свободным. Не уговаривал себя, стоя у зеркала, что рабства нет. Не напоминал, что Ренары — не твари. Он жил. Дышал. Шел. Сам. Он знал, что сейчас легко может уйти прочь, воруя лодку и тайком переправляясь в Вернию, где его уже не достанут, но тут Виктория, тут дракон, посмевший её обидеть, тут у него пока еще есть дело — бежать глупо, хотя оставаться в Аквилите, наверное, не менее глупо с чьей-то точки зрения.
По узкому проулку, он шел, пугая видом местных крыс — мальчишек и девчонок, уже ложившихся спать. Крысы постарше еще были на охоте — за кошельками, за удовольствием, за жизнями забредших сюда случайно.
Заметив светящиеся в темноте глаза Брока, местная шваль бросалась прочь — его тут еще помнили. Его тут еще боялись. Они не знали, что с точки зрения закона он теперь никто.
Кто даже неуверенно тыкал пальцем, украдкой показывая Броку направление скрывшейся твари. Один пьяница, пытавшийся сесть и убрать ноги с дороги Брока, пробурчал:
— Так этого, темного, чтоб ему икалось на том свете!
Брок на миг остановился у пьяницы, вспоминая его имя:
— Старина Сед… Кто это был?
— Какая-то тварь карфианская — темнее ночи, чтоб его пробрало… — ответил не Сед, ответил его сосед, на которого Брок в качестве благодарности накинул исцеляющее плетение — ничем иным он отплатить не мог. Денег у него не было.
Брок побежал, все сильнее прихрамывая, за следом — карфиане опасны и непредсказуемы хотя бы тем, что у них другая магия, другие принципы взаимодействия с эфиром.
След привел его в крохотную деревянную хибару, пристроенную к складу. Брок плечом отжал дверь и влетел внутрь, зажигая светляк. Хибара была пуста. Только в углу валялась окровавленная одежда, саквояж с медицинским инструментарием и маска.
— Вот тварь… Переоделся… — пробормотал Брок, снова выходя на улицу и запуская вверх новый сигнал: «Место преступления!». Пусть это немного не так, но сигнала «Улики!» еще никто не придумал. Переодевшись, тварь теперь легко сольется с толпой в городе. Надо спешить.
Брок похромал дальше, мысленно вспоминая — еще чуть-чуть блужданий между заброшенными складами, и он упрется в речку Петлянку. Она весело петляла, оправдывая свое название, по городу, протекая под мостом у железной дороги, а у набережной уходя в трубы. Обычный преступник выбрал бы направление в город — там легко затеряться среди горожан; куда пойдет тварь, напавшая на Вики, сложно понять — этот может рвануть и к океану. Брок, уходя от погони, пошел бы к океану. Там легче всего сбросить след — вода его легко уничтожает и не позволяет отслеживать даже эфирные возмущения. Пройти лигу по прибою, и тебя уже не найдут. Брок хищно улыбнулся — он найдет. Надо будет — обойдет всю прибрежную полосу, проверит до истока Петлянку. Тварь не может не выйти из воды, он же не водоплавающее. Хорошо, что из-за надвигающейся войны, бухта Аквилиты пуста — только военный корабль и стоит на рейде. Уплыть тварь на лодке не могла. Некуда. Хотя проверить команду на наличие карфиан желательно, только кто же позволит…
Брок вышел к реке и замер — след терялся, растворяясь в воде. Преступник не побоялся ледяной воды в разбухшей после дождей речке и пошел дальше по руслу, скидывая со следа возможную погоню. Брок посмотрел в сторону железной дороги, яркой лентой горевшей в ночи среди деревьев, разросшихся на пустыре. Там город, там толпы, но… Только океан дает стопроцентную гарантию исчезновения следа. И океан ближе. Брок выругался себе под нос и пошел вдоль речки к океану, ища возможный след и вознося хвалу небесам, что ему не надо тащиться по воде. Достаточно того, что он прется по грязи вдоль речки в зарослях ивняка.
Ноги разъезжались, ботинки стали неподъемными. Пару раз Брок скользил и падал, марая руки и замачивая брюки в воде. Утешало одно — твари было гораздо хуже. Ему еще при этом было холодно! Самого Брока уже давно бросило в жар. Он даже куртку расстегнул.
Брок с трудом, сипя и хватая холодный воздух горлом, дошел до набережной, где Петлянка подло уходила в узкую трубу. Воды было по грудь Броку, и лезть в темноту и холод не хотелось совершенно. Насколько он помнил, там в тоннеле никаких неприятностей, вроде разветвлений, нет. Значит, тварь, так и не выползшая на берег, всяко прошла через трубу. Её след тут отсутствовал. Брок снова выругался и полез по крутому склону наверх, на набережную. Лезть в трубу — увольте. Он туда полезет, когда все отчитаются, что вплоть до истока Петлянки тварь не выбралась на берег. Только тогда он полезет в этот проклятый тоннель!
Глава 6 Разведка и контрразведка
Брок спешно почистил ботинки от грязи о ближайший поребрик и похромал через веселящуюся и бурлящую толпу.
Играла музыка, леры танцевали уносящий голову прочь каталь, беззаботно кружась у летней веранды. И, казалось, что вернуться туда, в эту толпу благородных, уверенных в себе лер и леров легко и просто. Что, однажды, он снова будет там — в офицерском мундире, с заслуженными потом и кровью, отобранными королевским указом орденами, достойным членом общества, а не осужденным на смерть, чью казнь временно отложили. Однажды он вернется туда. Или смирится с судьбой, что вероятнее.
Пахло океаном и вкусно едой — под ложечкой у Брока засосало: он давно не ел, и денег нет, а красть у уличных торговцев, наводнивших этим вечером набережную, пока Владыка Джастин еще не навел тут свои порядки, Броку не позволяла совесть. Пусть он уже не полицейский, но в душе́ он все равно офицер и лер. Он сейчас только проверит след и… Пойдет вдоль океана дальше, выслеживая тварь, даже не зная, правильно ли он угадал направление.
Глаза после темноты долго перестраивались, но Брок все же смог увернуться от внезапно возникшего на его пути молодого мужчины в офицерской форме Тальмы. Спешно срощенная нога застонала от боли.
Сердце пропустило удар, когда Брок рассмотрел, кто же преградил ему дорогу с гадкой усмешкой на губах.
— Какие люди и без наручников! — ухмылялся знакомый до последней черточки на лице парень младше Брока с щегольскими тоненькими усиками, уложенными помадой. И кулаки сами зачесались дать сдачи — тут руки Брока не были скованы кандалами.
Он знал — он не может себе этого позволить. Он не имеет права причинять неприятности Эвану. И задача сейчас — не дать сдачи зарвавшемуся щенку, теша собственное эго, а найти
