– Я погрею тебе чайку и предупрежу охрану.
– Предупредите их и о Вельзе тоже, он должен заглянуть.
– Хорошо.
Я попрощался с Колбинсоном и позвонил Вельзевулу. Дьявол ответил сразу же:
– Аллё, Дец, как дела? Всё нормально?
– Не сказал бы.
– Что-то случилось?
– Да, Кашпир пропал.
Вельз выпучил глаза.
– Как? Когда? Куда?
– Хотел бы я знать ответы на все эти вопросы. Но мне известно только, что его нет ни дома, ни в университете.
– Может, он в кафешке с какой-нибудь девахой?
– Ты путаешь его с нами, Вельз.
– Ну да. – Дьявол почесал макушку. – А, вот. В лаборатории могли закончиться химикаты, и он пошёл за ними.
– Для того чтобы получить химикаты, нужен специальный документ, а Колбинсон, я так понял, его не выдавал.
– А если так: Кашпир заболел, но забыл сказать… – И Вельзевул тут же замотал головой. – Нет, не может быть.
– К тому же я звонил ему домой – к телефону никто не подошёл.
Вдалеке уже показалось здание университета. «Конь» на автопилоте лихо лавировал между мобилями: когда надо – пригибался, когда надо – подпрыгивал. Один раз ему пришлось воспользоваться лазером, чтобы перерубить лиану плотоядного растения. Оно росло из канализации. Это был Гарри – домашнее животное одного моего друга. Он и его большая семья живут под землёй, в канализационных стоках, словно какие-нибудь черепашки.
– Что ты предлагаешь? – спросил Вельзевул.
– Я сейчас еду к Колбинсону, – сказал я. – Если с ним что-то случится, это будет означать конец нашего расследования. Бросай всё и дуй в универ. А пока за ним пригляжу я. Нельзя оставлять Колбинсона без присмотра: слишком многое от него зависит.
– Подожди… случилось ещё что-то, кроме исчезновения Кашпира?
– Да, и немало.
Я в темпе рассказал Вельзу о ночном приключении Кашпира. О воре, о «чёрном пятне», об энергетическом сгустке.
– М-да. – Вельзевул покачал головой. – Нельзя было отпускать его домой. По крайней мере, одного.
– Теперь и я это понимаю, но что от этого изменится?
– Кто его похитил? И что этим существам нужно от Кашпа? Скорее всего, это связано с цветком, – рассуждал Вельзевул. – Душу за сто даю. Да, цветок – с ним всё в порядке?
– В порядке.
– Может, они хотят выменять на него Кашпа?
– Мне эта мысль тоже приходила в голову. Ладно, спокуха, Вельз. Дождёмся их требований, а там посмотрим.
– А если требований не будет?
– Будут, – убеждённо сказал я. – Слишком много совпадений. Мы забираем цветок, в тот же день неизвестный проникает в лабораторию, а вскоре исчезает Кашп…
– Слушай, Дец, а что, если исчезновение Кашпира, – одно из тех, которые мы расследуем?
– Хорошо, что ты затронул эту тему. Надо выяснить. А ещё – поговорить со свидетелями. Если они знают что-то важное, но их похитят или устранят… ситуация может стать неуправляемой.
– Тогда ты займись свидетелями, а я присмотрю за Колбинсоном. Он для нас не менее важен.
– О чём я и говорю. Ты лучше работаешь на месте, а я по природе своей – ищейка.
– Дело становится опасным, Дец, – неплохо бы обзавестись оружием. Может, оно нам не пригодится, но с ним будет спокойнее.
– Ты прав. Я сгоняю к Зосуа – он обеспечит нас стволами.
– И пусть поторопится. Если к нам нагрянут, а мы будем безоружными, долго мы не продержимся.
– Не боись, Вельз, пушки будут у вас в течение получаса.
Я положил окурки в пепельницу. Когда я задвинул её, она мигнула синим – окурки были переработаны.
– Ну как, Вельз, в целом ситуация ясна?
– Да. И всё-таки ты считаешь, что Кашпа похитили с целью выкупа?
– Мне так каца. Но даже если я ошибаюсь, мы всё равно найдём и вызволим нашего призрака.
Вельзевул кивнул. Он тоже не любил, когда кто-нибудь портил жизнь его друзьям.
– Я выезжаю, Дец, – сказал он. – До связи.
– До связи, Вельз.
Я убрал фон и припарковался на стоянке – между летающим мобилем-осьминогом и солнечным тайфуном. Вылез из «коня», поставил его на сигнализацию. Электрические полосы укрыли собой мобиль; они раздувались и шевелились, готовые броситься на его защиту.
Ступеньки доставили меня к высоким дверям. Я вошёл в здание.
Охранник-жаббервог лениво повернул голову. Он молчал. Я бы тоже помолчал, пялясь на него, чтобы заставить его понервничать, – но времени было совсем мало.
– К Колбинсону, я – Децербер.
Охранник изучал меня своими лупешками.
– Проходите, – соизволил выдохнуть он.
И забыл о моём существовании.
Я подошёл к лифту. У дверей меня ждала огромная толпа. И хотя стенки лифта растягивались, я подождал, пока уедет большая часть пассажиров, и зашёл в кабину с меньшей партией.
Колбинсон сидел в комнате и пил чай. Когда я вошёл, он посмотрел на часы. Не потому, что я задержался, а потому, что это было его привычкой. Он любил точность. А чтобы быть точным, надо постоянно сверяться с графиком.
– Всё в порядке, проф? Ничего не случилось?
– Нет, Децербер, всё отлично. Только Кашпира нет. Я начинаю за него волноваться. Ты не знаешь, где он?
– Как сказать…
Я сел рядом и подробно описал Колбинсону всё, что творилось ночью в университете.
Колбинсон слушал меня, всё больше хмуря брови. Когда я закончил, он поправил очки и спросил:
– Кашпира похитили те, кому нужен цветок?
– Возможно.
– Но кто именно?
– Ночной вор… «чёрное пятно»… или кто-то ещё. Я не знаю.
– Ясно.
Колбинсон снова поправил очки. Он заметно волновался.
– А что, профессор, мой чаёк готов? – спросил я, чтобы разрядить обстановку.
– Ах да.
Он засмеялся и пододвинул ко мне чашку.
Я пригубил чай. Мм, вкусный – хоть и безалкогольный. Если не ошибаюсь, зелёный с жасмином.
– Не остыл?
– Нет, проф, в самый раз.
Я поставил чашку на стол.
– Спасиб’. А теперь, если вы не против… – Я вытащил сигары и закурил. – Осмотрим место преступления.
Я вошёл в лабораторию и присвистнул. Удержаться было невозможно.
Из-за моего плеча вынырнул Колбинсон.
– Я трижды включал очистительную систему, – сказал он. – Вообще-то производитель гарантировал идеальную чистоту с первого раза.
– Видно, он не знал, что такое взрыв в университете твёрдо-жидкостей.
В углах, куда не смогла добраться очистка, горками лежало битое стекло. Грязные пятна и потёки усеивали стены и потолок. У Колбинсона редко что-то взрывалось – он был опытным учёным. Но если уж взрывалось, можете быть уверены: теперь это ничем не отстираешь.
Менее подвижные пятна тихо сидели на обуглившихся занавесках. Более подвижные прыгали с одного стола на другой.
У стульев не хватало ножек.
Столешницы расплавились и потекли. Металл собрался в капли, которые застыли и сталактитами нависли над полом.
