в районе дома 54. Там, в рощице. Только что обнаружил мужик, что бессонницей страдает. Он с собакой пошел прогуляться. ППС там пока место оцепили, вас ждут.
— Понял, передай Горохову, что я сразу на место подъеду, один фиг такси вызывать, — я сбросил звонок и набрал номер такси.
Наскоро оделся, зажевал по пути пару пирожков с капустой, что мать вчера принесла от тети Клавы (принято раньше было соседей пирогами и булочками домашними угощать) и вышел на улицу. Из материной спальни ничего слышно не было, не разбудил, значит.
Ночь холодная, скоро зима. Я поежился, прогоняя остатки сна. Воздух тяжелый и мокрый. Луны не видно, будто испугалась и спряталась в черноте неба. Совсем недавно закончился дождь. Мертвым светом отливали лужи.
Со дня убийства Зины еще двух месяцев не прошло, а маньяк снова активизировался. И кто в такую погоду поперся на Набережную? Ведь знают все в городе, что душитель орудует, нет же, какая-то курица поперлась на ночь глядя на реку гулять. Странно…
Подъехало такси. Белая “Волга” новой модели. Я даже вздрогнул. Как символично. В этот раз сел на переднее сиденье, чтобы прощупать водилу. Теперь я в каждом человеке на белом “ГАЗ-24” видел маньяка, хотя и таксистов мы тоже прочесали.
Водитель, деревенского вида мужик, морда кирпичом, басовитый голос, оказался простым, как два рубля. Всю дорогу мне втирал, как наши мужики на чемпионате мира по волейболу в Италии неделю назад всех разбомбили, и в пятый раз в своей истории сборная СССР стала чемпионами.
Я молча слушал и кивал. Страна, имеющая огромную территорию, одержавшая победу в крупнейшей войне, сейчас соперничала (как, впрочем, и в будущем) с Соединенными Штатами за мировое лидерство. Мы просто обязаны были поддерживать свой статус победителя на международной арене. Война в Афганистане еще не началась, и все соперничество пока выливалось в спорт. Советские спортсмены, что громили соперников на мировых чемпионатах , были героями мирного фронта. Победами, так сказать, демонстрировали правильный курс развития страны.
Естественно, при таком раскладе развитию спорта придавалось огромное значение. Биполярность послевоенного мира держала спорт в СССР в постоянном тонусе. Сейчас активно развивались военно-прикладные виды спорта, спортивное ориентирование, единоборства, стрельба. Продолжал набирать популярность комплекс "Готов к труду и обороне". Стояла насущная задача вырастить здоровую, сильную и крепкую нацию, готовую дать мощный отпор любым врагам.
Почти в каждом дворе стояла “хоккейная коробка”, которая летом превращалась в футбольное поле. На детских и спортивных площадках повсюду были турники и брусья.
И даже “офисный планктон” этого времени не остался в стороне. В учреждениях, на предприятиях, а также в учебных заведениях проводили производственную гимнастику. Мероприятие, конечно, при всей добровольности, принудительное. Рабочие в определенное время под команды, доносившиеся из радиоприемника либо от специального инструктора, начинали дружно приседать и бегать на месте.
Пропаганда работала в полную мощь: повсюду висели плакаты о пользе физических упражнений, по радио каждый день шла “утренняя зарядка”, а школьники и студенты обязаны были сдавать те самые нормативы ГТО.
Массовым спортивным увлечением в те времена считался обруч. В основном, конечно, его крутили женщины, но зато буквально везде: дома перед телевизором, на улице, в парке. Еще одним домашним атрибутом красоты и здоровья был металлический крутящийся диск. Взрослые делали на нём упражнения, а вот дети садились на него в позе “лотоса” и крутились, пока перед глазами звездочки с птичками не начнут летать, как у кролика Роджера. Других домашних тренажеров, если не считать пружинных эспандеров и резиновых колец для жима пальцами, пока не изобрели.
Машина вырулила на набережную. Редкие огоньки фонарей робко разливали свет на заросли плакучей ивы. Где-то здесь чуть больше года назад убили Веру Соболеву. Она стала первой жертвой маньяка. Первой - но, как оказалось, вовсе не единственной.
— Куда дальше? — спросил водитель, всматриваясь в темноту. — Что это там впереди? Случилось чего, что ли? Машин столько понаехало. Авария, поди? И милиция стоит…
— Авария, — кивнул я, чтобы отделаться от лишних расспросов. — Останови, шеф, возле машин.
— Так ты тоже милиционер? — удивленно уставился на меня таксист.
— Нет, я понятой, — отмахнулся я и вылез возле служебных “Волг” и “УАЗов”.
Ошеломленный водитель уже ничего не ответил, получил деньги да смотался поскорее.
Впереди темноту рощицы резали многочисленные лучики фонариков. Кривая размокшая тропка вела меня прямо туда. Я подошел к кольцу людей в форме и штатском и огляделся. Горохова с нашей бандой еще не было. Пока всех соберет из дома – мы тут успеем поработать. Зато здесь были дежурные наряды и старший следователь прокуратуры по особо важным делам, товарищ Дубов с неизменной своей прекрасной помощницей Галей. Та уже строчила протокол осмотра, и опять с головой ушла в работу, отрешившись от происходящего вокруг. Интересно, она когда-нибудь улыбается вообще?
— А, Петров! — Дубов протянул лапу. — Ты один? А где Паутов?
Наконец-то он стал меня узнавать. Прогресс.
— Наверное, скоро будет, — пожал я плечами. — Я здесь не как криминалист.
— Не понял?
— Я прикомандирован к группе Горохова Никиты Егоровича.
— А-а-а… — ухмыльнулся Дубов. — Так ты теперь на конкурентов работаешь.
— Почему на конкурентов? — пожал я плечами. — Одно дело делаем.
— Выскочка этот твой Горохов – пробурчал Дубов, как будто себе под нос. – Что мы, без Москвы тут сами не разберемся?
— Ну, пока же преступник не найден.
— Это потому, что каждый на себя одеяло тянет. Понаехали из Москвы, дела у нас забрали. А мы что тут, пальцем деланные? Не тупее чугунка! И это дело у нас заберут, чую. Почерк тот же. Молодая, стройная, наверное, красивая, не буду утверждать, лицо от удушения опухло. Все как в прошлые разы, присоединят убийство к делу душителя. Но пока у нас есть ночь, чтобы поковырять его. Иди, осмотрись, конкурент.
— Личность убитой установили?
— Пока нет. Документов с собой у нее не оказалось. Но сумочка при ней, и кошелек на месте.
Я раздвинул плечами плотное кольцо и протиснулся к месту, где лежало тело. Девушка, одетая в модный плащ и туфли на высоком каблуке. Открытые глаза уставились в ночное небо невидящим взглядом, с застывшим в них ужасом. Длинные волосы разметались по пожухлой траве. На шее краснела борозда смерти. Знакомый молодой судмедэксперт топтался рядом с “оцеплением” и не смел пока подходить к телу, чтобы не уничтожить возможные следы. Ждали приезда криминалиста, без него
