Энца покачала головой.
— Хочешь посмотреть на лаборатории?
— Это куда тебя вызвали? А что ты там делаешь?
— Собственно, работаю там. Свинкой.
Девушка удивленно нахмурилась.
— А они что, ставят эксперименты на тебе?
— Ага, — отозвался Джек.
Больше он ничего не говорил, а Энца постеснялась спрашивать.
Через узкий черный коридор они вышли на улицу, потом по вымощенному серыми плитами дворику прошли к длинному шестиэтажному корпусу. Безликая бетонная коробка без всяких изысков и украшений, решетки на первых двух этажах, зеркальные стекла на последнем.
Джек мрачнел с каждой минутой, широко шагал, засунув руки в карманы и мусоля незажженную сигарету во рту.
— Это Птичий павильон, — неохотно пояснил он. — Тут всегда были лаборатории, но в шестидесятых старое здание снесло взрывом. У них в принципе постоянно что-то происходит, то пожар, то замыкание, то наводнение. Смотри в оба, короче.
Энца поставила себе на заметку узнать потом, как павильон выглядел раньше. Наверняка что-то более интересное, чем сейчас.
Красивые здания Энца тоже любила, и не раз думала о том, что не сложись ее жизнь таким образом, то пошла бы учиться на архитектора. Жаль, что с середины прошлого века магам запрещено заниматься архитектурой. «Хотя вон в Азии таких запретов нет, и в Новом свете… но у них свои ограничения, может и похуже наших будут», — думала Энца, перепрыгивая через каждую вторую плиту дворика.
В Новом свете так и вовсе постоянные стычки между гражданскими и магами, где-то спокойно живут, а где-то воюют не переставая. Говорят, что в Азии теневые кланы магов подмяли под себя правительство, а несогласные люди партизанят, жестоко вырезая целые семьи, где рождаются маги.
В соседнем Остзейде магов сильно не жаловали — территория стабильная, защиты почти не требовалось. На зверства, происходящие там, остальные страны Старого света смотрели сквозь пальцы, хоть и не одобряли. Худой мир лучше доброй ссоры, как говорится.
Задумавшись, Энца несколько раз чуть не упала, споткнувшись. Плиты становились все выщербленнее. Глубокие царапины, подпалины и сколы щедро усыпали каменную поверхность. Самая глубокая трещина змеилась от пояса рун вокруг здания до бетонного крыльца.
Пока Джек разговаривал с дежурным на проходной, Энца разглядывала план эвакуации на стене, пытаясь представить, что там такое расположено. Но план был весьма условен: помещения были маркированы только цифрами, без пояснений, так что было непонятно, что где находится. Были и обширные помещения, и маленькие кабинеты, соединенные запутанными переходами и коридорами.
Рядом в рамке висел еще схема: на желтоватом листе, обгоревшем с одного края, здание других очертаний, более причудливых, с круглыми выступами по углам, двумя крыльями позади и овальным холлом. Судя по всему, то самое, старое здание.
Лаборатория, в которую они шли, находилась на втором этаже. Джек рассказал, что на подвальных этажах лаборатории посерьезнее, высотой в два, а некоторые и в три этажа, есть даже нечто вроде зверинца, где держат нескольких объектов G-типа. То есть крупных немагических тварей.
— Туда тоже приходится ходить, — туманно сказал Джек, но расспросить Энца не успела: они подошли к двустворчатым металлическим дверям лаборатории.
Небрежным крупным почерком, черной краской на них было написано «#4». Около ручки и замка темнели обширные подпалины, на одной из створок была небольшая выпуклость с полметра в диаметре. Энца попыталась представить, что же такое могло врезаться изнутри, что металл выгнулся, но фантазии не хватило.
Ручка едва не вывалилась из гнезда, когда Джек со скрипом ее повернул. Молодой человек чертыхнулся, вставляя ее на место. Внутри ярко горели люминесцентные лампы, но помещение было скрыто за белой ширмой на колесиках и несколькими шкафами, которые образовывали что-то вроде прихожей.
Рядом с дверью стояла погнутая вешалка на одной ножке и пластиковый стол с несколькими стульями. За ним, сильно сутулясь, сидел молодой человек и пил чай. Едва он их увидел, как грохнул кружку о стол и резко встал.
— Джек, ты совсем обалдел! — вместо приветствия воскликнул он. — Мне пришлось к Якову обращаться, чтобы тебя найти. Почему к трубке не подходишь?
— Я занят был, — ответил Джек. — Здорово, Ван-Лир.
Длинный, очень худой парень с коротким ершиком белых волос и круглыми совиными глазами, спрятал мосластые руки в карманы длинного халата и сердито уставился на Джека. Халат был не белым, а серо-зеленым, с художественно расположенными на нем кофейными пятнами и брызгами. На шее болтались защитные очки, на ногах были обтрепанные джинсы и резиновые тапочки. Энца выглянула из-за спины напарника и нервно кивнула:
— Здравствуйте.
Беловолосый возмутился так, будто его ткнули шилом в бок.
— Ты совсем с катушек слетел? Ты кого с собой притащил? Может, ты еще…
— Захлопнись, — резко сказал Джек. — Это мой напарник.
— Здравствуйте, — еще раз сказала Энца.
Ван-Лир замер, сосредоточенно глядя на них. Пауза затягивалась, Джек покашлял скептически, и тут из-за ширмы вышел еще один мужчина.
— Привет, Джек! Ван-Лир, займись оборудованием, не стой тут как столб. Чего он опять задумался?
— Я своего напарника привел, познакомить, — пояснил Джек.
Второй мужчина обогнул Ван-Лира, не забыв толкнуть его в бок локтем и подошел к Джеку, окинул Энцу удивленным, но веселым взглядом. Этот еще меньше походил на ученого: невысокий, кряжистый, с перебитым носом, смуглой кожей и лысой головой. Скорее боксер в отставке, только глаза цепкие, с хитрым прищуром. Халат его был белоснежно бел, как и воротник рубашки, выглядывавший из-под него, брюки ровно отглажены по стрелке. Правда, те же резиновые тапочки, но, может, тут так положено. У себя в Люце Энца никогда не бывала в лабораторном корпусе. Ежегодные биометрические проверки проводили в основном здании, так что для непосвященных вроде Энцы лабораторный корпус был терра инкогнита.
— Здравствуй, Винни, — сказал Джек. — Надеюсь, вы сегодня меня не будете в клетку сажать и иголками тыкать?
— Ха-ха, — неубедительно засмеялся тот. — А когда тебе дали напарника? Что-то я не слышал. Ну-ка пройдемте, я замерю вам…
— Ну-ну, Винни, — остановил его Джек, перехватывая за руку, которую тот уже протянул к Энце. — Несанкционированные опыты запрещены. Сегодня у вас только я, несчастные вивисекторы… Ты, кстати, забыл спросить, как ее зовут, а уже полез за иголками.
— Энца, — тихо сказала девушка, когда острый взгляд Винни обратился к ней.
