В дверях возник официант, по ее знаку опустил поднос на столик, получил желтый доллар и испарился. А буквально через пару минут появилась заказанная юная особа, аккуратно притворила за собой дверь, прошла в комнату, заложив руки за спину, прислонилась к стене, поглядывая выжидательно, с легонькой отработанной улыбкой. Вульгарности, и точно, не наблюдалось — желтое платьице, открытое, но строгое, маленькие золотые сережки в ушах, рыжие волосы до плеч, невинные серые глаза. Шла себе мимо девочка из хорошей семьи, направляясь из консерватории в картинную галерею, заглянула мимоходом…
Марина встала, подошла вплотную и принялась пытливо разглядывать новую знакомую. Та, не отводя взгляда, стояла смирнехонько. Потом нейтральным тоном поинтересовалась:
— Мне идти в ванную? Усмехнувшись, Марина двумя пальцами
приподняла ей подбородок, поцеловала в губы, встретив умелый ответный поцелуй, вернулась в кресло и похлопала по широкому мягкому подлокотнику:
— Иди сюда.
Юная особа уселась на подлокотник. От нее веяло хорошими духами — отнюдь не вульгарно — резко. Она уверенно протянула руку, мягким движением расстегнула верхнюю пуговицу Марининой блузки, погладила по шее кончиками пальцев, тихо спросила:
— Так?
Марина легонько отвела ее руку. Покосилась на дисплей могильника — нет, микрофон пока что не работал.
— Не спеши, прелестное дитя, — сказала она, задумчиво водя пальцем по загорелой круглой коленке. — Побеседуем.
— Ага, с разговорами… Понятно.
— Ни черта тебе пока что непонятно, малолетняя развратница, — сказана Марина, дружелюбно улыбаясь. — И как же нас зовут?
— Аня.
— Псевдоним постоянный или выбран на сегодня, ради монархического колорита?
— На сегодня.
— Вот видишь, какая я догадливая… А как тебя зовут понастоящему?
— В душу лезть будете?
— Ты против?
— Ну, почему? За отдельную плату.
— И часто лезут?
— Случается. Иногда заявляются журналистки. Репортаж из глухих краев о тяжелой судьбе бедненькой дикарки…
— Тебе это не нравится?
— Какая разница? Если платят…
— А сама работа устраивает? Девчонка сделала мимолетную гримаску.
— Бывают занятия и похуже. Тут, по крайней мере, приличное заведение.
— Понятно, — сказала Марина. — И сколько тебе остается, когда свою долю забирают хозяин, эта сучка в передничке и прочие захребетники?
— Половина.
Марина прикинула в уме.
— Ну, в общем, не золотое дно, но и не нищенские подачки.
— Вам, конечно, рассказать мою историю? Как меня, глупенькую, изнасиловал пьяный отчим, а потом бросил первый возлюбленный, и я оказалась на стезе порока?
— Уволь! — отказалась Марина. — Вот за что я терпеть не могу платить деньги, так это за сказочки!..
— Значит, вы не журналистка?
— Да нет, к счастью. Ты не поверишь, ноя — твой долгожданный шанс… Как тебя всетаки зовут?
— Рита.
— Не врешь?
— Неа.
— Прекрасно, — сказала Марина. — Знаешь, почему я остановилась на тебе? Там, вменю, были и посмазливее, но очень уж смышленая у тебя мордашка.
— Вы еще меня в постели не пробовали.
— Брось пошлости, — сказала Марина серьезно. — В другой раз я с превеликим удовольствием задеру тебе подол, но сейчас у меня на уме одни деловые соображения. Что у тебя происходит в твоей аккуратно причесанной головке, я примерно представляю.
— Интересно, откуда? — не без вызова бросила Рита.
— Не дерзи, — сказала Марина. — Лучше слушай внимательно и соображай. Так вот, насчет твоего «откуда»… Ты думаешь, мы у себя, в Питере, на Севере, все поголовно рождаемся на шитых золотом простынках? Фиг тебе, дорогая Рита! Есть и девочки вроде меня, которым пришлось выгрызать себе ступеньки в очень твердом откосе…
Ты даже не представляешь, насколько это соответствует истине, шлюшка малолетняя, подумала она с налетевшей на миг злостью. Жизнь у тебя, конечно, не сахар, даже в приличном заведении вроде этого, но, ручаться можно, тебя не болтало, одинокую и никому не нужную, как щепку на волнах, посреди бессмысленной и жестокой гражданской войны… Здесь, в Екатеринбурге, по крайней мере, ее не было, когда Россия, устало охнув, стала рассыпаться на куски…
— Смешно, но я вам верю.
— Почему? — с любопытством спросила Марина.
— У вас на миг лицо стало… жесткое.
— Умница ты моя! — сказала Марина. — Правильно я тебя выбрала. Смотри сюда, эфирное создание! Это синие баксы. Пятьсот. В любом случае они твои, потому что это твое персональное вознаграждение сверх установленной таксы. Но это такая мелочь по сравнению с тем, сколько ты можешь получить, если будешь умницей… Секса это не касается никоим образом.
— Ага, — сказала Рита, бережно складывая пополам синие бумажки. — Ситуация проясняется… Мне что, предстоит замочить когонибудь?
— А сумеешь?
— Не приходилось пока. Но попытатьсяможно., 4
— Мимо, зайка, — сказала Марина. — Нет ничего хуже человека, который, прельщенный большими деньгами, пытается когото замочить. Везде нужны свои специалисты.
— Тогда зачем я вам?
— Сколько тебе лет?
— Четырнадцать.
— А этим благородным делом давно занимаешься?
— Три года.
— Наркотики?
— Нет, спасибо. Насмотрелась, что бывает…
— Ну, вот видишь, я правильно угадала, — сказала Марина. — Ты, милая моя, ждешь, когда представится случай поймать шанс…
— А вы нет?
— И я, — сказала Марина. — Как все безумные люди… Так вот, я и есть твой долгожданный шанс. Вполне возможно, не самый ослепительный, но лучшего пока что нет. Три года, стало быть.., То есть, ты вполне взрослая девочка. Профессионалка, смышленая, не наркоманка… Неплохо знаешь жизнь и этот город, а?
— Пожалуй.
— Так уж сложилось, что мне именно это и нужно. Человек, который знает здесь все, все ходы — выходы, теневую сторону сверкающей витрины… Усекла или тебе долго объяснять?
— Не нужно. Сколько?
— Пока что — пять тысяч. За то, что ты будешь моей тенью. Готовая к услугам в любой момент. С твоей сводней я все урегулирую. Версия для прессы проста: я тобою настолько пленилась, что абонировала на все время своего пребывания здесь. Она согласится?
— За хорошие деньги? Нет проблем! А что мне нужно будет делать?
— Что подвернется. Но, безусловно, не убивать. Это я и сама умею, признаюсь тебе по секрету. Меня в первую очередь интересует твое знание обстановки.
— Понятно. А вы шпионка или работаете на какихнибудь гангстеров?
— У тебя свои предрассудки?
— Ничего подобного. Просто… нужно знать заранее, кто может свалиться на хвост в случае чего…
— Разумный подход, — кивнула Марина. — Хочешь, я тебе отвечу честно? Я сама еще не знаю, кто мне может упасть на хвост. Вероятно, никто. Или кто угодно… Такой оборот дела подходит?
