работать куда-нибудь на кладбище мертвецов охранять, а те ох какие заводные! Как проснутся после полуночи, так и давай песни орать до утра, да загробную бормотуху пить, там и сопьётся Михалыч окончательно до смерти. Говорят, закидоны Михалыча - это последствия столкновения с тёмной магией. Правда - не правда, но именно после одного из его старых расследований всё и началось. Бухал тогда Михалыч беспробудно, но сейчас более-менее остепенился. Если бы не бесёнок по имени Максимка, то всё уже скатилось бы в тар-тарары.
Стаканы нашлись на столе. Петрушкин брезгливо взял один и заглянул внутрь. На дне валялась дохлая проспиртованная муха с остатками водки и вперемешку с пылью. Петрушкин покрутил головой в поисках чем бы протереть, но ничего чистого не нашёл. Из ванной раздавались довольное бормотание умывающегося Михалыча и плеск воды из-под крана. Туда идти не вариант. Пришлось пожертвовать куском своей рубашки и протереть. Других вариантов не было. Вернётся Михалыч - увидит, что стаканы пустые, будет серчать, а может и вкатать выговор на работе. Протерев кое-как стаканы, Петрушкин привёл себя в порядок и заправился, затем взял пузырь и разлил по соточке себе и Михалычу. Как раз вовремя. Из-под стола прозвучало:
— Успел всё-таки, шестёрка ментовская, — то дерзил бесёнок Михалыча.
— Пшёл вон! — Петрушкин резко пошарил ногой под столом, но в бесёнка не попал.
— Ага, держи карман шире, придурок!
Если бы не вошёл Михалыч, то Петрушкин наверняка бы применил к бесёнку особые меры воздействия. Эти двое терпеть друг друга не могли, а порой доходило до полной ненависти.
— Ну что там, разлил?
Михалыч привёл себя в порядок. За время своего отсутствия он успел умыться, сбрить ещё свежую щетину и надеть чистые штаны, рубаху, а поверх старую комиссарскую кожанку, доставшуюся ему от прадеда. Тройной одеколон Михалыча благоухал как никогда словно сирень весной. Его запах мог перебить только запах водки, но в более обильном количестве.
Петрушкин вскочил как по команде, забрал стаканы со стола и один подал Михалычу. Тот взял его осторожно двумя пальцами и по привычке произнёс короткий, но ёмкий тост:
— Здраво будем, менты! — и залпом опустошил. — Поди сюда! — Велел Михалыч, обращаясь к бесёнку под столом.
— Иду я, иду, — обречённо отозвался бесёнок, понимая, что ему не отвертеться, и вышел на свет.
Михалыч поднял его за шкирку, занюхал водку его шёрсткой вместо закуски и посадил на плечо.
— Про пиастры орать не буду, — наотрез отказался бесёнок, заранее зная, что сейчас может произойти.
— А тебя никто и не просит! Где наган? Поди опять по голубям стрелял?
— Не смог, там патроны кончились. Ты его вчера на лестнице разрядил.
— В кого?
— А я откуда знаю в кого?
— И то правда, ты же дома сидел! — на ум Михалычу пришёл кусок трубы, которым была подпёрта входная дверь, но почему он так сделал… ответа не было.
— Странно, что ты вспомнил... — проворчал бесёнок.
Михалыч случайно заметил, что этот говнюк Петрушкин не выпил водку и пытается поставить стакан обратно. Прозвучала стандартная предъява:
— А ты чего отлыниваешь, не уважаешь меня?
— Что ты, что ты Михалыч, уважаю! — стакан со скоростью экспресса опрокинулся в горло. Петрушкин залпом заглотил жидкость и прокашлялся.
— Так, где наган? — повторил вопрос Михалыч.
— На вешалке, у двери, — указал бесёнок.
Михалыч повернулся - и правда, наган висел на крючке для одежды. Оружие быстро переместилось в карман, и туда же ушла новая коробка с патронами. Михалыч подал бесёнку поводок с ошейником и знаком показал, что его нужно нацепить. По правилам на улице ходить с магическим тотемным существом без поводка и ошейника было запрещено. Тотемные существа бывают разными, маленькими, большими, толстыми, худыми, добрыми или злобными, словом, разные, и всё тут. Люди не определяли кого им подкинет магия. Чтобы предотвратить нападение на других людей или драки между тотемами, существовали правила выгула на улице.
— Идём, — велел Михалыч Петрушкину. Вышли в коридор. Михалыч запер дверь, а ключ отдал бесёнку, который положил его в свой бездонный карман в коротких шортах.
На улице ждала служебная машина. Было ещё темно. Фары освещали подъезд и асфальт между ним и машиной. Михалыч взобрался в машину и деловито приказал водиле:
— Поехали, только без сирены!
Стукнула задняя дверь. То Петрушкин залез на заднее сиденье. В салоне появился устойчивый запах водки.
— Как без серены? Почему без серены? — заныл бесёнок, — снова как терпилы будем ехать?
На заднем сиденье кто-то улыбался довольной улыбкой…
— Заткнись уже! День только начался, а ты уже меня выбесил! — осадил Михалыч бесёнка.
— Погоди… — злобно стал угрожать бесёнок Михалычу, — я тебе к обеду вообще весь мозг вынесу.
Уазик сорвался с места. Бесёнок не удержался на плече и упал на коврик.
— Резко взял, — пожурил Михалыч водилу и помог бесёнку забраться на колени.
Несмотря на постоянную грызню эти двое вообще-то вполне себе нормально ладили временами. Иногда были моменты вспышки ненависти, но они быстро проходили. Союз человека и тотемного существа - это на всю жизнь. Бесёнок у Михалыча появился лет десять назад, когда тот ездил по работе в запределье. Магия многомирья решила, что Михалычу уже пора завести тотемное существо и почему-то подкинула ему маленького беса, который теперь стебался над Михалычем по поводу и без повода. Правда, и тот в долгу не оставался. Так год за годом, кажется, и притёрлись друг к другу.
По радио в машине играло какое-то скучное утреннее шоу, в котором ведущий предлагал разыграть между слушателями говорящий мобильный телефон последней модели. Это была новая модель американского мобильника от компании «ГРУША», но из-за контрафактных деталей они часто глючили, и телефонный помощник вместо того, чтобы просто вести диалог со своим хозяином по делу, выдавал все его секреты первому встречному словно базарная бабка, торгующая пирожками у входа. Странно, что ещё не лузгал семечки в качестве зарядки…
— Выключи ты эту колониальную рекламу, поставь нашу, советскую музыку, — потребовал Михалыч у водилы.
Водила по имени Кузьма потыкал кнопки на приёмнике и нашёл какой-то старый рэп.
— Вот, стой! — потребовал Михалыч, — оставь, пускай будет этот канал.
Кузьма пожал плечами и продолжил рулить. На часах было 5.57. Подъезжали на адрес. Редкие прохожие уже спешили на работу, но всё равно ещё было темно. Улицы на
