Андрон, надо сказать, воспринял ситуацию вполне героически. Даже раненый, продолжил прикрывать гостя и, сильно хромая, повёл его куда-то за кулисы, видимо, к имевшемуся там запасному выходу.
Нам бы кинуться за ними, но звуки выстрелов не сильно-то и остудили пыл окружившей нас братии. Даже когда орк пальнул из «Громобоя» в потолок, заставив всех на пару мгновений оглохнуть и ослепнуть, народ так и не кинулся врассыпную. Напротив, ублюдки лишь сплотили ряды и с ещё большей ненавистью уставились на нас.
Посыпавшееся сверху крошево белёной штукатурки, словно снегом припорошило наши плечи.
— Товарищи, всех не перестреляют! — проорал грёбаный Шварц, прежде чем улизнуть со сцены. — Бей легавых!
— Надо было в него стрелять, — выговорил я орку расстроенно.
А ответа уже не услышал — с криками, свистом и улюлюканьем, толкаясь и мешая друг другу, товарищи революционеры ринулись в бой.
Глава 8
Пистолет со вставшим на задержку затвором теперь мог сгодиться разве что только в качестве кастета. Жалеть никого из нападавших я не собирался. Все, кто ещё окончательно не расстался с мозгами, уже давно свалили. Поэтому я от души отвешивал пинки, удары и зуботычины любому, до кого мог дотянуться.
Правда вскоре и дотягиваться не нужно стало — яростно вопящий народ упорно наседал, не взирая на раскровяненные физиономии, выкрошенные зубы и отбитые гениталии.
Справа от меня успешно держал оборону Митиано, мощными оплеухами сдерживая натиск раззадорившихся юнцов. Стрелять он больше почему-то не решался. Хотя не известно ещё, что лучше: получить пулю или словить ухом тяжёлый кулак орка.
Ротмистр, что дрался слева, тоже пока не сдавал позиций. Даже не стал извлекать скрытое лезвие и просто орудовал тростью, как палкой, держа руками за оба конца. Почти как Джеки Чан, только без всяких намёков на изящество. Грубо, но эффективно разбивая оппонентам морды и круша рёбра.
Но с каждым мгновением, один чёрт, драться становилось всё труднее и труднее. Слишком много было желающих пообщаться с нами накоротке. Нас тупо зажимали, давя количеством.
Я уже схлопотал несколько раз по роже. Один сучонок «удачно» зарядил мне под дых. Хорошо вложился — я, согнувшись пополам, чуть не задохнулся и не выблевал недавний обед. Шляпа слетела и была тут же затоптана множеством ног.
Меня грубо ухватили за волосы, вздёрнув кверху и вновь придав телу вертикальное положение. Кажется, это был орк, решивший не дать толпе уронить меня. Вовремя. Нападавшие уже подступили вплотную.
Даже не успев толком восстановить дыхание и не имея больше возможности махать руками, я пустил в ход локти, а следом и колени. Очутившемуся прямо передо мной белобрысому студентику припечатал лбом по носу, ощутимо хрустнувшему и тут же залившему бедолаге кровью белую сорочку.
Руку с пистолетом перехватили и зажали. Какая-то падла выкрутила кисть, намереваясь вырвать оружие из моей ладони. И уже несколько человек навалились, зажав со всех сторон, утягивая куда-то вбок и отрывая меня от друзей.
Придурку, ухватившему меня за плечо, я впился зубами в запястье, удачно оказавшееся в опасной близости от моего лица. Ещё кому-то уроду сумел заехать каблуком по носку ботинка, припечатав вражескую ногу к полу.
Невероятным напряжением сил и воли еле сумел вырвать руку с пистолетом из захвата, но зато сам тут же оказался поваленным на пол.
Меня принялись давить и топтать. Я извивался и выкручивался, как уж на сковородке. Но всё, чего смог достичь, так это повернуться на бок и сжаться в комок в позе эмбриона, получив хоть какую-то возможность прикрывать голову и живот.
Сука! Кто-то засандалил мне по колену, чуть не выломав его. Пинки прилетали по спине, по затылку, по рукам. Меня спасала лишь чрезмерная скученность нападавших — ни замахнуться им, ни толком прицелиться в такой кутерьме. Но всё равно, наваливали мне неслабо. Кажется, я даже разок ненадолго отключался.
Многочисленные трели жандармских свистков прозвучали, словно божественные фанфары с небес. Ещё некоторое время меня продолжали месить ногами, но вскоре энтузиазм большинства драчунов поутих, уступив место активному их стремлению улизнуть от вломившихся в зал жандармов.
Последних топчущихся по мне товарищей снёс мощными пинками и ударами Митиано. Одним рывком поднял меня с пола и поставил на ноги.
— Живой? — хлопая по мне ладонями, орк принялся отряхивать мою одежду.
— Перестань! — взмолился я. Такая помощь лишь добавляла боли и страданий.
Жандармы вокруг охаживали дубинками спины, а то и головы, не успевших сбежать юнцов, хватали их и под белы рученьки и выводили из зала. Возможно, при других обстоятельствах, я и посочувствовал этим неокрепшим умом балбесам, но только не теперь. Не передать, как я злился из-за сорвавшейся возможности отловить Шварца.
Глянул на ротмистра, тоже, как и я, изрядно помятого, но зато твёрдо стоявшего на своих двоих. Красава. Не зря с нами попёрся. А орку и вовсе всё нипочём, как с гуся вода.
— Давайте, двигайте за мной! — кое-как махнул я обоим приятелям рукой.
Хромая и при каждом движении скрипя зубами от боли, направился к сцене. Нужно было попытаться догнать хитрожопого эльфа. На пару с раненым Жилябиным, он мог и не успеть далеко сбежать.
— Куда вы, господа? — невесть откуда взявшийся инспектор Холмов споро зашагал рядом. — Ну что ж вы так? Как можно ввязываться в подобное бесчинство? Вы ж не дети малые, чтоб так озорничать и проказить! Да и что за забава такая — в самое логово смутьянов втроём соваться?
— Да кто ж знал-то, что так всё обернётся? — кисло покривился я, поднимаясь по ступеням на сцену. — Мы ж просто посмотреть. Вы-то тут как?
— Просто посмотреть… — передразнил меня Холмов, неуверенно двинувшись следом. — Не могли подождать? А ведь всё куда хуже могло бы обойтись. Серьёзное дело, господа. Субъекта ведь, коего Лебедев младший опознал, нашли среди тех трупов, что вашими стараниями после нападения на канцлера остались. Так что я сразу о том начальству и доложил. Да с высокого дозволения всех, кого в управлении застал, сюда с оказией и мобилизовал. Но даже не думал, что у вас разумения хватит сюда так запросто отправиться. Да куда же вы, господа? — остановился он, когда я сунулся за кулисы в поисках выхода.
— Инспектор, хватит нас отчитывать, — поморщился я. — И так тошно. И лучше не отставайте. Тут был эльф, который Снежина с комиссаром подстрелил. Я его ранил слегка. И ещё одного, что с ним был, ранил. Тоже из компании боевиков. Поспешить бы. Может, догоним.
Не догнали. Сбежал Шварц падлюка. Мы какое-то время шли по кровавому следу, оставляемому, скорее всего, Жилябиным. Видать, удачно я ему ногу продырявил. У эльфа-то ерундовая царапина, которая так кровить не должна. А тут накапало столько, что никаких собак для поиска не требовалось — смотри себе под ноги внимательно, и не собьёшься со следа, как ни старайся.
Может, и настигли бы беглецов, но через несколько кварталов нашли в закоулке лежащий ничком труп Жилябина. И скончался он вовсе не от того, что я его подстрелил.
— С одного удара точно в сердце закололи, — оповестил нас Холмов, внимательно осмотрев рану на залитой кровью спине Андрона.
— Это кто же на них тут напал? — озадаченно спросил ротмистр. — Да и зачем?
— Никто на них на нападал, — зло ухмыльнулся орк. — Чужие обычно в спину не бьют. Чаще свои так делают. Эльфячья то проделка, и не сомневайтесь. Сам он дружка своего кончил, чтоб тот его не задерживал. А если в руки к нам попадёт, чтоб лишнего ничего не взболтнул, не выдал.
— Очень похоже на правду, — кивнул Холмов, глянув на меня. — След не как от простых ножей, с коими досужие прощелыги или уличные налётчики хаживать любят. Посерьёзнее клинок. И возможно, что, да, эльфийским «Вершителем» данного субъекта упокоили. Точнее будет видно на вскрытии. Но, думаю, ваш товарищ прав. — Шарап Володович вновь склонился над трупом Жилябина и засунул палец во всё ещё кровящую дыру в спине. — Рана нанесена узким и слегка изогнутым лезвием.
