— Вот эта точка, прямо перед нами! — вскоре обрадованно вскричал Бриджес. Но это тоже оказалось миражем: перед экспедицией по-прежнему расстилалась ледяная пустыня Северной Гренландии.
Когда экспедиция приблизилась к Данмаркс-фиорду, путники увидели нечто, отчего полковник Бриджес едва не потерял сознание. Гейм, Нортон и Финчли не были малодушными людьми, но и им стало не по себе. Издалека, с юго-востока, несся воздушный поток, поднимавший за собой снежные тучи. Огромная грязно-серая масса охватила горизонт, закрыв расположенные неподалеку острова.
Свирепый ледяной ураган набросился на экспедицию.
— Туда! Туда! — кричал сидевшему за рулем Брэю полковник, указывая на видневшуюся в стороне гору.
Но было поздно. Мгла окутала все вокруг. Мороз усилился. Крошечные льдинки впивались в лица, как иглы. Двигаться дальше было немыслимо, оставаться на месте — значило замерзнуть. Все ждали распоряжений руководителя, но Бриджес был настолько испуган, что никак не мог прийти в себя.
Надо было спасать себя и других. Гейм понял — надо действовать. Он осторожно вылез из машины и, держась за веревку, другой конец которой был у Финчли, отправился вперед. Казалось, стоит сделать еще один — два шага в этой непроглядной ревущей мгле, и вихрь собьет с ног, унесет… И все же разведка оказалась успешной: Гейм завел экспедицию в распадок между ледяными торосами, и здесь удалось наконец поставить две палатки. В одной из них разместились Гейм, Нортон и Финчли.
— Ну как, Боб? — спросил Гейм.
— Ничего не получается, — ответил Финчли, не поднимая головы от дорожного примуса, с которым он возился.
Нортон молчал, углубившись в свои размышления.
Вот уже часа полтора они, скорчившись, сидели в крошечной палатке, которую с великим трудом удалось поставить под прикрытием огромного тороса.
Сухой спирт наконец вспыхнул под дорожной конфоркой, и Боб Финчли занялся консервами.
— Зачем нас дьявол занес в эту преисподнюю? — бормотал он. — Недаром покойная сестра моей достойной мамаши утверждала, что я окончу свою жизнь во цвете лет и обязательно при исключительных обстоятельствах…
Гейму было и смешно и грустно слушать болтовню приятеля.
— И ты думаешь?… — спросил он.
— Я думаю, Стив, — сказал бортмеханик поднимаясь, — что сейчас эти исключительные обстоятельства наступили.
— Ну, ну, старина, не вешай носа! Выберемся отсюда, будь уверен!
— Нет, в самом деле, зачем нас сюда дьявол занес? — настойчиво повторил Финчли. — Уж если придется погибать в этом ледяном аду, то хотелось бы знать — во имя чего.
Гейм пожал плечами.
— Нашим ребятам на севере еще хуже, — произнес молчавший до сих пор Нортон.
— На севере? — Финчли даже подпрыгнул от удивления. — Каким ребятам? Где?
— Во льдах Северной Гренландии сейчас находятся наши подлодки.
— Что они там делают? — допытывался Финчли.
— Проводят опытные плавания подо льдом, тренируются, — пояснил Нортон.
— Та-ак… Понятно. Набеги на Россию со стороны полюса!
— Потише, потише, Боб, — по привычке вмешался Гейм и пояснил Нортону: — Ему не мешало бы научиться сдерживаться.
Финчли орудовал ножом у примуса.
— Готово!
Он снял с огня сковородку, но ему никто не ответил: Нортон снова погрузился в свои размышления, а Гейм внимательно смотрел на него. И чем больше Гейм наблюдал за своим фронтовым товарищем, тем больше ему становилось жаль этого хорошего, храброго и честного солдата. Он положил руку на его плечо.
— Послушай, друг, — почти нежно сказал он. — Что с тобой? Куда делись твое веселье, твоя жизнерадостность?
Нортон поднял голову и посмотрел прямо в глаза Гейму.
— Меня угнетает предчувствие страшного несчастья, — сказал он едва слышно.
— У тебя неприятности по службе?
— Пожалуй… Но дело не во мне.
— А в ком же?
Нортон колебался.
Финчли поставил перед приятелями разогретое на примусе консервированное мясо.
— Прошу! — пригласил он.
Некоторое время ели молча, прислушиваясь к завываниям вихря. Финчли хотел было уже пуститься в какие-то рассуждения, когда, к его крайнему удивлению, Гейм жестом остановил его — он хотел говорить сам.
— С тобой что-то случилось, друг, — обратился он к Нортону. Тот неопределенно качнул головой.
— Я не любопытен, ты это знаешь, — продолжал Гейм, и Финчли весь превратился во внимание. — Не могли бы мы помочь тебе?
— Нет, — ответил Нортон колеблясь. — Я не могу, не должен ничего говорить тебе, дорогой друг.
— Почему?
— Потому что я хорошо знаю твой характер.
Гейм и Финчли удивленно переглянулись. Нортон слегка улыбнулся.
— Я доверяю вам обоим, дело не в этом, — пояснил он. — Но иногда лучше не знать чего-нибудь… Да, да… Особенно, когда все равно ничего нельзя сделать.
Гейм с недоумением посмотрел на него.
— Видишь ли, Дуг, — заговорил он медленно. — Если эта тайна касается лично тебя, то давай вообще ее не касаться.
Нортон отрицательно покачал головой.
— Нет, нет, не то… Меня очень беспокоит тайна, в которую я не посвящен, но которой я слегка коснулся… Слегка. Я пришел к выводу, что всем нам угрожает страшная опасность.
— Опасность?! — крикнул нетерпеливый Боб Финчли.
— Да… Катастрофа. Возможно, я не прав, кто знает… Но какое-то внутреннее чувство говорит мне, что опасения мои обоснованные. Эта тайна — страшная, и вам лучше ее не касаться. Ведь ничего ни изменить, ни предотвратить вы все равно не имеете возможности. Нортон умолк.
— Если, по твоему мнению, существует какая-то опасность для всех нас, то ты не имеешь права молчать, — твердо сказал Гейм. — Ты узнал о подготовке какой-нибудь авантюры?
Нортон утвердительно кивнул головой.
— Ты не должен молчать, — продолжал убеждать его Гейм.
— Я боюсь без пользы навлечь на вас беду. — Нортон явно начал сдаваться. На него надо было еще «поднажать», и это сделал Финчли.
— Есть тайны, владеть которыми одному — преступление… Мало ли что может случиться.
— А за нас с Бобом ты не беспокойся, — заверил приятеля Гейм.
— Ну, раз так — слушайте… — сдался, наконец, Нортон. — Вас интересует, чем я занимался последнее время?
— О да!
— Ну так я служил у Уильяма Прайса.
— У Прайса? — Что ты у него делал? — с удивлением спросил Гейм.
— И как ты к нему попал? — добавил Финчли. — Ведь Прайс — это свиньи, холодильники, банки…
Нортон грустно улыбнулся.
— Вы ошибаетесь… Свиньи, банки составляют прошлое этого человека. Банкир Прайс — это прежде всего уран, атомная энергия.
