чтоб ехать дальше, когда вокруг явные приметы рыскающей по окрестностям вовкуньей стаи! Но… я ведь Редон! Ведущая охоты! И пусть я охоту всегда терпеть не могла, но я хотя бы знаю, что делать. Могу ли я уехать и бросить весь этот… придворный цирк вовкунам в зубы?
Но ведь они меня не то, что не слушаются, даже не слушают!
Лерро свистнул. В два пальца, совершенно как уличный мальчишка. Длинный вибрирующий свист прокатился над процессией, стихнув где-то вдалеке… Офицеры Лерро, еще миг назад азартно игравшие в «оттесни придворных хлыщей от сьёретт» дружно замерли… а потом словно враз утратив всякий интерес к будущим невестам, развернули скакунов и растянулись цепью, прикрывая придворных от зарослей по обеим сторонам дороги.
— Это… это что? — нервно ослабляя шейный платок, пролепетал глава Тайной Службы. — Измена, да? Измена?
— Предосторожность. — Лерро поглядел на него устало. — Я привык, что даже предупреждениями нищенок, неважно, грязных или чистых, пренебрегать не стоит.
— Полагаете, птички, на которых мы охотимся, могут атаковать нас с флангов? — насмешливо бросил Поль.
— Это не против тех, на кого охотимся мы. А против тех, кто захочет поохотиться на нас.
— Никто, Лерро, слышите, никто на нас не охотится! — почти прокричал Белор-старший.
— А мне с детства нравится чувствовать себя под охраной сильных мужчин в форме! — вдруг сказала Анаис, и эта фраза, отдающая слегка пошловатым флиртом, вдруг прозвучала с поистине глубоким чувством. — В детстве мне так нравилось гулять с дедушкой!
— Анаис! — предостерегающим тоном бросил регент. — Ты не можешь этого помнить, тебе тогда было лет пять…
— Но я помню! — возразила Анаис. — Он был уже совсем старенький, но брал меня на военные парады…
— Ваш дедушка был военным, сьёретта? — искренне заинтересовался Лерро.
— Ох, сьер генерал, ну разве можно так мало знать о жизни двора! — девушка из свиты Анаис укоризненно покачала головой — закрученные в спиральки кудряшки запрыгали у нее по плечам. — Дедушкой герцогессы был генерал Бардис!
— Великий Бардис — ваш дед? — медленно, словно не веря сам себе, переспросил Лерро.
Даже я посмотрела на Анаис с новым интересом. Неужели? Бардис, великий генерал, по сражениям которого того же Лерро наверняка учили в офицерской школе — и вправду ее дед?
— Моя мама была его младшей дочерью. — улыбнулась Анаис — по улыбке на ее лице, чуть грустной и все же счастливой, видно было, что ей даже вспоминать деда приятно.
— Это не имеет ни малейшего значения! Ведь сейчас у нас мир. — прогудел верховный командующий, нервно сжимая рукоять придворной сабли — вот зачем она ему на охоте?
— Где? — искренне изумился Лерро. Потом оглянулся на оставшуюся позади деревеньку и саркастически приподнял бровь.
Лица пожилых сьеров в коляске регента стали одинаково недовольными.
Зато его величество переводил взгляд с Лерро на герцогессу и обратно, и на губах его играла ухмылка.
Редкая поросль по обочинам сменилась густой. Впереди замаячила роща — сквозь зелень листвы яркими пятнами виднелись купола охотничьих шатров. Процессия начала втягиваться под зеленый полог рощи. Прибыли, наконец-то… И полдня не минуло. Охотнички…
Коляски герцогессы и регента въехали в рощу, остальных придержали еще на подъездах — невеликое расстояние до открывшейся передо мной полянки участницам отбора предстояло пройти пешком. Военные по-прежнему бдели, обрадованные отсутствием соперников придворные суетились, высаживая пассажирок, сьёретты поглядывали то на одних, то на других.
Коляска герцогессы заложила полукруг по изрядных размеров полянке, Черный Вилье первый спрыгнул с запяток и огляделся так напряженно, словно рассчитывал рассмотреть что-то сквозь листву и деревья.
Королевский адъютант Мартиаль выскочил следом, и опережая короля, не столько помог спуститься, сколько выдернул из коляски Камиллу. Король на это только вздохнул и подал руку Анаис. Герцогесса жалобно поглядела на Лерро, но на королевскую ладонь оперлась и даже позволила взять себя под руку. На физиономии Лерро застыло выражение каменной невозмутимости. Вся небольшая компания брела по полянке, кажется, не сознавая, куда и зачем. Хотя я была уверена, что выбредут они в конце концов к столам с напитками и закусками. Просто потому, что столы эти здесь были везде!
— Вот и вы! А я уж думал сворачиваться, не иначе как отменили на сегодня охоту-то! — раздался зычный приветственный бас. Приветственно раскинув руки, навстречу шел виконт Пеленор. — Ваш-личство… — он отвесил поклон, едва не врезавшись головой в борт коляски герцогессы. — Монсьер рыг… рыгент… — на втором поклоне виконт пошатнулся, будто под ним была не выровненная и кажется, даже чисто подметенная поляна, а палуба корабля в бурном море.
Глаза его налились кровью, веки набрякли, а щеки словно прошили мелкими красными нитями. Несложно сообразить, что главный дворцовый стражник не просто пьян, но пьян давно и, скажем так, упорно.
— Сьёретты долго собирались. — пробурчал глава Тайной Службы, без всякого одобрения поглядывая на качающегося, как флаг на ветру, Пеленора.
— Сьёретты, конеееечно! — со злобным ехидством протянул Пеленор. — Чего ж им не собираться, не наряжаться, а? Это моей девочке в гробу лежать, а им перед кавалерами задницами вертеть!
На полянку ступили добравшиеся от оставленных за рощей колясок сьёретты. Виконт Пеленор сгреб первую попавшуюся и толкнул ее в руки оказавшегося рядом вояки.
— На! Хотел невесту — бери, пока дают!
Сьёретта взвизгнула и кажется, собралась упасть в обморок.
— Вы не ушиблись? — ласково поинтересовались у нее, поддерживая за плечи и талию. — Все в порядке?
Сьёретта сперва дернулась… а потом замерла и… робко улыбнулась в ответ на искреннюю улыбку офицера. Хорошая девочка, шрамов на его физиономии почти не испугалась…
— Если хотите, я оторву этому человеку руки. — все также весело улыбаясь, предложил офицер. — Но с другой стороны — виконт потерял дочь, вы знали? Это очень страшно, терять близких. В такой ситуации можно многое простить.
— Дочь? Да я всё, всё потерял! — взревел Пеленор. — Братец мой письмо прислал, раз я Маргаритку-то нашу, единственную наследницу, не уберег, так меня он теперь и знать не хочет. И будет с меня титула, а состояние свое, личное, он мне не отдаст. Бастарда своего, от девки крестьянской признать думает! А мне — во, шиш! — он изобразил из пальцев чащобную шишку. — А как его поддерживать, титул этот, без состояния, он подумал? Обоих нас поганый убийца убил! И девочку мою! И меня! Вилье! — диким быкодуром взревел начальник дворцовой стражи. — Вы его нашли — убийцу? Нет? А может, и не ищите, а? Может, сами ее и убили? А что — приказали вам, вы мою девочку мечом и ткнули! Мешали вам Пеленоры! Но ничего! Я отомщу! Вы меня попомните! — физиономия виконта расплылась в улыбке, которую
