огородное такое, что я мигом сбежал из дома так, что пятки сверкали. Живу тут теперь. Да пусть живут в моем доме, раз любят друг друга. У меня хорошая работа, платят исправно, авось не пропаду. Ну не нравится мне она, что поделаешь. Твоя дочь хороша или так себе?
— Красивая она, красивая, — согласно кивнул Семен, — В письмах про женихов ничего не сообщала. Перестала отвечать, вот я искать поехал ее. Что ты пристал-то? Кем я работаю интересно? Про деда моего рассказать?
— Да не заводись ты, друг. Вижу, ты мужик нормальный, тихий, жил себе спокойно, своим делом занимался, никому не мешал, горя не знал, а тут дочь пропала. Ремесленник ты какой-то, неважно мне это. В своем деле ты все знаешь — оно дело привычное, а теперь жизнь заставила на мир посмотреть, на людей подивиться, себя показать, да и поучиться уму разуму, — сказал ларг со шрамами, — Так сходи к художнику, пусть автопортрет дочери сделает. Так тебе проще будет.
— Смеешься что ли? — Семен чуть не заплакал с досады, — Я дочь найти хочу, а ты советуешь ее портрет сделать.
— Искать проще будет, — пояснил ларг со шрамами.
Семен задумался.
— Спрашивать у прохожих и показывать портрет, — восхищенно проговорил он, — Как я раньше не додумался. И что же это я? Вот это совет, так совет. Благодарю!
— На здоровье. Все в порядке, я не обиделся. Помогать — хорошее дело, — засмеялся ларг со шрамами, — Вот у меня друга на войне смертельно ранили, долго умирал. Он хорошо сражался, немало орков убил. Рука об руку, я свидетель, я же его из той последней схватки и вынес. У самого кровь хлещет из ран, а зубы сжал и волочил его. Ну не важно! Так вот когда он умер я сам не свой ходил, ничего не соображал. Меня зовут, а я не слышу, будто сплю, и не добудишься, а как в себя приду, так прочь всех гоню от себя. Совсем не контактный был, даже умереть хотел вслед за другом. Глупец? То-то и оно. У меня жена и дети, а я о смерти думаю, будто не о чем и не о ком больше думать! Так что надо жить вопреки всем потерям, неприятностям, обманам и обидам.
— И Барсукам, обманом и силой отбирающим деньги у честных отцов? — иронично добавил Семен, — Если он меня с пустыми карманами сейчас оставит, то не видать мне никакого портрета дочери. В долг мне никто рисовать не возьмется.
— Зато с Барсуком договориться можно. Документы у тебя с собой? Адрес там прописан? С ним, конечно, шутки плохи, но, в отличие от орков, слова понимает. Кстати, и Барсук воевал с ними. Он тоже знает, как больно друзей терять, так что договоритесь, не переживай, — намекнул ларг со шрамами.
Семен кивнул, еще раз поблагодарил его, пожал ему руку, вылез из бассейна и пошел к выходу из мойки.
Немного освежив свою голову, он решил не терять драгоценное время, которое сейчас для него имело большую ценность, нежели деньги, однако и без них продолжать поиски Марианны окажется крайне затруднительной затеей.
Глава 9. Воины королевства
Тревога за дочь нарастала. Отсиживаться в комнате и ждать, что она сама найдет отца — бессмысленно. Отдых портному не требовался, ведь в пошивочной мастерской отца он привык работать от рассвета до заката. Совет ларга со шрамами на груди срочно следовало опробовать, так как он не был лишен смысла и дарил надежду на успешный результат поисков пропавшей девушки.
Семен отправился разыскивать художника, который нарисует ему портрет Марианны. Однако беспрепятственно покинуть гостевой дом ему не удалось.
— Эй, дружище! Не спеши, — окрикнул портного Барсук, когда тот попытался пройти мимо него и исчезнуть в дверном проеме, через который в зал густым потоком с улицы лились лучи солнечного света. Занимался полдень.
— Я очень спешу. У меня появилась кое-какие идеи для поисков дочери, пойми, — остановился Семен.
— А как же результаты моих поисков в журнале? Разве они тебе не интересны? — нахмурился Барсук, — Я добросовестно выполнил свою работу.
— Любой твой ответ окажется бесполезен в поисках. Я могу услышать его и позже, верно? Или ты думаешь, что я уже не вернусь? — переспросил его Семен, — Прости, но мне нужно приберечь деньги на более важные расходы. Когда мы говорили в первый раз, я был в отчаянии. Пойми, сейчас у меня есть кое-какие идеи для поисков дочери. Я очень благодарен тебе за твою помощь, но пока я не узнал результаты твоего труда, то не обязан оплачивать его.
— Какие у меня могут быть гарантии, что ты не хочешь пожаловаться на меня страже и разорвать нашу сделку? — уточнил Барсук.
— Просто не мешай мне. Я с тобой могу рассчитаться и позже. Сбегать и прятаться от тебя я не собираюсь точно. Мне нужно найти дочь и все, — заверил его Семен.
— Похоже, баня пошла тебе на пользу, и, судя по твоему решительному настрою и осмысленному пониманию твоего незавидного положения, ты успел там пообщаться с каким-нибудь нашим общим знакомым, предположительно, речь идет о плечистом мужике с несколькими шрамами на торсе, полученными им в боях на войне с орками? — усмехнулся Барсук.
— Не важно, — неуверенно ответил Семен, но все решил, что и в этот раз лучше не скрывать правду, — Да, я говорил с ним. Но какое это имеет отношение к настоящему разговору? Разве только я сделал вывод: есть ларги, помогающие безвозмездно, а есть те, кто готовы при любой возможности прибрать к рукам все, что плохо лежит. И обиднее всего, если кому-то плохо, то таким жадным плутам плевать на их боль и переживания, лишь бы поживиться чем-нибудь.
— На обиженных простаках воду возят, дружище. Не все же такие простаки, как ты, — усмехнулся Барсук, — Мы с Федором Рубакой орков вместе теснили под командованием генерала Орвуса. Это я о том ларге со шрамами на груди. Он про меня тебе ничего не рассказывал?
— Нет. Только чтобы я с тобой не шутил и отдал то, что должен.
— Моя семья летела на Этриус в «Астерикс-2». Ты же знаешь, что произошло?
Семен понимающе кивнул.
— Не люблю о себе говорить. Ворчливый я стал, закрытый, неприветливый, чуть озлобился что ли. Деньги мне нужны, чтоб развивать бизнес. Я им живу. Впрочем, с моим гостевым домом все в порядке, как видишь, и я не жалуюсь, — признался Барсук и тяжело вздохнул, — Думаешь, я тебя отоварить хочу?
— А как ты уцелел? — задумался Семен.
— А! Да служба всему
