока слуга неожиданно резво бегал с докладом, молодой человек осмотрелся. Судя по легкой улыбке, увиденное — добротная облицовка стен, не узкая, но и не слишком широкая лестница, ведущая на второй этаж, произвели на него благоприятное впечатление.
Тут открылась дверь сбоку, и в прихожую вошла седая женщина в простом коричневом платье. Худая, с тонкими, уложенными в аккуратную прическу волосами и сурово поджатыми губами.
— Что вы хотите?
Хрипловатый голос прозвучал не слишком любезно, но посетитель не смутился.
— Здравствуйте, миссис Клэптон, меня зовут Ален Юбер. Мой друг мастер Фицджеральд передал, что вы согласились сдать для меня комнату. Она все еще свободна?
