Ленин: Мы не уничтожали цвет России. Мы выдернули Россию из тьмы веков, уничтожили самодержавие и дали надежду всему народу на построение общества всеобщего счастья.
Адмирал Колчак: Самодержавие уничтожили не вы, большевики, а русские люди в феврале 1917 года. Вы казнили царскую семью, включая женщин, детей, прислугу. Это вы называете принципом построения общества счастья? Вы расстреляли миллионы людей только за то, что они не были согласны с вами. Вы волки, которые забираются в стадо и начинают резать животных без учета волчьей потребности для утоления голода. Почему вы лично требовали массовых казней и репрессий инакомыслящих?
Ленин: Вы не докажете, что это я давал приказ на уничтожение царской семьи и на расстрелы всех инакомыслящих. Это все русская безалаберность. Заставь дурака Богу молиться, так он и лоб расшибет. Русский дух требовал выхода после веков самодержавия и крепостничества. Рабовладельческая страна никак не могла быть цивилизованной и достойным представителем человечества на планете. Самые преданные люди вели жестокий бой с самодержавием.
Адмирал Колчак: Естественно, вы имеете в виду своего брата, Александра?
Ленин: Да, и своего брата, казненного царскими сатрапами. Мы дали народу веру в построение нового общества, где каждый человек будет иметь равные права и не будет ни бедных, ни богатых. Каждому человеку будет обеспечено удовлетворение разумных потребностей, все общество будет образованным и здоровым, бесплатное образование и медицинское обеспечение, на месте барских особняков мы построили бы санатории для трудящихся. Весь мир бы удивлялся тому, что происходит на обломках Российской империи. Союз суверенных народов России был бы такой силой, какую не сломить никаким империалистам. Ваш успех случаен. Если бы зажиточные крестьяне и офицеры не побежали бы на вашу сторону, вы никогда не смогли бы задушить пролетарскую революцию.
А.И. Гучков: Как вы думаете, господин Ульянов, какая участь вас ожидает?
Ленин: Вы будете заниматься такими же расстрелами и репрессиями, как и мы. По-иному вам не переломить ситуацию. Власть в руки взять легко, пусть даже в ходе гражданской войны. Самое главное — эту власть удержать. Любая революция ничего не стоит, если она не умеет защищаться. Ваша армия рвется по домам после шестилетней войны. А дома их ждут враждебные элементы из Красной Армии, без оружия, но зато с ненавистью, которая не сотрется годами. Военное противостояние сменится ожесточенной классовой борьбой, как в городе, так и в деревне. Я вам откровенно не завидую. Вам будет противостоять весь мир, особенно западный, с его гуманитарными ценностями. А вам придется засучить рукава и привлечь к себе большое количество палачей, чтобы уничтожить инакомыслие и противостояние. Свою участь я оцениваю объективно — вы меня повесите, как и брата.
А.И. Гучков: Неужели вы всерьез думаете, что новое правительство России пойдет по вашим стопам, утопив в крови города и села России?
Ленин: Вы поставлены в безвыходное положение. Любые ваши действия будут получать негативную оценку большинства населения, с тревогой ждущего, что опять вернутся городовые, жандармы, царские сановники и цари с Гришками Распутиными.
Вам не убедить народ в том, что вы хотите построить новую Россию, потому что вы остались теми, кем и были: Вашими превосходительствами и высокопревосходительствами и благородиями перед всем неблагородным сословием России, которое по ночам будет нападать на вас в подворотнях, и бросать бомбы в ваши экипажи.
Ваше время прошло, но вы этого еще не понимаете. Что бы вы ни делали, все будет работать на нашу пользу. Вы отправите нас на каторгу — паломники толпой повалят к нам, причем не из бедных слоев, а из дворянства. Мы будем самыми модными пророками и теми, кто достоин жалости и помощи.
Вы нас повесите, а о нас будут слагать песни как о Стеньке Разине и о разбойнике Кудеяре. Вы забыли, в какой стране вы живете. В России! Если вы украдете у кого-то кошелек, то вы будете преданы вечному позору. Если вы будете воровать миллиарды золотых рублей государственных денег, то вам припишут государственную смекалку и заботу о приумножении капиталов. Если вы убьете кого-то в подворотне, вы будете убийцей, а если вы уничтожите примерно десяток миллионов человек, то о вас будут говорить как о гении, которому по независящим от него причинам не удались исторические свершения. Так и так, я и мои коллеги находимся в выигрышной позиции.
Я не знаю, поставят ли памятник Александру Ивановичу Гучкову или Александру Васильевичу Колчаку, но пройдет какое-то время, и в каждом городе России будет стоять памятник мне, Ленину, Сталину и Дзержинскому, как самым колоритным фигурам в нашей революции. Сталин еще ничего не свершил великого, но у него задатки жесткого и волевого руководителя. Посмотрите на Феликса Дзержинского. Бескорыстный рыцарь революции. Дворянин. Гений сыска и разведки. Щит и меч будет вашей эмблемой, а его портреты будут на столах сотрудников жандармских управлений и военной контрразведки.
Адмирал Колчак: Странно вы рассуждаете, господин Ульянов, как будто мы проиграли, а вы выиграли. Нас сейчас заботит не победа, а преодоление последствий гражданской войны, восстановление разрушенной промышленности и заброшенного сельского хозяйства. Я и сейчас могу сказать как премьер Столыпин: «Вам нужны великие потрясения, а нам нужна великая Россия».
Ленин: Если бы вы все делали без перерыва, начиная с революции в феврале 1917 года, то можно было говорить о том, что весь народ поверит в победу белого движения. А то, что вы поворачиваете вспять ход истории, будет играть на руку только большевикам и активизирует их революционную борьбу против помещиков, фабрикантов, генералов и диктаторов. Через пять, десять лет, но мы все равно свергнем вас и построим общество, о котором писал Карл Маркс.
А.И. Гучков: Вы сваливаете с больной головы на здоровую, господин Ульянов. Вы лично были диктатором и деспотом.
Ленин: Да, мы были диктаторами и деспотами, но мы принимали жесткие меры только к эксплуататорскому классу, а рабочие и крестьяне пользовались нашей безусловной поддержкой. И они это помнят. Может быть, мы и были несправедливы к зажиточному крестьянину из-за его двойственной классовой сущности, но крестьянство знает, что мы не давали спокойно жить мироедам и делили его имущество между неимущими.
Вот это помнят все. Поэтому, если вы хотите, чтобы в стране воцарился порядок, вы должны предложить нам и обсудить условия, на которых большевики будут согласны содействовать установлению социального мира, если новое правительство России будет проводить реформы, направленные на установление социального равенства. И, вообще, прошу называть меня по фамилии Ленин, потому что эта фамилия известна во всем мире, причем более известна, чем Ваша, господин Колчак.
