— Километра три, — пробормотал Олег.
— А до Кепы — двадцать. Александр Извеков не мог довезти меня до больницы в Кепе, потому что он, как зомби, не мог отъехать от Сылве дальше, чем на три километра…
— Так что?… — по лицу Олега было видно, что он сбит с толку.
— А то, что до больницы меня вез Валерий.
— Откуда ты знаешь? — Олег недоверчиво нахмурился.
— Юрий не знал. А Даррина видела своими собственными глазами. И еще видела, как Валерий потом проделал со своим братом-зомби хитрую многочасовую операцию по изменению воспоминаний. Александр после внушения был искренне уверен, что это проделал именно он, Гайл до сих пор так и считает…
Олег вскочил и всплеснул руками:
— Но почему?!
Юра пожал плечами:
— Просто тогда Валерию случалось выворачиваться из-под давления Даррины. И он сделал все, что мог в этой ситуации… Поэтому, когда сейчас Валерий сказал, что ты не имеешь право судить о его внутреннем состоянии, он был абсолютно прав.
— Так что, из-за того, что в случае с тобой он вывернулся, я должен простить ему все остальное?! Я должен простить ему вот это?! — и Олег ткнул пальцем в мою сторону…
— А вот об этом я с тобой даже разговаривать не хочу… — гневно начал Юра. Я повернулась и пошла прочь. Мне не хотелось еще раз выслушивать, кто я такая, и насколько сильно моя корявая физиономия действует на нервы Олегу.
Я поняла, наконец, что возмущало и мучило меня в личности Олега Середы. Название этому вполне определенное — жестокость. Наверное, не все люди достаточно сильны, чтобы не вываливать на других все свои муки и гнев. Наверное, для того, чтобы простить или хотя бы отказаться от мщения и травли, нужны великодушие и сила. Люди, не имеющие по-настоящему ни того, ни другого, легко становятся жестокими. Особенно в отношении тех, кто прямо или косвенно виноват в страданиях близких людей, слабый человек не может быть объективным, а значит, ведет себя жестоко.
Олег сломался. Сначала это выглядело просто, как расшатанные нервы, но потом оказалось, что он навертел на свои несчастные мозги много всякой чепухи, и не мог и не хотел ее скинуть. Эта чепуха не давала жить ему, а он присвоил себе право не давать спуску и всем остальным, жестоко и неудержимо.
Возможно, что я тоже неправа, и стоит простить друга за его слабость и жестокость. Слабость прощать трудно, но я была бы готова сделать это, если бы все свои оценки Олег мог попридержать. Я не стала бы никогда требовать от Олега, чтобы он изменил мнение о Валерке. Но неумение и нежелание Олег разглядеть, что объект его ненависти уже сломлен и раздавлен, и вслед за этим неоднократные яростные попытки бить лежачего надломили во мне прочный, казавшийся незыблемым стержень — мое трепетное отношение к Олегу…
Я вышла из дома на тренировочную площадку. Уже в полной темноте по площадке кто-то бегал, звенело оружие. Вглядевшись, я заметила Тарона, Гудри и еще нескольких молодых воинов, они азартно фехтовали, гоняясь друг за другом. Слышались возбужденные вскрики и короткие команды Тарона. Уже который день подряд я видела вокруг Тарона одни и те же молодые лица. Судя по всему, юный иерарх отбирал себе тех, на кого впоследствии собирался положиться, и предпочитал сам их тренировать.
Я осмотрелась, но Валерки нигде не было видно. Я беззвучно позвала его, но ответом мне было молчание. Я не отставала. А знала, что он слышит мой зов. Но он упорно молчал. Если бы мне точно знать, в какую сторну он пошел, направленный импульс пробил бы брешь в его отчаянной защите. Но, чтобы мой панорамный зов не просто сообщал о моем желании поговорить, а прорвался в сознание Валерия, мне нужно было бы войти в такое глубокое медитативное состояние, из которого потом можно было вовсе не выйти. Это малоприятное положение было уже мной проверено на личной практике. Сила и способности сознания имеет, к сожалению, границы, не зависящие зачастую от человека. Это как рост: лопни, но, если захочешь стать выше на полметра, вряд ли горячее желание поможет тебе. Я выругалась про себя, в надежде, что если Валерий и не услышит, то почувствует, что я думаю по поводу его нежелания отвечать мне.
Я пошла прямиком через площадку, на которой продолжали резвиться Тарон со своей командой.
Когда я поравнялась с их плотной вопящей, визжащей группой, от нее отделился высокий силуэт с короткой рапирой в руке и, издавая грозный клич, бросился на меня. Тарона я узнала сразу же. Распаленный своими забавами, он, возможно, хотел просто пошутить, но настроение у меня было нешуточное. Я выхватила свой кинжал, тот самый, из лесного арсенала Тарона, и встретила его выпад, намеренно подставляя свое оружие поперек скользящего движения клинка рапиры. Мне было физически трудно удержать руку и не опустить ее вниз под сильным напором Тарона, но чутьчуть изменив наклон кинжала, я заставила Тарона скользнуть вслед за своей рапирой и потерять точку опоры. Он упал на бок, не выпустив из руки оружие, но мой кинжал уже пронзил его широкий рукав и пригвоздил прыткого нападающего, до рукоятки вонзившись в землю.
— Не рыпайся, мальчик! — я пошла прочь, оставив Тарону самому подниматься с земли.
Через несколько секунд он меня догнал, загородил дорогу и протянул кинжал.
— Никогда не шути так, потому что тебя могут неправильно понять, сказала я, принимая оружие и отправляя его обратно в ножны.
— Да уж, хорошо еще, что моя шутка стоила мне только прорезанной куртки, — хмыкнул Тарон, и стал серьезным. — А что ты такая дерганная?
— Ты не видал Валеру?
— Он пошел к оружейному складу. И он был расстроен.
— Как ты это разглядел в темноте и посреди своих игрищ?
— Ну, знаешь, даже в бою нужно видеть, что вокруг тебя происходит… Валерия я узнал, а то, что он был не в себе… Да он просто разбрызгивал вокруг себя слезы… Я уже и раньше однажды воспринимал такое состояние…
Я пошла в направлении оружейного склада, но Тарон опять догнал меня и схватил за руку:
— Погоди… Наверное, я должен кое-что тебе сказать…
— Давай в другой раз, Тарон. Меня сейчас беспокоит кое-что другое…
Тарон нетерпеливо топнул ногой:
— Но мне нужно непременно выяснить, насколько я прав в своих подозрениях!
Я остановилась:
— Ну, выкладывай! Только ближе к делу и без предисловий.
— Ты самый лучший сканер в окружении Юры, включая и его тоже…
— Во-первых, Валерий ничуть не менее способный сканер, во-вторых, я просила без лишних проволочек!
Тарон успокаивающе поднял обе ладони и отозвался скороговоркой:
— Все, все, Рэста, я понял… Видишь ли, через меня время от времени проходят какие-то странные токи… Это напоминает контакт, но если это и так, то этот контакт мне не предназначен… И тем не менее, я его чувствую. Но не могу определить ни источник, ни адресат. Тем более, что связь идет в обоих направлениях, и все время через меня…
