– И ты его за это осуждаешь? – весело осведомилась Риоко.
– Не то чтобы осуждаю. Однако, на мой взгляд, не стоит каждый раз говорить человеку в лицо то, что о нем думаешь. Особенно когда перед тобой стоит сногсшибательно красивая девушка.
Риоко несколько секунд молчала, а затем запрокинула красивую голову и рассмеялась.
– Похоже, вы здорово спелись, мальчики! – весело заявила она.
Панч тоже растянул губы в улыбке, выждал подходящий момент и осведомился:
– Хозяин, я пришел узнать, все ли у вас в порядке и не требуется ли моя помощь?
– Жди меня в машине, чугунок, – сказал ему Ник. – Я скоро приду.
– Как прикажете, босс. Приятно было с вами познакомиться, госпожа Соболева.
Панч сделал неуклюжий реверанс и скрылся из глаз.
– На чем мы остановились? – спросила Риоко, вернувшись в гостиную.
– На том, что наноматерия сошла с ума, – отозвался, дымя синт-сигаретой, Ник.
Писательница кивнула:
– Да. Мы приостановили все работы на Земле.
– Вы сказали, что наноматерия не имеет стабильности на нашей планете.
– Совершенно верно.
– Но я видел обратное. Эта пыль у вас в аквариуме в точности воспроизвела мое лицо.
– Да, но это длилось всего несколько секунд. Она может воспроизвести объект, но не в состоянии поддерживать стабильность за счет внутренних ресурсов. Любой объект, который наноматерия попытается воспроизвести здесь, на Соло-Рексе, через несколько секунд снова рассыпается в пыль.
– Гм… – Ник потер пальцами щеку. – Ну, а что, если чья-нибудь воля стабилизирует наноматерию?
Риоко озадаченно прищурилась.
– Вы намекаете на псиоников?
– Да. Эти ребята могут такое, что нам и не снилось. Что, если какой-нибудь псионик научился поддерживать стабильность наноматерии? Тогда он сможет слепить из нее все, что захочет, верно?
Писательница обдумала его слова и покачала головой:
– Это исключено. Чтобы поддерживать стабильность наноматерии, требуется огромное количество энергии. Ни один из псиоников на такое неспособен. И, насколько я знаю, ни у кого из них не обнаружено подобного дара.
– Это все, что я хотел узнать. Спасибо за то, что просветили, госпожа Риоко! – Ник одарил писательницу одной из лучезарнейших своих улыбок. Он протянул руку, взял мягкую ладонь девушки и легонько ее пожал, а когда она хотела высвободить ладонь, удержал ее. – Рад был с вами познакомиться.
Щеки госпожи Риоко слегка порозовели.
– Я тоже, – сказала она. Затем посмотрела Нику в глаза и улыбнулась. – До сих пор я ни разу не беседовала с настоящим детективом, но если все они такие, как вы…
– Не продолжайте, – остановил ее Ник, подбросив во взгляд и в голос мужественной теплоты. – Если вы скажете комплимент, это ко многому вас обяжет.
– Вы думаете, я этого боюсь?
Некоторое время они смотрели друг другу в глаза. Ладонь госпожи Риоко все еще была в пятерне Бойцова.
– Послушайте, Ник… Вы ведь не против, если я буду называть вас Ником?
Он мотнул черноволосой головой:
– Нет.
– Хорошо. Что, если вам остаться на обед, Ник?
– Я произвожу впечатление человека, который готов подкрепиться в любое время дня и ночи? – иронично уточнил Ник.
– Вообще-то, да, – улыбнулась госпожа Риоко. – Но вас это не портит. Я люблю крупных мужчин.
Ник сделал вид, что колеблется.
– Вообще-то, я сейчас на работе…
– Это не займет много времени. Через пять минут здесь будет фургон автодоставки. – Риоко смущенно улыбнулась. – Я каждый день заказываю обеды в разных ресторанах. Сегодня мой выбор пал на «Гнездо улитки». Я заказала четырехкрылую утку-бейлог, сладкий суп из флаэлоновых гнезд и осветленный яичный рулет. Как вы к этому относитесь?
– Положительно, – ответил Ник. – А если мы добавим к ним реликтовый черный соус…
Он замолчал, оставив фразу незавершенной.
– У меня уже слюнки текут, – сказала госпожа Риоко.
– У меня тоже.
Поняв двусмысленность фразы, оба слегка смутились.
– В таком случае, иди в ванную комнату и помой руки, – нашлась госпожа Риоко. – А я свяжусь с автодоставкой и потороплю их.
Ник помыл руки и закрутил кран. Взглянул на пластиковый горшок с анимарохой, стоящий на полочке. Он коснулся пальцем черного цветка, и тот быстро отдернул лепестки.
…Глядя на черный цветок, он вдруг вспомнил, как познакомился со своей женой. Дело было вечером, в безлюдном тихом кафе на окраине города. За окнами лил дождь, но в кафе было сухо, уютно и тепло.
Анна сама подошла к его столику.
– Вы не возражаете, если я присяду за ваш столик? – с улыбкой осведомилась она.
Ник посмотрел на нее снизу вверх и уточнил:
– Вы проститутка?
– А вас это смутило бы?
Ник молчал, не зная, как реагировать на появление незнакомки. Глядя на его озадаченное лицо, девушка засмеялась.
– Не беспокойтесь, я не проститутка. Просто мне скучно без компании. Я увидела, что вы тоже один, поэтому решила с вами познакомиться.
Ник убрал с соседнего стула свою шляпу, и девушка села.
– У меня сегодня праздник, – сообщила она.
– Какой?
– Я закончила ординатуру, и теперь я – дипломированный психолог!
– Поздравляю.
– Спасибо!
Ник подозвал официанта и заказал бокал сливового вина для девушки и рюмку крепкого саке для себя.
Через пять минут они уже свободно болтали, и Нику казалось, что он знаком с этой девушкой вечность.
– Знаете, Ник, мне кажется, что ни один мужчина не способен сказать: «Это все, точка в отношениях». И бо́льшая половина не может назвать отношениями то, что происходит… Так себе – постельно-дружеское непонятно что.
– Вы на редкость умны для женщины, – заметил Ник.
Некоторое время она весело смотрела на него, затем сказала:
– Удивительно. Вы сделали мне комплимент, оскорбив при этом всю женскую часть человечества.
– Простите, я не слишком галантен.
Возникла заминка, но, по счастью, в эту секунду заиграла прекрасная музыка, и Анна сказала:
– Ник, я хочу танцевать.
– Желание женщины – закон, – с улыбкой согласился Ник.
– Только пока желание мужчины – женщина, – иронично заметила Анна.
Он протянул Анне руку, они встали и вышли из-за стола.
– В детстве я боялась мужчин, – сказала Анна. – Они казались мне жестокими и драчливыми. Все без исключения.
– Мужчине положено быть драчливым, – заявил Ник. – Таков закон природы.
– Разве? – усомнилась Анна.
– Конечно! Мужчины – расходный материал эволюции. Драться до смерти для них – нормальное и легкодостижимое состояние. Как мертвая хватка у бультерьера.
Несколько секунд они молчали, наслаждаясь музыкой и танцем.
